Беловежские соглашения положили начало мировой катастрофе. И мы ее не преодолели

Очередную «черную» дату отметила Россия 8 декабря. Именно в этот день в 1991 году Российской Федерацией (РСФСР), Белоруссией и Украиной без согласования с советским народом были подписаны в Беловежской пуще преступные соглашения. Они де-юре оформили разрушение СССР как «субъекта международного права и геополитической реальности».

Этот антидемократический, преступный акт положил начало не только уничтожению огромного государства, погрузив миллионы советских граждан в пучину бедности и деградации. Те, кто подписывали эти соглашения, цинично, за спиной у народа плюнули в сакральное, в ту жертвенную кровь, которую проливали за родину наши предки.

Какие последствия пережила Россия и другие бывшие советские республики, с чем связано отсутствие массового народного сопротивления антигуманным Беловежским соглашениями и как изменился мир 8 декабря 1991 года — об этом корреспонденту ИА Красная Весна рассказал доцент исторического факультета СПбГУ, доктор исторических наук, протодиакон Владимир Василик.

Читайте также: Кургинян: виновники преступления в Беловежье до сих пор за него не ответили

ИА Красная Весна: Владимир Владимирович, что для нашей страны значит эта черная дата в истории — 8 декабря 1991 года — день подписания Беловежских соглашений?

Владимир Василик: Я могу сказать следующее: на наших глазах совершилось то, о чем предупреждал еще великий святой князь Ярослав Мудрый, когда он заклинал своих детей хранить любовь и согласие, говоря, что если не будете хранить их, то и себя погубите, и погубите и землю русскую, которую с великими трудами собирали наши предки. Потому что то, что произошло, боюсь, позднее приведет к тому, что, как пророчески говорил Лермонтов:

И прах наш строгостью судьи и гражданина
Потомок оскорбит презрительным стихом,
Насмешкой горькою обманутого сына
Над промотавшимся отцом.

Действительно, так, как проматывались мы, как проматывалось то поколение, которое подписало Беловежские соглашения, и то поколение, которое аплодировало, мало кто, наверное, так проматывался. Потому что в результате этих соглашений граница современной России прошла приблизительно по линии фронта августа-сентября 1941 года. И почти точно по линии договоренности Брестского мира, когда Россия разом потеряла Прибалтику, Украину, Белоруссию, Кавказ, да еще и Среднюю Азию.

Но с Брестским миром еще как-то понятно, все-таки была кровавая Первая мировая война и была революция. С Великой Отечественной тоже понятно: страшная военная машина не одной только Германии, но и Европы. А так мы в мирное время ни за понюшку табаку сдали великую державу, которая, что называется, сгинула за несколько дней.

И с чем это связано? С тем ли, что действительно наша экономика была в таком катастрофическом состоянии? Да нет… Великий русский экономист, оказавшийся волею судьбы за рубежом, Леонтьев, побывав в Советском Союзе в 1988 году, отметил, что, конечно, в экономике Советского Союза были существенные проблемы и существенные перекосы, но, однако, они не были фатальными. Путем небольших исправлений всё можно было модернизировать, всё можно было сохранить и спасти и развиваться дальше в социалистическом русле.

Тем паче, что в 1987 году американская биржа претерпела чудовищный крах, который, если бы не произошло падение Советского Союза, в конечном счете привел бы к такому же кризису, как и кризис 1929 года. Горбачев, а потом и Ельцин спасли экономику Европы и Америки дармовыми советскими ресурсами и огромными переводами средств на Запад.

Стоит только вспомнить, что если при Сталине золотой запас Советского Союза насчитывал 15 000 тонн, то в 1992 году в ельцинской России было всего 200 тонн. Вопрос: куда они делись? Что-то, может, действительно ушло на закупку продовольствия, остальное было просто переведено в Швейцарию и Америку. Ну, а то, что мы в настоящее время платим дань переводами десятков миллиардов долларов за рубеж в швейцарские, американские, английские банки, в оффшорные зоны — это секрет Полишинеля. Это та огромная дань, которую мы платим западной Орде.

В свое время Солженицын в своей то ли безумной, то ли предательской статье «Как нам обустроить Россию?» предлагал нам сбросить гнет окраин, которые мы якобы только кормили, будто бы от них ничего не получая. Предлагал нам сбросить бремя кормления стран третьего мира — Анголы, Эфиопии и так далее, предлагал нам не кормить более социалистические государства и таким образом чудовищно разбогатеть. Что получилось в результате? Мы перестали кормить бедных и тем совершать свое высокое всемирное служение — быть кормильцами бедных и сирых и защитниками слабых. А в результате мы сейчас кормим буржуев, доставляя средства для их свинячьих причуд.

