Chatham House* и Украина

Британский аналитический центр Королевский институт международных отношений, или Chatham House* (Четем-хаус*) — это яркая, влиятельная организация, имеющая определенное целеполагание. И очевидным образом участвующая в осуществлении проекта «украинство». При этом сразу оговорим, что в нашем понимании Четем-хаус* — не средоточие злой воли и беспредельных возможностей и не святая святых «англичанки», которая непрерывно «гадит». Мы не раздуваем значение Четем-хауса*, не демонизируем эту организацию. Но мы и не заменяем такую конспирологическую демонизацию пренебрежением значимостью данной структуры в реальной политике. Роль Четем-хауса* в осуществлении проекта «украинство» может быть адекватно обсуждена только в случае, если место конспирологического безумия или пренебрежения займет исследовательская добросовестность, позволяющая составить адекватное представление об организации, чей доклад «Русский вызов» был подробно обсужден в предисловии к данному исследованию. Что же это за структура? Начнем с истории, а затем перейдем к актуальной политике.

История Четем-хауса*

У истоков создания Четем-хауса* стоит Лайонел Кертис — британский государственный деятель, интеллектуал, участник Второй англо-бурской войны. Идею создания англо-американского института международных отношений Кертис озвучил еще во время Парижской мирной конференции, выступив с данной инициативой 30 мая 1919 года на собрании интеллектуалов из Англии и США в парижском отеле «Мажестик». Создать совместный институт в итоге не получилось, в основном из-за понимания того, с какими трудностями придется столкнуться при управлении структурой, части которой — британская и американская — будут находиться на разных континентах.

В конце концов вместо одного института в 1920–1921 годах появились две структуры, которые и по сей день поддерживают самые тесные отношения. В 1920 году в Лондоне Лайонел Кертис основал Британский институт международных отношений и помог создать в 1921 году в Нью-Йорке американский Совет по международным отношениям (Council on Foreign Relations, CFR). Свое неофициальное название, Chatham House*, британский институт получил от названия дома, купленного в 1923 году канадским предпринимателем и инженером подполковником Рубеном Уэллсом Леонардом специально для размещения в нем института.

Первыми президентами Четем-хауса* стали:

•  лорд Роберт Гаскойн-Сесил, 1-й виконт Сесил-оф-Челвуд, известный просто как лорд Роберт Сесил, — юрист и дипломат, один из архитекторов Лиги Наций, с 1915 года — член Тайного совета при монархе, представитель династии политиков (в частности, его отец был премьер-министром Великобритании);

•  лорд Эдвард Грей, 1-й виконт Грей-оф-Фаллодон — министр иностранных дел Великобритании в 1905–1916 годах, в 1919–1920 годах — британский посол в США, с 1902 года — член Тайного совета;

•  лорд Артур Бальфур, 1-й граф Бальфур — британский премьер-министр в 1902–1905 годах, первый лорд Адмиралтейства в 1915–1916 годах, в 1916 году сменил Грея на посту министра иностранных дел и занимал этот пост до 1919 года, лорд-председатель Тайного совета в 1919–1922 годах и в 1925–1929 годах. Двоюродный брат Роберта Сесила. Наиболее часто имя Бальфура упоминается в связи с Декларацией Бальфура — его письмом лорду Ротшильду от 2 ноября 1917 года, в котором сионистскому движению от имени короля разрешалось создавать еврейские поселения в Палестине и даже обещалось содействие в этом. Вторая декларация Бальфура от 1926 года положила начало Британскому Содружеству наций в его нынешнем виде, о чем мы еще скажем ниже.

Еще одним президентом Четем-хауса* на начальном этапе существования этой организации был Джон Клайнс — единственный выходец из народа в тогдашнем руководстве данной структуры, сын батрака, профсоюзный и политический деятель (в частности, в 1929–1931 годах он занимал должность министра внутренних дел Великобритании). В 1922 году институт начал издавать журнал International Affairs. Его главным редактором стал Джеффри Гаторн-Харди — военный, писатель и специалист по северным странам. Изначально журнал публиковал доклады и речи представителей Четем-хауса*. Однако в 1970-х годах политика журнала изменилась, и в нем начали публиковать также научные и политические статьи специалистов со стороны. Одним из первых наемных работников Четем-хауса* стал знаменитый историк Арнольд Тойнби. В 1924 году Тойнби возглавил научно-исследовательские работы всего института и взял на себя выпуск «Ежегодного обзора международных событий». Эти аналитические работы до сих пор являются «библией» английских специалистов по международным отношениям. Ежегодные обзоры публиковались до 1963 года, при этом до 1954 года их писал сам Тойнби.

Но хотя Тойнби — крайне уважаемая и значимая в истории Четем-хауса* фигура, всё же он был высокопрофессиональным приглашенным относительно молодым исследователем (когда он начал сотрудничать с институтом, ему было 35 лет). Идеологию Четем-хауса* определял не он, а его старшие коллеги и наставники, имена которых мы упомянули выше. Попытаемся точнее описать круг этих лиц и начнем с основателя института — Лайонела Кертиса.

Прежде всего, обнаруживается, что Кертис теснейшим образом связан с крупной и очень важной для истории Британской империи фигурой — Альфредом Милнером. Кертис в течение многих лет являлся секретарем лорда Милнера, а после смерти последнего возглавил сформированную им элитную группу, получившую название «Детский сад Милнера». Чтобы точнее понять, кто такой Кертис, необходимо хотя бы очень коротко остановиться на том, чем был известен лорд Милнер и что представлял собой его «Детский сад».

Альфред Милнер — государственный деятель, оказывавший существенное влияние на внешнюю и внутреннюю политику Британской империи в течение почти четверти века. До того как стать политиком, он непродолжительное время проработал юристом, а затем занялся журналистикой, что принесло ему связи в политических и бизнес-кругах.

В 1885 году Милнер становится личным секретарем министра финансов Джоржа Гошена и работает у него до назначения на административную работу в Египет в 1889–1892 годах. Премьер-министром в эти годы был Роберт Гаскойн-Сесил, 3-й маркиз Солсбери, отец Роберта Сесила и дядя Артура Бальфура (позже и Роберт Сесил, и Артур Бальфур, как уже упоминалось, войдут в число первых президентов Четем-хауса*). Со всеми ними Милнер был знаком.

По возвращении из Египта и до назначения в 1897 году в Южную Африку Милнер служит председателем британского налогового управления — Совета по внутренним доходам.

В 1897 году Милнера назначают верховным комиссаром Южной Африки и губернатором Капской колонии. Его действия в Южной Африке фактически спровоцировали начало Второй англо-бурской войны. Он же во многом способствовал и ее окончанию на выгодных для Британской империи условиях — под британский контроль перешли золотые и алмазные прииски Южной Африки.

Во время Первой мировой войны Милнер был одним из главных членов военного кабинета премьер-министра Дэвида Ллойд Джорджа.

Помимо энергичной деятельности на политическом поприще, он работал и в финансовой сфере. После возвращения из Южной Африки Милнер стал председателем цинкодобывающей компании Rio Tinto Zinc, принадлежавшей Ротшильдам.

Во время пребывания в Южной Африке Милнер сформировал из своих молодых подчиненных, служивших на гражданской службе, группу, за которой закрепилось название «Детский сад Милнера». Именно эту группу возглавил после смерти Милнера Кертис. Впоследствии не только Кертис, но и ряд других выходцев из «Детского сада Милнера» заняли значительные позиции в британской государственной системе.

И Милнер, и его «Детский сад» плотно взаимодействовали с Сесилом Родсом — основателем южноафриканской алмазодобывающей компании De Beers, одним из главных интересантов колониальной экспансии Великобритании в Южную Африку. Родс был одержим идеей британского имперского всемогущества. И Родс, и Милнер внесли свою лепту в дооформление этой, выдвинутой еще до них, идеи.

Тут надо сказать несколько слов о непосредственных авторах идеи всемогущества Великобритании. Сам Родс считал себя последователем Бенджамина Дизраэли — британского премьер-министра, находившегося у власти в 1868 году, а затем в 1874–1880 годах. Дизраэли видел большую опасность в стремительном распространении марксизма (напомним, что в 1848 году публикуется «Манифест Коммунистической партии» Маркса и Энгельса, а в 1867 году — первый том «Капитала» Маркса). Дизраэли полагал, что марксизму необходимо противопоставить какую-то мощную идею, способную увлечь британцев. Такой идеей, по его мнению, являлась идея расового превосходства англосаксов. По Дизраэли, классовые противоречия внутри британского общества могут быть сняты, если англичане, независимо от своего социального положения, почувствуют себя расой господ, призванной властвовать над туземцами в колониях и в целом доминировать в мире.

Политическая программа Дизраэли сочетала в себе демонстрацию стремления улучшить положение рабочего класса и одновременно экспансионизм во внешней политике. В период пребывания Дизраэли на посту премьер-министра королева Виктория была провозглашена «императрицей Индии». Он скупил акции Суэцкого канала, что подготовило фактическую аннексию Египта Англией. При нем Великобритания захватила Кипр. Английскому пролетариату предлагалось заняться не борьбой со своими буржуазными эксплуататорами, а участием в освоении, по сути же — в грабеже огромных расширяющихся британских колоний, в которых любой белый человек вне зависимости от его места в английской социальной иерархии становился господином.

Дизраэли видел политическую угрозу не только в марксизме, но также и в России (отметим, что в ту пору марксизм еще никак не связывался с Россией). Во время русско-турецкой войны 1877–1878 годов в турецкие воды была отправлена английская эскадра для противодействия продвижению русских войск. Шовинистическим настроем Дизраэли и его ненавистью к России тогда заразились широкие слои британского общества. Это явление вошло в историю под названием «джингоизма» благодаря популярной песенке, в которой «истинные британцы» клялись именем Джинго (употреблявшегося, чтобы не поминать имени Господа всуе), что русские не получат Константинополя.

Вдохновленный экспансионистской политикой Дизраэли, молодой Родс написал 2 июня 1877 года текст под названием «Символ веры», в котором выразил глубокую уверенность в том, что англичане в большей степени, чем любой другой народ, предназначены к управлению и господству. В «Символе веры» Родс писал: «Только представьте себе те места, которые в настоящее время населены самыми презренными образцами человеческой породы, какие перемены произошли бы, если бы они попали под Англо-Саксонское влияние… Я утверждаю, что каждый акр, добавленный к нашей территории, — это рождение в будущем какого-то большего количества [представителей] Английской расы, которые в противном случае не появились бы на свет <…> Наш долг: использовать любую возможность для овладения большей территорией, и мы должны неизменно держать в уме одну эту мысль, что бо́льшая территория просто означает больше [представителей] Англо-Саксонской расы, больше лучшей, самой человечной, самой благородной расы в мире».

При этом субъектом, который осуществил бы данный замысел, по представлению Родса, должно было стать отнюдь не официальное британское правительство. Адресуясь к опыту ордена иезуитов, масонов и римской церкви, Родс заявляет, что таким субъектом должно быть «тайное общество», «Церковь для расширения Британской империи». Термин «церковь» подразумевал, что члены такого общества будут с религиозным рвением служить идее установления британского господства над миром.

По замыслу Родса, общество «должно иметь в каждой части Британской империи членов, работающих на одну цель и одну идею». При этом Родс считал необходимым не только поставить под британское управление весь «нецивилизованный мир», но и вернуть в Британскую империю Соединенные Штаты Америки. Для осуществления задуманного общество должно было искать тех, кто готов к такому служению, и соответствующим образом их готовить: «Мы должны разместить его (общества. — Авт.) членов в наших университетах и наших школах и наблюдать за английской молодежью, проходящей через их руки». После проверки «вынослив ли он, обладает ли красноречием, пренебрегает ли мелочами жизни», обучаемый должен был принести «клятву служить всю оставшуюся жизнь своей стране». Затем он должен был быть «поддержан Обществом, если у него нет средств, и отправлен в ту часть Империи, где… в нем есть нужда».

В том же 1877 году Родс написал завещание. Ему было тогда 24 года, за свою жизнь он написал несколько завещаний, но их смысл оставался прежним. Имевшееся у него состояние он оставлял на «распространение британского правления на весь мир». Британскую власть предлагалось распространить в числе прочего на весь Африканский континент, Святую землю, долину Евфрата, побережья Китая и Японии, Южную Америку, Соединенные Штаты и т. д. Родс предлагал создать «систему Колониального Представительства в Имперском Парламенте, которая позволила бы объединить разрозненные части Империи и в конце концов основать столь великую державу, которая сделает в будущем войны невозможными и поможет осуществлению лучших чаяний человечества».

К достижению цели, которую Родс сформулировал будучи столь молодым, он шел последовательно. И, в частности, компания De Beers была создана им не ради личного обогащения (Родс вел аскетический образ жизни, семьи у него не было), а именно ради реализации идеи британского всемогущества.

Согласно завещанию Родса с целью обучения кадров для будущей всемогущей Британской империи в 1902 году был основан фонд, функционирующий и по сей день. Фонд Родса (Rhodes Trust) выплачивает международную стипендию Родса для подготовки политической элиты в стенах Оксфордского университета. Поначалу на стипендию Родса могли претендовать лишь студенты из Британской империи, США и Германии. Позже же круг стран, студенты из которых могут стать соискателями стипендии Родса, существенно расширился.

Первым главой Фонда Родса в 1902 году стал Арчибальд Примроуз, 5-й граф Розбери. В своем завещании Родс называл его в числе попечителей, призванных исполнить его волю. Розбери был женат на Ханне де Ротшильд — единственной наследнице барона Майера Амшеля де Ротшильда. Таким образом, Розбери и его потомки являлись наследниками одной из ветвей британских Ротшильдов. В 1894–1895 годах Розбери был премьер-министром Великобритании. Будучи либерал-империалистом, он разошелся по вопросам внешней политики с либералами и сложил с себя полномочия главы Либеральной партии. В 1902 году Розбери стал главой Либеральной лиги, занявшей агрессивную либерал-империалистическую позицию.

Другим попечителем, призванным исполнить волю Родса, стал Эдвард Грей — будущий министр иностранных дел Великобритании и президент Четем-хауса*. Грей горячо симпатизировал политическим взглядам Розбери, возглавлявшего Фонд Родса. Его политика на посту министра иностранных дел в 1905–1916 годах способствовала развязыванию Первой мировой войны.

Еще одним попечителем, призванным исполнить его волю, Родс назначил лорда Милнера. Того самого Милнера, который являлся, как уже упоминалось, наставником основавшего Четем-хаус* Кертиса. Милнер будет возглавлять Фонд Родса после лорда Розбери. Его называют «подлинным архитектором» Фонда Родса.