Нам обещали, что как только мы стряхнем груз окраин, то немедленно у нас исчезнут национальные противоречия. Держи карман шире. Никогда Россия не знала таких жестких национальных противоречий, такой резни, таких национальных войн, как сейчас, такой ксенофобии, зачастую доходящей до расизма. Имею в виду не только и не столько русский народ, который в данном случае оказался заложником этих процессов. Я имею в виду окраинные народы — среднеазиатские, кавказские и прибалтийские, которые немедленно стали самоутверждаться за счет русскоязычного населения, стали его травить.

То, что мы видим сейчас, — это возвращение фашизма. Потому что мы сейчас видим на улицах в Прибалтике, когда маршируют фашистские молодчики с факелами, причем за день до того, как отмечался день памяти жертв еврейского геноцида в Риге? Но только это было совершенно в камерном ключе. Премьер-министр Латвии почему-то не пожаловал на это торжество, потому что приехал какой-то министр из Словакии.

Память жертв нацизма была высокомерно латвийскими чиновниками обойдена. Об этом не любят говорить ни в Латвии, ни в Литве, ни в Эстонии, ни в Киеве, где маршируют неонацистские парады восставших из гробов бандеровцев. Зато любят говорить о небытных советских зверствах, выставлять нам огромные счета — советскому народу за якобы бывшие преступления. Так и хочется сказать: «Советские варвары врывались в кишлаки, аулы, деревни и оставляли после себя колхозы, оборудованные по последнему слову техники больницы, дома культуры и театры». Вот такое «варварство».

Литва, Латвия до сих пор живут именно с той инфраструктурой, которую создал Советский Союз, не с тем, что у них было в межвоенный период. Меж тем, многие жители бывшего Советского Союза затаенно тоскуют по тем временам, потому что в то время латыши, литовцы и эстонцы были, к примеру, людьми первого сорта в Советском Союзе. Сейчас на Западе, куда они так рвались, они оказались людьми второго сорта. В советские времена они ехали поступать в университеты Москвы и Ленинграда. Сейчас они едут в Лондон и Париж мыть тамошние сортиры.

Разница чувствуется, но тем не менее узкому кругу ограниченных людей, который прорвался к корыту, дела нет до страданий своих собственных народов. Они, естественно, успешно набивают карманы, пытаются интегрироваться в мир ЕС и трубят о советских преступлениях и о небытной российской угрозе.

Один мой литовский коллега — русист, умный человек, прекрасно всё понимающий, — на глазах которого истребляют Литовскую Академию наук, он тем не менее трепещет от возможности марша российских танков на Вильнюс. Кому это здесь надо, когда нам со своей страной не разобраться, когда у нас чудовищные проблемы внутри страны, которых никогда не знал Советский Союз?

А что это за проблемы? Чудовищные диспропорции между бедными и богатыми, страшное обеднение народа, кризис и гибель социальных структур, прежде всего таких, как здравоохранение и образование, их оплата по остаточному принципу. Страшная депопуляция населения. Стоит вспомнить только такую цифру — в СССР Россия в 1990 году насчитывала 150 млн населения. Сейчас, по официальным данным, с присоединенным Крымом она насчитывает 143 млн. И это еще при том, что в страну въехали, стали ее гражданами 15 миллионов мигрантов. Можно себе представить размеры потерь.

Примерно такого же характера демографические потери Украины, которая потеряла за эти годы не менее 10 млн человек. Чернобыль тут ни при чем, это пьянство, алкоголизм, недостаточное медицинское обслуживание, преступность и прочее. Вымор населения и уныние.

Даже в Белоруссии, при том, что в стране более человечный режим Лукашенко, всё-таки стремящийся к сохранению известных социалистических завоеваний, численность населения упала почти на четверть — с 10 млн человек при советской власти до 7,5 млн сейчас. Вот последствия Беловежских соглашений и сокрушения Советского Союза.

Солженицын и другие брехуны нам обещали нравственное очищение в результате гибели Советского Союза. Мы сейчас воочию видим, в том числе на нашем телевидении, какое нравственное очищение нам уготовано. Разгул преступности, коррупции, разврата, как говорил Достоевский — «разврата зверского и неслыханного». Огромный всплеск мошенничества, нашествие сектантов, экстрасенсов и чудовищное огрубение нравов, когда мат считается нормальным делом и в искусстве, и на телевидении. Вот последствия того, что совершили Ельцин, Кравчук и Шушкевич в Беловежской пуще, когда они убили Великую Россию, как какого-нибудь зубра на охоте.

Я считаю, что это афера, преступление века. Другое дело, что оно было подготовлено. Подготовлено, во-первых, Горбачевым. Во-вторых, оно подготавливалось уже в хрущевский период, когда на XXII съезде было провозглашено общество потребления, пусть и социалистического.