Но вернемся к Четем-хаусу* и его основателю Кертису. Кертис считается, как уже упоминалось, одним из архитекторов Британского Содружества наций (British Commonwealth of Nations, с 1946 года — Содружество наций) — межгосударственного объединения под эгидой Великобритании. В настоящий момент в Содружество наций входят Великобритания и почти все ее бывшие доминионы, колонии и протектораты.

Интересно, что термин «Содружество наций» ввел в 1884 году британский премьер-министр лорд Розбери — тот самый вышеупомянутый наследник одной из линий Ротшильдов, сторонник британского империализма и первый председатель Фонда Родса.

Содружество наций начали создавать в 1887 году на колониальной конференции в Лондоне. На этой конференции были зафиксированы основы новой колониальной политики: отныне наиболее развитым колониям должен был предоставляться статус доминионов — автономных квазигосударственных образований (гораздо позднее — фактически независимых государств). При этом все они объявлялись частью Содружества — объединения, призванного сплотить огромную Британскую империю на добровольных основаниях.

Характерно, что одной из ключевых задач, которую призваны были решить в Южной Африке Милнер и его «Детский сад», являлось именно основание Южно-Африканского Союза как доминиона Британской империи. Данная цель была достигнута в 1910 году, в состав доминиона вошли четыре британские колонии.

Колониальные (а после 1911 года — имперские) конференции проводились регулярно, последняя состоялась в 1937 году. На конференции 1926 года была принята вышеупомянутая вторая Декларация Бальфура (сам Бальфур являлся на тот момент президентом Четем-хауса*), в которой признавалось, что Великобритания и доминионы имеют равный статус в Британском содружестве наций.

Что касается взглядов Кертиса на будущее Британской империи, то он полагал, что она должна трансформироваться в федерацию, к которой присоединятся США, и что данная федерация создаст мировое правительство. Разработку идеи мирового правительства и подготовку его создания Кертис считал делом своей жизни. Подробно свои взгляды он изложил в книге «Град Божий: Божье содружество» (Civitas Dei: The Commonwealth of God), публиковавшейся в 1934–1937 годах. В предисловии Кертис благодарил членов Четем-хауса* за критику и комментарии, которые, по его словам, позволили улучшить книгу.

Подчеркнем, что Кертис не только основал Четем-хаус*. Он добывал для института финансирование все первые годы его существования и в течение многих лет посвящал Четем-хаусу* всё свое время, свободное от работы в британском министерстве по делам Ирландии. А потому сложно представить, чтобы взгляды остального руководства Четем-хауса* того периода (в число которого входил и тот же Бальфур) находились в противоречии со взглядами Кертиса.

Нужно иметь в виду, что Кертис, как и его старшие коллеги по институту, а также предшественники (вспомним Родса с его «Символом веры»), был сильно заряжен идеологически и даже метафизически. Уже во введении к своей книге Кертис писал: «Наше практическое поведение… больше зависит от того, как мы смотрим на метафизические истины. Люди, различающие добро и зло, построят один тип общества, не различающие — другой». То есть тип общества, по Кертису, напрямую связан с метафизикой его строителей.

Отметим, что название книги Кертиса Civitas Dei: The Commonwealth of God является одновременно и отсылкой к труду Аврелия Августина «О Граде Божием» (De Civitate Dei), в котором Августин осмысляет историю, и противопоставлением ему. Наиболее близким переводом слова commonwealth на русский язык является «содружество», по аналогии с Британским Содружеством наций.

Описанное Кертисом Божье содружество — это нечто вполне земное и материальное.

Божий commonwealth, по словам Кертиса, — это такое сообщество, в котором не будет войн и люди смогут свободно развиваться. Эта идея, безусловно, перекликается с вышеописанной идеей английской всемирной империи Родса.

Кертис рассматривает в своей книге историю человечества, начиная с каменного века, и утверждает, что самоуправляемые — то есть демократические — сообщества, члены которых ставят пользу для сообщества выше личной, ведут ко всеобщему благу и процветанию. При этом Кертис с самого начала противопоставляет авторитет (оправдан ли он Богом или силой, или идеями вроде коммунизма, или даже властью папы римского) свободной воле свободных людей, которые сами постигают волю Божью и на основании этого постижения строят самоуправляемое общество.

Такими благими сообществами для Кертиса являются и поселения первобытных земледельцев, и греческие полисы, в особенности же Афинский commonwealth. Провалился в конце концов Афинский commonwealth, по утверждению Кертиса, поскольку не смог в отношении других полисов руководствоваться теми же принципами.

Еще одной важной идеей Кертиса является построение Царства Божьего на земле. Блаженный Августин, с которым Кертис иногда явно, а иногда и неявно полемизирует, разделял Град земной и Град Божий, призывая покоряться земным властям, которые от Бога. Кертис же, весьма специфически трактуя иудаизм и христианство, утверждает следующее: «Принцип авторитета под личиной иудаизма, которому Иисус бросил вызов, был неосознанно восстановлен его последователями под именем христианства. Семя старого дерева, благоговейно брошенное на Его могилу, дало соответствующие плоды. С течением времени новая система авторитета превзошла иудаизм настолько же, насколько Европа превзошла Иудею. <…> Структура общества находится в неоплатном долгу перед церковью, так же как перед ее прародителями — иудаизмом и Римской империей. Однако даже самое глубокое признание заслуг церкви не может изменить того факта, что христианство, организованное так, как в средние века, было в принципе и по конечному результату прямой противоположностью той форме правления, которую Иисус считал необходимой для постоянного и непрерывного роста в человеке положительных черт».

Форма правления, которую, по мнению Кертиса, имел в виду Христос, и есть сommonwealth. Кертис утверждает, что Христос отрицал построение веры на чуде и авторитете, что на чудесах, приписываемых Христу, и на апелляции к его авторитету стали строить церковь его апостолы. Поскольку, утверждает Кертис, «моральные истины, в отличие от физических, не могут быть доказаны каким-либо явлением, такие истины могут быть открыты только каждым для себя при помощи собственного разума».

Кто же, по мнению Кертиса, познал эти истины? Обладателями таких истин не являются католики, ими также не являются подчинившиеся принципу авторитета русские и немцы. Тем более ими не являются язычники. Обладателями таких истин являются исключительно англосаксонские протестанты. И они же наиболее годны к построению commonwealth, поскольку обладают глубокими традициями самоуправления.

Кертис делает немаловажное уточнение о принципах построения commonwealth: «Фактор, позволивший англичанам создать сommonwealth в национальном масштабе, — это чувство того, что правительство не надо демократизировать (popularise) выше того уровня, где теряется качество управления». То есть англосаксонское ноу-хау состоит в буквальном копировании греческой демократии (когда были граждане и были рабы) с некоторым допуском к управлению низших классов, но не слишком большим, чтобы не потерять качества управления.

Кертис заявляет: «Я пришел к выводу, что при нынешнем состоянии мира первый шаг от национального commonwealth к интернациональному может быть сделан исключительно некоторыми имеющими самоуправление народами, находящимися под Британской короной». И продолжает: «Я думаю, что, когда однажды протестантские церкви научатся рассматривать создание всемирного commonwealth как важнейшую цель своей работы в деле построения Царства Божия, международный commonwealth в англоговорящих странах будет воплощен в жизнь за несколько поколений».

Таким образом, по мнению Кертиса, прекратить войны на земле должно организованное англосаксами мировое правительство, строящее ни больше ни меньше как Царство Божие на земле. А протестантская церковь должна этому помочь.

Как же Кертис и те, кто разделял его взгляды, относились к России и СССР? Из вышеизложенного уже очевидно, что Россия и СССР для них — это авторитарные страны, то есть источники зла.

Начать с того, что для Кертиса Россия является преемницей «неправильной», с точки зрения поборников commonwealth, Византии: «Греческая часть Империи (имеется в виду Римская империя. — Авт.), разросшаяся благодаря завоеваниям Римской республики, полностью приняла форму восточной деспотии. Ее духу было предопределено заново воплотиться в обширных и однообразных областях к северу от Черного моря и вывести их на страницы истории».

Не менее критичен Кертис и к средневековой России: «Вплоть до конца XVII века русские имели мало общего с Западной Европой, кроме очень сильно смешанной с язычеством разновидности христианской религии. Их стиль жизни и способ мышления были азиатскими. В правление Алексея, унаследовавшего своему отцу Михаилу Романову в 1645 году, в Москве было разрешено селиться иностранцам, а западные книги стали читать в столице и при дворе».

А вот как Кертис описывает Петра I: «Когда его армия достигла требуемой эффективности, он завоевал территории, запиравшие выход в Балтийское море, и основал Санкт-Петербург в дельте Невы, как „окно, через которое его люди смогут смотреть в Европу“. <…> В 1711 он присвоил себе титул Императора Всероссийского, что вызвало негодование западных держав, особенно Австрии, которая была возмущена до глубины души претензиями монарха варваров на равенство с императором Священной Римской империи. Но факты оказались непреодолимыми для представителей западных династий. Со времени Петра Великого Россия была признана одной из ведущих мировых держав». Непреодолимые факты, о которых тут говорит Кертис, — это мощь русской армии и русского флота, не позволявшие западным странам силой наказать русского монарха, «присвоившего» себе титул императора.

Причины Крымской войны Кертис объясняет тоже вполне откровенно: «Тридцать лет реакционная политика Николая, особенно в Польше, противопоставляла себя либеральному общественному мнению во Франции и Англии. По мере того как русское завоевание Туркестана приводило казацкие полки всё ближе к Индии, британская ненависть к России дошла до точки накала, из которой разгорелась Крымская война».

Падение династии Романовых и создание после Октябрьской революции нового государства на совершенно иных основаниях ничуть не улучшило отношения Кертиса и тех, кто разделял его взгляды, к нашей стране. Коммунизм, как и нацизм, а также католицизм и ислам являлись, по Кертису, прибежищами авторитаризма. Вот что писал Кертис о периоде конца 1930-х годов: «Мир всё еще полон людей, жаждущих определенности. В настоящее время, помимо католицизма и ислама, существуют и другие вероучения, апеллирующие к этой жажде и требующие полного принятия какого-либо авторитета, который не ставится под сомнение. Тот тип людей, который в прошлом находил необходимое им убежище в Римской церкви или в исламе, сейчас во всё большем числе привлечен коммунистической или нацистской партиями, требующими абсолютного принятия доктрины, выдвинутой Марксом или Гитлером. <…> ЧК и гестапо возрождают методы Святой инквизиции. Проводимые ими суды и последующие казни — современный аналог аутодафе».

Кертис, таким образом, был одним из первых в Европе, кто провел параллель между фашизмом и коммунизмом. Его книга, как упоминалось выше, публиковалась в 1934–1937 годах. В частности, приведенная цитата, уже откровенно приравнивавшая две системы, принадлежала к последней части, напечатанной в октябре 1937 года. В конце же 1937 года напишет свою книгу «Тоталитарное государство — тоталитарный человек» и автор проекта объединения Европы Рихард Куденхове-Калерги. Тогда как Фридрих фон Хайек и Карл Поппер, которых считают «первооткрывателями» данной темы, начали уравнивать коммунизм и нацизм как «два тоталитаризма» в середине 1940-х годов (книга Хайека «Дорога к рабству» вышла в 1944 году, а книга Поппера «Открытое общество и его враги» — в 1945 году). И, видимо, можно говорить о непосредственном влиянии на них идей отца-основателя Четем-хауса*.

Добавим, что разница между тоталитаризмом в понимании того же Поппера и авторитаризмом в понимании Кертиса представляется мизерной. Правда, Поппер, описывая врагов открытого общества, не рискнул внести в список этих врагов католическую церковь и ислам. Но, к примеру, в своей работе «Нищета историцизма» Поппер, громя всё, что связано с историцизмом и наличием цели у человечества, включил в это «нехорошее», на его взгляд, множество и религии.

Завершая описание взглядов Кертиса на построение Божьего содружества, опишем его предложение о создании мирового правительства. «Я не отступал и не отступаю от поддержки создания всемирного commonwealth и подлинного правительства всего человечества как практической цели человеческих усилий. Я считаю, что если не будут предприняты осознанные и эффективные шаги к реализации этой цели, то мы не сможем поддерживать существующий уровень цивилизации. Есть опасность, что он вообще рухнет, как это произошло в темные века. Однако проект мирового правительства не будет иметь зримой перспективы до тех пор, пока два или больше commonwealths, более развитых, чем другие, не признают эту истину и, приложив колоссальные духовные усилия, сознательно не отдадут свои суверенитеты одному международному commonwealth. Чтобы добиться этого, им придется создать единое правительство, более компетентное, чем каждое из их правительств, чтобы контролировать отношения представляемых ими людей с остальным человечеством. Это правительство должно регулировать вопросы войны и мира и обладать необходимыми для этого силами. Оно должно поэтому иметь власть облагать налогами не национальные государства, входящие в его состав, а граждан этих государств. Оно должно получить полномочия взимать эти налоги напрямую с граждан, а не через национальные правительства», — указывал Кертис.

Описав круг идей, которыми были движимы основатель Четем-хауса* Кертис и первые руководители института, остановимся теперь кратко на деятельности самой организации.

Согласно воспоминаниям Арнольда Тойнби, в первые годы существования Четем-хауса* всей научной работой в нем руководил Джеймс Хедлам-Морли — историк, специалист по античности. Во время Первой мировой войны он работал в отделе пропаганды, а с 1917 года стал заместителем директора отдела политической разведки министерства иностранных дел Великобритании. С 1920 года Хедлам-Морли состоял в том же министерстве консультантом по проблемам истории.

Тойнби также вспоминает, что в первые годы его работы в институте финансирование Четем-хауса* было достаточно скромное, так что на издание «Истории Парижской мирной конференции» пришлось искать деньги на стороне. Издание это профинансировал Томас Ламонт — американский предприниматель и банкир, член Совета по международным отношениям, вышеупомянутого влиятельного американского «двойника» Четем-хауса*. Помощь, оказанная Четем-хаусу* Ламонтом, как и сама фигура Ламонта, весьма примечательны. Ламонт с 1911 года являлся партнером банка J. P. Morgan. На Парижской мирной конференции он присутствовал как представитель министерства финансов США и в качестве такового занимался определением размеров репараций, которые должна была выплатить Германия. Ламонт будет неофициальным советником администраций президентов США Вудро Вильсона, Герберта Гувера и Франклина Д. Рузвельта. В 1943 году он станет председателем совета директоров J. P. Morgan.