И таким образом идеалам социализма, братства, равенства, единства и творчества был подписан смертный приговор. Отсюда тянется красная дорожка к заявлениям Фурсенко о том, что нам не нужен творческий человек, нам нужен квалифицированный потребитель.

Вот те преступления, которые совершил против русского народа и иных народов Советского Союза Никита Сергеевич Хрущев, когда он разнузданной антисталинской кампанией истребил в советских людях образ Отца, когда он заложил множество национальных противоречий, отдав Крым Украине и ряд районов России и Узбекистана — Казахстану, когда он устроил очередное гонение на церковь, а также разгромил армию и нанес тяжелый удар по крестьянству. И плюс он втянул нас в устройство мировых революций во всем мире — в Африке, Латинской Америке, Азии, на что Сталин разумно не шел, ограничивая геополитические интересы Советского Союза Восточной Европой и Китаем с Кореей.

Брежнев, хотя и свернул ряд наиболее деструктивных начинаний Хрущева, тем не менее не решился сойти с хрущевского курса в целом. Тем самым Брежнев заложил основы для демонтажа Советского Союза и, самое главное, для взращивания той предательской номенклатуры, которая хотела обменять временную власть на постоянные доходы, хотела приватизировать Советский Союз в наивной надежде, что владение этими ресурсами для них и для их семей будет вечным. Это, конечно, наивно. Среди них иных уж нет, а те далече.

На их место пришли другие, еще более циничные и наглые. И чем всё кончится — единый бог весть. Но все-таки верится, что рано или поздно всему этому безобразию и беспределу наступит конец. Бог правду видит, да не скоро скажет.

Несмотря на все издевательства над русским человеком, несмотря на его оболванивания и одурманивания — это касается и других народов бывшего Советского Союза — в них сохраняется разумное зерно. Я верю, что рано или поздно они, распри позабыв, в единую семью соединятся, и они построят великое царство веры, правды, справедливости и любви.

ИА Красная Весна: Почему граждане не вышли защищать свое государство? Хотя граждане девяти Советских Республик тогда на референдуме высказались за сохранение СССР?

Владимир Василик: Я объясняю следующее, поскольку я был современником этих событий. Это был коллективный психоз, и я бы сказал — коллективное заражение сумасшествием.

Я вспоминаю все эти митинги — когда на Дворцовую площадь поддержать Собчака пришло 200 тысяч человек. Когда всё было на ура, когда Ельцина и Собчака считали героями, не понимая, что они несут с собою. Когда оболваненным пропагандой людям казалось, что можно удержаться на двух стульях, по-горбачевски — больше демократии, больше социализма. Больше демократии, больше союзов.

Многие и не представляли возможности, что единая страна развалится. Просто думали, что у нас всё будет как на Западе. Но для того, чтобы было как на Западе, нужно, чтобы рухнула страна, — это мало кто воспринимал из тех, кто были в центре. А если говорить о тех, кто были на окраинах, то они вкусили сладкого слова «свобода», парады суверенитетов — «берите столько суверенитета, сколько можете» — знаменитое ельцинское.

Плюс еще то, что, начиная даже не с начала 80-х, а с 70-х годов, на той же Украине, в той же Молдавии, в тех же закавказских республиках интенсивнейшим образом работала националистическая агентура, временами просто под прикрытием КГБ, точнее того его крыла — я не хочу мазать одним цветом всех чекистов, — которое продалось Западу. Вот эта знаменитая коллизия в Вильнюсе 1991 года, когда ошалевшие от событий эмвэдэшники и военные пытались навести хоть какой-то порядок, а по ним били снайперы из соответственных управлений КГБ. Это во-первых.

Во-вторых, всё было сделано очень умно и подло. Это сейчас про СНГ говорят, не скрываясь, что это всё была контора по разводу, ликвидационная комиссия. А тогда было заявлено, что СНГ — это на самом деле тот самый обновленный Союз, о котором говорил Горбачев. Что в начале это будет союз трех славянских республик, к чему призывал Солженицин, потом в него соберутся все республики.

И действительно, все почти собрались, кроме прибалтийских республик, что на тот момент казалось «отделались легким испугом». Потому что было обещано, что у СНГ будет единое управление и единая транспортная инфраструктура, единые пограничные войска, единое военное руководство, единая система связи, единая валюта. Всё это оказалось блефом и циничным обманом граждан, потому что немедленно всё было растащено по национальным квартирам.

Все эти обещания оказались обманом, потому что немедленно окраины погрузились в пещерный национализм. Вплоть до того, что в 90-е годы из-за Крыма чуть не началась война. Украина, по крайней мере, была к этому готова. А в Москве было не до того — не до сохранения единого пространства Советского Союза, потому что срочно пилили деньги, срочно занимались приватизацией, набивали карманы, набивали себе щеки, как крысы, и плевали на то, что происходит за границей Российской Федерации.