Что касается Совета по международным отношениям, то будучи частной структурой, организация эта и по сей день активно влияет на внешнюю политику США. Совет по международным отношениям издает Foreign Affairs — крупнейший американский журнал по проблемам международных отношений. Большое влияние на работу Совета по международным отношениям оказывал банкир Дэвид Рокфеллер, бывший с 1941 года его членом, с 1949 года — директором, а в 1970–1985 годах — председателем Совета директоров.

В 1926 году основанный Кертисом Британский институт международных отношений получил королевскую грамоту об учреждении, и с тех пор стал именоваться Королевским институтом международных отношений*.

Четем-хаус* быстро завоевал авторитет, не в последнюю очередь благодаря блестящей работе Арнольда Тойнби. Уже в том же 1926 году члены Четем-хауса* представляли Великобританию на конференции, организованной Институтом тихоокеанских отношений (в финансировании последнего активно участвовал Фонд Рокфеллера).

Из наиболее известных достижений Четем-хауса* следует отметить разработку «проблемы золота» в международных расчетах. Для этой работы была создана специальная исследовательская группа, в которую привлекли ведущих экономистов, включая Джона Мейнарда Кейнса. С 1929 по 1932 год велись исследования выявленных экономических проблем. Эти исследования повлияли на последовавшее два года спустя решение Великобритании отказаться от золотого стандарта. Исследования института оказали также существенное влияние на создание будущей Бреттон-Вудской системы международных расчетов.

Начиная с 1933 года Четем-хаус* проводил примерно раз в пять лет конференции по проблемам взаимоотношений в Британском Содружестве наций. Эти конференции стали площадкой для согласования внешнеполитических вопросов и поддержания взаимодействия между членами Содружества.

Во время Второй мировой войны институт тесно сотрудничал с армией, его специалисты проводили обучение офицеров по проблемам международных отношений.

После войны в Четем-хаусе* занялись исследованиями, связанными с холодной войной, а также с усиливавшимся процессом деколонизации.

В 1952 году в Четем-хаусе* был создан Ученый совет по вопросам межрасового взаимодействия — так институт отреагировал на изменение отношения к идее расового равенства. Спустя пять лет на основе этого совета возникнет независимый Институт расовых взаимоотношений.

С середины 70-х годов Четем-хаус* организовывает двусторонние англо-советские встречи, первой из которых стал англо-советский круглый стол в октябре 1975 года. С советской стороны участвовал московский Институт мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО). Круглые столы были регулярными, что не могло не вести к образованию связей между участниками с обеих сторон. Отметим, что в самом Четем-хаусе* такие круглые столы рассматриваются как инструмент осуществления так называемой неправительственной дипломатии, то есть именно как средство для налаживания связей с влиятельными группами лиц. Разумеется, в условиях холодной войны представители элиты и той, и другой стороны отчитывались за каждую встречу перед собственными спецслужбами и политическим руководством. Какая из сторон добилась реализации своих интересов в этих и подобных переговорах, мы видим по результату, который западные участники именуют своей победой в холодной войне.

Четем-хаус* организовывает и другие международные площадки, в том числе в тихоокеанском регионе. Так, в 1985 году его представители создают Британско-японскую группу 2000 (позже переименованную в Британско-японскую группу XXI-го века), регулярно собирающую министров, ведущих членов парламентов и бизнесменов двух стран.

В 1991 году произошел развал СССР. Как же отреагировали специалисты Четем-хауса* на появление новой, некоммунистической, России?

Позже, в 2015 году, в своем докладе «Новая холодная война»? Оскорбление истории, недопонимание России» старший научный сотрудник программы Четем-хауса* «Россия и Евразия» Эндрю Монаган опишет, что, по его мнению, происходило с западным аналитическим сообществом в период после развала СССР. По его словам, с момента окончания холодной войны мышление Запада в области безопасности претерпело двойную эволюцию: экономия на войне привела к сокращению оборонного бюджета и потере значительной части институциональных памяти и знаний о Советском Союзе и России; а в результате террористических атак 11 сентября [2001 года] фокус политического интереса сдвинулся на борьбу с терроризмом и повстанцами. На протяжении последних 15 лет войны в Афганистане и Ираке поглощали внимание и ресурсы, тогда как внимание и ресурсы, направленные на Россию, уменьшились. Монаган констатирует, что, соответственно, уменьшились и способности к подробному и детальному пониманию советской угрозы и того, насколько актуальны могут быть эти знания в наши дни, — другими словами, снизилась практическая способность извлекать правильные уроки.

Аналитик Четем-хауса* сетовал на упущенное после развала СССР время в том, что касается эффективной политики сдерживания России. Вместо понимания, утверждал Монаган, возникло сочетание полемики, автоматических аналогий и успокаивающего ощущения хорошего знания предмета.

Между тем в конце 1990-х годов очевидное уменьшение российского влияния в мире сочеталось с повышением активности западных стран в тех регионах, откуда уходили русские, в том числе в Африке.

Так, в 1998 году Четем-хаус* создает Ангольский форум. Интерес к этой стране был вызван растущим влиянием Анголы в Африке по причине начавшегося там роста экономики, наблюдавшегося даже несмотря на гражданскую войну. Также интерес в Анголе представляли запасы нефти, бриллиантов и железа.

Чуть позже Четем-хаусом* была создана программа по изучению Африки.

Конец 1990-х годов стал переломным периодом в отношениях между Россией и Западом. НАТО приняло решение о расширении на восток, включая не только бывшие страны соцлагеря, но и бывшие советские республики.

Не все на Западе были согласны с этим поворотным политическим решением.

Так, «архитектор холодной войны» Джордж Кеннан предупреждал, что такое расширение стало бы «самой роковой ошибкой» Запада и что выход НАТО на границы с Россией неизбежно приведет к конфликту.

А американский историк, специалист по холодной войне, профессор Йельского университета Джон Льюис Гэддис тогда же заявил, что историки находятся в редком согласии по поводу того, что расширение НАТО является «непродуманным» и «не соответствующим реалиям мира после холодной войны». Развитие экспансии в духе холодной войны, указывал Гэддис, нарушает принципы, среди которых: великодушие к побежденным, избегание создания ненужных врагов, готовность признать ошибку и изменить курс.

Однако западные политики не прислушались к этим предупреждениям.

При этом в 2000 году президент США Билл Клинтон ясно дал понять президенту России Владимиру Путину, что вступления России в НАТО на Западе не хотят.

Вокруг России начинает сооружаться пояс недружественных государств. В январе 2005 года к власти на Украине в результате «оранжевой революции», ставшей одной из первых в серии подобных переворотов, организованных при помощи западных стран, пришел президент Виктор Ющенко.

Руководство Четем-хауса*активно поддержало Ющенко. С 2005 года институт начал ежегодно присуждать премию государственному деятелю или организации, внесшим наибольший вклад в улучшение международных отношений в предыдущем году. И первой премии был удостоен Ющенко.

Примечательно, что занимавший на тот момент пост директора Четем-хауса* Виктор Балмер-Томас рассказал, что Ющенко отметили премией за победу в политической революции у себя на родине и одновременное взаимодействие с соседними государствами, которые стремились оказать влияние на политическую и экономическую жизнь Украины. Публичное обсуждение таких характеристик Ющенко, отметим, отнюдь не свидетельствовало о желании руководства Четем-хауса* хотя бы поддержать видимость сохранения украинским президентом независимости.

Балмер-Томас также подчеркнул при награждении Ющенко премией, что его гибкость в выстраивании отношений с другими государствами обеспечила уверенность в том, что Украина не стала причиной серьезного осложнения отношений между Россией и Западной Европой.

Напомним, что Россия тогда не поддержала решительных мер, которые помогли бы Виктору Януковичу, победившему во втором туре президентских выборов на Украине с небольшим перевесом, взять власть в свои руки. А на Западе, в том числе и в Четем-хаусе*, как видно из слов его директора, радовались успеху: удалось и привести к победе на Украине антироссийские силы, и избежать острой реакции России.

О новом этапе в отношениях между Россией и Западом весьма своеобразно рассказал в уже упоминавшемся докладе представитель Четем-хауса* Эндрю Монаган. По его словам, споры о характере российской внешней политики всё больше соединялись со спорами о природе путинского режима, а также с высказываниями о том, что Россия сошла с «верного пути» (то есть от движения к демократии и союзу с Западом). Монаган считает, что толчком к этим обсуждениям было ежегодное обращение Путина к Федеральному собранию в 2005 году, состоявшееся в апреле, когда он высказался о распаде СССР как о «величайшей геополитической катастрофе XX века». Монаган отмечает, что это обращение впоследствии заняло важное место в западных дебатах о России, причем в комментариях стали часто указывать, что оно свидетельствовало о желании Путина восстановить СССР, а также являлось первым предвестником событий 2014 года.

Из слов Монагана должно было, по всей видимости, сложиться впечатление, что напряженность между Россией и Западом выявилась лишь после выступления Путина в 2005 году. Однако совершенно очевидно, что само это выступление состоялось после начала откровенной экспансии НАТО с конца 1990-х годов на восток, после отказа в 2000 году принять в НАТО Россию, а также после начала формирования в 2004 году, в ходе «оранжевой революции», на Украине антироссийского плацдарма.

Подведем некоторые итоги вышесказанного. Итак, в течение почти ста лет с момента своего создания Четем-хаус* удерживается в статусе исследовательской организации, способной значительным образом влиять на политические процессы. Организация эта основана представителями высшей британской элиты, а главный идеолог и инициатор создания института Лайонел Кертис являлся глобалистом и сторонником мирового правительства, которое, по его мнению, могут создать только англосаксы. Что же касается взаимоотношений Четем-хауса* с ведущими мировыми политическими и финансовыми фигурами, то, к примеру, связь с Томасом Ламонтом, с какого-то момента возглавившим J. P. Morgan, сомнению не подлежит. Через американского «двойника» Четем-хауса*, Совет по международным отношениям, очевидна и связь с Рокфеллерами. Несомненна также связь с представителями англо-американского клана Асторов (основателя клана Асторов считают первым американским мультимиллионером). Лорд Уолдорф Астор, 2-й виконт Астор, с 1935 по 1949 год был председателем Совета Четем-хауса*.

Наконец, поскольку Кертис был правой рукой Милнера, а Милнер долгое время возглавлял компанию Ротшильдов Rio Tinto, то Кертис не мог не быть знаком с Ротшильдами. В наше время Линн Форестер де Ротшильд (вдова умершего в 2022 году лорда Эвелина Ротшильда) является, помимо всего прочего, членом Четем-хауса* и членом американского Совета по международным отношениям. При этом недавно Линн Ротшильд стала основателем так называемой Коалиции за инклюзивный капитализм. Эта коалиция крупнейших корпораций была создана в 2014 году якобы с целью восстановить утраченное обществом доверие к капитализму и добиться процветания всех членов общества. В числе членов коалиции и поддерживающих ее — Рокфеллеры, Форды и др.

Нынешнее руководство Четем-хауса* составляют также весьма влиятельные лица. Согласно правилам Четем-хауса*, его президентами являются трое опытных, но вышедших в отставку государственных деятелей от разных партий. В настоящее время в число таковых входят: лорд Алистер Дарлинг, член лейбористских правительств с 1997 по 2010 год; баронесса Элиза Мэннингем-Буллер, работавшая в MI 5 с 1974 года (в 2003–2007 годах возглавлявшая MI 5), ее специализацией являлось противодействие терроризму, она занималась делом Локерби и противодействием ИРА, возглавляла в Вашингтоне группу взаимодействия с разведсообществом США во время войны в Персидском заливе; Хелен Кларк, премьер-министр Новой Зеландии с 1999 по 2008 год, в 2009–2017 годах она работала в ООН, была первой женщиной — администратором Программы развития ООН, затем стала сопредседателем Независимой группы по обеспечению готовности к пандемии и реагированию на нее, созданной Всемирной организацией здравоохранения в 2020 году.

В Совет Четем-хауса*, определяющий его политику, входит также немало влиятельных людей, работающих или работавших в крупнейших корпорациях. Например, председатель Совета Четем-хауса* сэр Найджел Шейнвальд был до начала 2022 года членом совета директоров Royal Dutch Shell. Энн Кормак, член Совета Четем-хауса*, в настоящий момент работает в De Beers Group; туда она перешла из Rolls-Royce, где отвечала «за международную команду и взаимодействие с правительствами других стран»; до этого же работала в той же Royal Dutch Shell. Наконец, председателем группы старших советников Четем-хауса* является Джон Мейджор — видный деятель Консервативной партии, бывший в 1990–1997 годах премьер-министром Великобритании, а в настоящее время состоящий консультантом в таких структурах, как Credit Suisse, Национальный банк Кувейта, европейское отделение Emerson Electric и Global Investment Partners. Так что можно сказать, что в Совете института представлены крупнейшие мировые корпорации.

В настоящее время Четем-хаус* получает финансирование из разнообразных источников: от правительства Великобритании и крупнейших транснациональных корпораций до частных инвесторов. Так, например, среди доноров на сайте организации находим фонд Рокфеллера, USAID, Chevron и др.

Спектр исследований института широчайший. Существуют специальные региональные группы по исследованию макроструктур (Америка, Европа и т. д.), существуют и отдельные группы по направлениям — таким как международная безопасность, экология и др. Группа, специализирующаяся на изучении России и Евразии, работает в институте уже 30 лет. В последнее время интерес к этому направлению только усилился.

Четем-хаус* и Украина

Поскольку нас интересует влияние Четем-хауса* на украинский процесс, взглянем на состав участников группы по изучению России и Евразии.

С 2013 года место главы программы «Россия и Евразия» занимает Джеймс Никси, выпускник Эксетерского и Бристольского университетов. Его специализация — Россия и постсоветские территории, в частности, Средняя Азия и Закавказье. Ранее он работал, хотя и недолго, репортером в России, а также в компании Goldman Sachs.