Между прочим, если бы в декабре 1991 года Ельцин удовлетворил просьбу делегатов от Донбасса и Крыма, то может быть, этой страшной войны в Донбассе не было, и не было бы 70 тысяч трупов — великоруссов и малороссинов. Но у Ельцина в свое время не нашлось времени для того, чтобы встретиться с представителями Донбасса и Крыма. Они были брошены на произвол судьбы. Как были брошены на произвол наши беженцы из Чечни. Когда до 1994 года они погибали, а на то, как их резали дудаевцы, власть смотрела сквозь пальцы.

Это было предательство неимоверного масштаба. Ну, а для тех, кто остался внутри России, — шоковая терапия. Озверелая реклама пороков. В том числе и беспредельная реклама водки, которой никогда ни в одной цивилизованной стране не было. Отмена принудительного лечения наркоманов и алкоголиков. Снятие судимости за педерастию. По сути дела, покровительство наркоторговли, выразившееся в увеличении минимальной дозы, которую наркоман может хранить у себя. По сути дела, это была санкция для наркоторговли. Чудовищный рост наркотрафика.

Разрушение традиционной системы образования, системы нравственных ценностей. Вплоть до того, что проституция на улицах Москвы и Петербурга стала практически ненаказуема.

Вот что принес господинчик Ельцин, чьим именем у нас сейчас называют библиотеки и культурные центры. Что он был за существо — до конца не понятно. В какой-то момент, возможно, он возомнил себя реальным правителем России, но ему быстро указали его место у известного сосуда и ясно показали, что он временщик.

Чем было его знаменитое пьянство — до конца не понятно. То ли камуфляжем для его тирании, то ли действиями отчаявшегося человека, который не получил того, чего хотел, и который стал куклой в руках манипуляторов.

Только думается, что когда историков допустят в архивы ельцинской эпохи, если к тому времени их не уничтожат и не сгноят, то, возможно, истина и увидится, а сейчас нам надо думать, как выбираться из всей этой каши.

Читайте также: Годовщина Беловежья: как в 1991 году Донбасс и Крым обменяли на муку

ИА Красная Весна Если рассматривать Беловежские соглашения с общечеловеческой точки зрения, как это событие повлияло на ход мировой истории?

Владимир Василик: Это событие, конечно, повлияло на мировую историю. По сути дела, оно ознаменовало переход к миру Постмодерна, уже не только в культуре, но и в политике. Оно не только ознаменовало появление однополярного мира, оно ознаменовало, по сути дела, гибель государственности в ее традиционном смысле.

Америка победила. Это да. Но она перестала быть Америкой, что показали, в частности, события 2001 года, когда американский президент и структуры ЦРУ не колеблясь отдали приказы по нанесению ударов по собственным же центрам управления и торговли ради достижения мирового господства.

Мир стал управляться, по сути дела, транснациональными корпорациями, спецслужбами и закрытыми клубами. И центр тяжести власти из легальных структур переместился в нелегальные. Далее, Беловежские соглашения положили начало распаду целого ряда социалистических государств и государств третьего мира. В частности, распаду той же Югославии.

Процесс распада Югославии, конечно, был запущен еще во времена Горбачева, но самые страшные события этого распада, в частности, Боснийская война, произошли уже после Беловежской пущи. В конечном счете эти события стоили Югославии около 300 тысяч убитых и исхода из Косово примерно 300 тысяч беженцев. Это менее заметный распад Чехии и Словакии. Тот же самый 1991 год — это появление государства Эритрея в Эфиопии.

Это, в частности, продолжение афганской трагедии — это новые миллионы трупов. Это жуткая трагедия Ирака с гибелью 400–500 тысяч человек, трагедии времен «арабской весны», разоренная и понесшая большие потери Ливия, это сирийская трагедия — опять-таки сотни тысяч убитых и миллионы беженцев. И это чрезвычайно нестабильный мир, захлестываемый волнами мусульманского фундаментализма и терроризма. Это огромные миграционные потоки, стремящиеся в Европу. И это обвал старой Европы. Всё это было невозможно в том мире, в котором был силен Советский Союз, потому что он являлся гарантом стабильности.

И я думаю, что Беловежские соглашения явились одним из важных узлов мировой катастрофы — и политической, и культурной, и нравственной. И прологом для тысяч и тысяч смертей. По сути дела, эти соглашения явились одним из узлов в Третьей мировой войне, которая велась не столько средствами классического военного искусства, сколько средствами информационно-психологической войны. Это один из узлов победы Запада над Россией и Русским миром. Но победы пирровой, которая обрекла, думается, Запад на самоуничтожение.