В 2008–2011 годах руководителем программы «Россия и Евразия» был Джеймс Шерр. Шерр родился в Нью-Йорке и имеет гражданство двух стран: США и Великобритании. Получив степень бакалавра в американском колледже, он продолжил обучение в Оксфордском университете. В 1983 году Шерр был назначен научным директором лондонского Королевского объединенного института оборонных исследований (RUSI) — одного из старейших аналитических центров мира. С 1995 года он работал в Исследовательском центре изучения конфликтов министерства обороны Великобритании (Conflict Studies Research Centre, CSRC). С 1995 по 2008 год был членом Группы перспективных исследований и оценок Академии обороны Великобритании. В этой группе Шерр специализировался на внешней политике России, Черноморского региона и теме балансирования Украины между Россией и Западом. С 2019 года Шерр проживает в Эстонии. Он является старшим научным сотрудником Эстонского института внешней политики — подструктуры таллинского Международного центра обороны и безопасности при штаб-квартире НАТО. При этом Шерр продолжает быть внештатным научным сотрудником программы «Россия и Евразия» Четем-хауса*.

Еще один член программы «Россия и Евразия» — Эндрю Вуд, бывший в 1995–2000 годах послом Великобритании в России. После ухода с поста посла Вуд работал в разных британских компаниях, имевших интересы в России.

Членом программы является и Родерик Лайн — бывший заместитель председателя Четем-хауса*, член дипломатической службы Великобритании с 1970 по 2004 год, в 1990–1993 годах был главой Советского, а затем Восточного департамента британского МИД, являлся послом Великобритании в РФ с 2000 по 2004 год. С 2005 по 2007 год был членом рабочей группы по России в Трехсторонней комиссии — влиятельной неправительственной структуры, основанной Дэвидом Рокфеллером и Збигневом Бжезинским. В 2007 году Лайн вместе со Строубом Тэлботтом (бывшим в 1994–2001 годах заместителем госсекретаря США) и Кодзи Ватанабэ (бывшим в 1993–1996 годах послом Японии в РФ) издал отчет Трехсторонней комиссии, озаглавленный «Взаимодействие с Россией: следующая фаза». В настоящее время Лайн продолжает писать статьи для Четем-хауса*.

Таким образом, уровень лиц, занимающихся в Четем-хаусе* проблемой России и Евразии, весьма высок.

В программе «Россия и Евразия» работают и выходцы с Украины, например, Орыся Луцевич. До того как стать экспертом Четем-хауса*, в 2007–2009 годах Луцевич трудилась на посту исполнительного директора Фонда Open Ukraine Арсения Яценюка. Сотрудничала с Freedom House, Фондом Открытое общество* (Open Society Foundations)* Джорджа Сороса и Pontis Foundation.

Упомянем отдельно о двух сотрудниках программы «Россия и Евразия» Четем-хауса*, являющихся выходцами из России.

Екатерина Шульман** — раскрученный в России блогер. До недавнего времени она состояла доцентом Московской высшей школы социальных и экономических наук (МВШСЭН) и старшим преподавателем Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ (РАНХиГС). Одно время она была также членом Совета при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека. Долго вела еженедельную программу на «Эхе Москвы». После начала российской спецоперации на Украине, в апреле 2022 года, Шульман** отбыла в Германию.

Николай Петров*** — еще один эксперт Четем-хауса* из России, до недавнего времени числившийся профессором кафедры политологии Высшей школы экономики. Согласно веб-сайту Четем-хауса*, нынешняя исследовательская работа Петрова*** в этой организации включает в себя деконструкцию процесса принятия решений в путинской России, который остается в значительной степени скрытым от глаз общественности. Петров*** в разное время являлся главой программы «Общество и региональная политика» Московского центра Карнеги, экспертом либерального Комитета гражданских инициатив, основанного Алексеем Кудриным, а также президентом Центра стратегических разработок, подготавливающим стратегии долгосрочного развития экономики РФ.

На настоящий момент в России и Шульман**, и Петров*** внесены в список иностранных агентов.

Как уже было сказано выше, в 2005 году на Украине состоялось первое награждение премией Chatham House* Prize. Вручение этой награды Ющенко стало свидетельством того, что Четем-хаус* сделал на Украине ставку на наиболее антироссийские силы.

О том же свидетельствует и участие Четем-хауса* в Киевском форуме по безопасности (КФБ). КФБ учредил в 2007 году вышеупомянутый Фонд Open Ukraine Арсения Яценюка. Партнерами КФБ выступают: Атлантический совет*, Четем-хаус*, представительство НАТО на Украине, Центр информации и документации НАТО на Украине, Черноморский фонд регионального сотрудничества* Германского фонда Маршалла (BST)*, Фонд имени Фридриха Эберта, Варшавский форум по безопасности и др.

Впервые аналитики Четем-хауса* приняли участие в работе КФБ в ноябре 2010 года. Их интеллектуальный вклад в прошедшее тогда мероприятие, получившее название «Мировой кризис: последствия безопасности и вызовы для более широкой Европы», был оценен организаторами форума как «создающий новое измерение сотрудничества».

Отметим, что 2010 год — это год прихода к власти на Украине Виктора Януковича, победившего в январе на президентских выборах, и принятия командой Януковича «новой формулы внешней политики Украины». Эту формулу озвучил в октябре 2010 года, выступая в Четем-хаусе*, министр иностранных дел Украины Константин Грищенко: «Евроинтеграция и европеизация параллельно с полным объемом прагматичного, дружественного сотрудничества с Россией».

Незадолго до выступления Грищенко — в октябре же 2010 года — провластная «Партия регионов» одержала победу на региональных выборах. После чего недовольство внешнеполитическим курсом Януковича выросло скачкообразно. В документе, подводящем итоги прошедшего в ноябре 2010 года Киевского форума по безопасности (активными участниками которого, как сказано выше, стали представители Четем-хауса*), раздражением дышит каждое слово: «Демократическая „показуха“ Украины вызывает разочарование. Ее октябрьские выборы напоминали игру в карты, в которой у крупье было в два раза больше карт, чем у игрока. Сама игра проходила относительно честно, но нетрудно было догадаться, у кого были все козыри. Эта ситуация показывает, насколько нормальным на Украине всё еще считается играть с правилами, а не по ним». Также в этом документе содержится прогноз относительно последствий возможного отказа Украины от «демократического» пути: «Отказ Украины от проведения демократических реформ неизбежно вернет ее обратно в орбиту интересов России. Более того, демократическое разочарование может привести к образованию реальной разделительной линии на европейском континенте, которая отделяет тех, кто отождествляет демократию с хорошим управлением, от тех, кто обвиняет ее в беспорядке».

Это очень показательный текст, так как в нем, по сути, напрямую говорится, что если Украина не войдет в орбиту влияния ЕС, то она окажется «в орбите интересов России». О таких «мелочах», как самостоятельность Украины, ее независимость и суверенитет, не упоминается вообще.

В ответ на нежелание Януковича идти на открытую конфронтацию с Россией Запад приступил к интеллектуальной подготовке майдана.

Так, в сентябре 2012 года вышеупомянутый Джеймс Шерр выступил на международном форуме «Внеблоковая политика Украины в европейском контексте» с резкой критикой Януковича, назвав его политику даже не «путинизмом», а «лукашевизмом». По словам Шерра, «всё, что делает Янукович, противопоставлено духу и процессу европейской интеграции. Абсолютно бесполезно просто декларировать европейский курс без каких-либо конкретных действий на пути к нему. Если так будет дальше, то в скором времени Евросоюз уже ничего не сможет сделать, НАТО Украина не будет нужна, зато Россия будет манипулировать и давить на Украину».

А 1 января 2013 года была опубликована отчетная работа Орыси Луцевич, написанная ею в ходе обучения в Академии лидерства при Четем-хаусе*. В этой работе, озаглавленной «Как закончить революцию: гражданское общество Грузии, Молдавии и Украины», автор вводит в оборот термин «НПОкратия» и сетует на недостаточную вовлеченность граждан в сеть финансируемых Западом НПО. Как указывает сама Луцевич, тему исследования она выбрала после встречи с Джином Шарпом. Напомним, Шарп — известный американский идеолог «оранжевых» революций.

В том же 2013 году Шерр опубликовал в Киеве свою книгу «Жесткая дипломатия и мягкое принуждение: российское влияние за рубежом». В книге как раз описывается, как Россия якобы «манипулирует», используя «мягкое принуждение». В отзыве на книгу, опубликованном на ее обложке, министр иностранных дел Польши Радослав Сикорский так охарактеризовал данную работу Шерра: «Мягкое принуждение, представленное Шерром как инструмент российской политики, лежит посредине между жесткой и мягкой силой. Он объясняет и дополняет определения силы и влияния, изложенные в основополагающем произведении Ная «Мягкая сила: достижение успеха в мировой политике» (Joseph S. Nye, Soft Power: The Means to Success in World Politics). Проницательная и остроумная «Жесткая дипломатия и мягкое принуждение: российское влияние за рубежом“ — обязательна к прочтению для каждого, кто стремится лучше понять методы работы России, мотивы и причины ее действий — и каким образом Запад должен реагировать на них…»

В преддверии намеченного на 28 ноября 2013 года подписания в Вильнюсе соглашения об ассоциации Украины с Евросоюзом Шерр и его коллеги из Четем-хауса* активно раздавали комментарии на эту тему. 11 ноября 2013 года, за полмесяца до ожидаемого события, британская газета Financial Times опубликовала следующее высказывание Шерра: «По мнению Кремля, успешное претворение на практике (в бывших советских республиках — Авт.) политико-экономической модели по типу ЕС, которая основана на правилах и приводится в действие ценностями, создаст прямую угрозу якобы особенной… модели управления, которой в настоящее время придерживается Москва. Сейчас у нас в Европе существуют две разные нормативные юрисдикции. Это новая линия раздела в Европе, и вопрос в том, где проходит граница». Шерр заявил, что Россия применяет в отношении Украины методы «мягкого шантажа», и предупредил, что, если Украина, невзирая на российское давление, подпишет соглашение с ЕС, Россия «попытается довести Украину до экономического коллапса». А потому ЕС и МВФ должны быть готовы к тому, чтобы оказать Украине помощь по преодолению последствий якобы грядущего российского возмездия.

Добавим, что Украина в конце концов подпишет соглашение с ЕС — и дойдет до экономического коллапса. В 2018 году МВФ признает ее беднейшей страной в Европе. Однако до этого состояния украинскую экономику доведут не экономические санкции России, а бандеровцы, взявшие власть в Киеве в ходе госпереворота 2014 года, совершенного при активной поддержке Запада.

23 декабря 2013 года, через месяц после начала евромайдана, публикуется большое интервью Шерра одному из украинских изданий. В нем аналитик обсуждает сценарии развития ситуации, из которых наиболее предпочтительным для будущего Украины называет победу евромайдана. Весьма характерно следующее утверждение Шерра: «С 2010 года наибольшей угрозой для национальной безопасности Украины было само государство».

В этом же интервью Шерр обвинил Россию в экономическом давлении на Украину. Он сослался на декабрьский Будапештский меморандум 1994 года, лежащий в основе урегулирования международного процесса после холодной войны и обязывающий все страны воздерживаться от экономического принуждения. Шерр утверждал, что Россия якобы применила это самое экономическое принуждение по отношению к Украине. А принуждение есть нарушение суверенитета. При этом существовавшие на тот момент санкции против Кубы, против Ирана и Северной Кореи, с точки зрения Великобритании, разумеется, нарушением суверенитета не являлись. Таким образом, России запрещалось делать то же, что делают англосаксы, но при этом предлагалось «кормить» сопредельные страны низкими ценами на энергоносители, беспошлинным допуском товаров на свой рынок и т. п., даже если эти страны устраивают апартеид по отношению к русским, а толпы в них прыгают и вопят: «Москаляку на гиляку!»

В апреле 2014 года, выступая на 7-м Киевском форуме по безопасности, Шерр заявил: «Фундаментальные основы европейской системы безопасности и в определенном смысле глобальной системы безопасности, которая создавалась после холодной войны при активном участии России, предстали перед серьезным и грубым вызовом». Россия, утверждал тогда Шерр, противопоставляет свои ценности западным ценностям, ее стратегическая цель — развал Украины. А раз так, то стратегическая цель Запада должна заключаться в том, чтобы «восстановить Украину, помочь ей иметь такие институты, как службу безопасности, армию, и сделать это на более легитимной основе, чем это делалось в прошлом». Это благопожелание Шерра очевидным образом представляло собой одну из тех западных «морковок», на которые и купилась Украина…

22 мая 2015 года Эндрю Монаган в уже упоминавшемся докладе «Новая холодная война»? Оскорбление истории, недопонимание России» призвал отбросить старые концептуальные модели — такие как модель холодной войны — и принять новые, например, «Столкновение Европ». И, соответственно, с нуля переписать стратегию сдерживания России.

Через неделю, 28–29 мая 2015 года, состоялся очередной КФБ. В нем приняли участие директор Четем-хауса* Робин Ниблетт, премьер-министр Украины Арсений Яценюк и ее президент Петр Порошенко.

На этом форуме Шерр заявил, что Украину можно будет использовать как инструмент для развала России: «Украина может стать могилой, кладбищем для нового империализма России, если достигнет успеха». Ниблетт также высказался резко антироссийски: «Мне очевидно, что цель создания свободного общества — это не то, что разделяет правительство РФ. Они выбрали другой путь в будущее — это ограничение свобод, ограничение средств массовой информации и централизация власти». Таким образом, сотрудники Четем-хауса* после евромайдана начинают выступать уже в окончательно конфронтационном тоне. Расхождение России и Запада констатируется безапелляционно. Обвинение России в «страшном грехе», отказе строить свое общество по западным лекалам, озвучивается с предельной резкостью. При этом — вдумаемся! — один из ведущих аналитиков британской структуры уже тогда, в 2015 году, видит назначение Украины в том, чтобы стать могилой русского «имперского» проекта.

4 июня 2015 года был обнародован доклад Четем-хауса* «Русский вызов», рассмотренный Сергеем Кургиняном в предисловии к этому исследованию. Напомним, в данном докладе описывался абсолютно тотальный характер противостояния России и Запада, включая его украинскую составляющую.

Еще одной реакцией на евромайдан стало создание в июле 2015 года Четем-хаусом* Украинского форума. Форум этот заявляется как «исследовательский центр и площадка для дискуссий», созданный «в ответ на вызовы, связанные с трансформацией Украины». Возглавила его уже упоминавшаяся украинка Орыся Луцевич, а во главе руководящего комитета встал Роберт Бринкли, бывший в 2002–2006 годах послом Великобритании на Украине.

* — организация, признанная нежелательной в РФ.

** — настоящий материал (информация) произведен, распространен и (или) направлен иностранным агентом Екатерина Шульман либо касается деятельности иностранного агента Екатерина Шульман.

*** — настоящий материал (информация) произведен, распространен и (или) направлен иностранным агентом Николай Петров либо касается деятельности иностранного агента Николай Петров.