Выборы в Ирландии: за видимостью спокойствия скрывается буря

Кажется, наиболее точным описанием политического ландшафта Ирландии после всеобщих выборов в прошедшую пятницу, 29 ноября, является выражение «это уже где-то было».

Две основные действующие партии страны — Fianna Fail Михола Мартина и Fine Gael Саймона Харриса — получили по итогам голосования в сумме примерно столько же, сколько в 2020 году — 43%. В итоге братья-близнецы ирландской политики, управляющие страной с момента обретения ей назависимости чуть более века назад, продолжают вместе рулить государством.

На этот раз лидером по числу мест в парламенте стала Fianna Fáil, ставшая доминирующей политической машиной еще в 1930-х годах и с тех пор почти не выпускавшая из рук бразды правления, пока в 2011 году не потерпела сокрушительное поражение после обрушения «Кельтского тигра» (рост экономики Ирландии с середины 1990-х до конца 2000-х годов). Теперь Fianna Fail одержала реванш, и если пока не вполне восстановила свои властные позиции, то по крайней мере может весьма комфортно устроиться внутри властного ядра.

С другой стороны, ее идеологический двойник Fine Gael непрерывно находится в правительстве в том или ином виде с 2011 года, и если новая администрация не уйдет досрочно в отставку, то Fine Gael продолжит оставаться у власти до 2029 года. Что тоже весьма солидный срок.

Другими словами, при внешних изменениях по сути ничего не поменялось.

Однако в этой новой старой ситуации есть странности.

В первом приближении стоит отметить, что ирландские избиратели явно выбиваются из общего тренда, продемонстрированного избирателями из Великобритании, США, Франции, Японии и ЮАР, которые дали от ворот поворот действующему правительству. Среди череды политических потрясений столь значительной части демократического мира Ирландия на первый взгляд кажется подозрительно спокойной.

Однако в тихом омуте черти водятся: под пеленой скрываются различные парадоксы и несостыковки. Что бы ни говорил электорат относительно все более сложной и фрагментированной политической системы Ирландии, это система представляет собой нечто гораздо более двусмысленное, чем эмодзи с поднятым вверх большим пальцем.

Итак, первая странность, на которую стоит обратить внимание, заключается в том, что народная поддержка дуумвирата Fianna Fail — Fine Gael, несмотря на повторение результатов предыдущих выборов, на самом деле слабеет. Ведь еще в 2007 году близнецы на двоих набирали почти 70% голосов. Учитывая, что в Ирландии очень низкая безработица, значительно расширенная рабочая сила, государственная казна с профицитом и процветающая экспортно-ориентированная экономика, разве не странно, что при этом правящая сила сейчас очень далека от того, чтобы завоевать лояльность хотя бы половины избирателей?

Разве не могут Fianna Fail — Fine Gael с большим основанием утверждать, что превратили некогда одну из беднейших стран Западной Европы в богатое сообщество? Что они превратили зону отчаянья, на протяжении поколений бывшую источником массовой эмиграции и депопуляции, в землю обетованную, где каждый пятый житель ныне проживающий в Ирландии родился за ее пределами?

Fianna Fail — Fine Gael провели страну через кризисы Brexit и COVID с компетентностью, которая была тем более обнадеживающей, что контрастировала с анархической политикой по ту сторону Ирландского моря и Атлантики. Почему же они не смогли получить серьезной поддержки населения?

Критики могли бы указать на возросшую популярность главной оппозиционной партии — Sinn Féin. Да, 2–3 года назад такой аргумент имел бы смысл. Тогда Sinn Féin, возглавляемая блестящим агитатором Мэри Лу Макдональд, набирала более 30% голосов, и многие всерьез полагали, что она находится в одном шаге от того, чтобы сформировать следующее правительство, войдя в коалицию с представителями левых.

Однако случилось нечто прямо противоположное.

Макдональд действительно провела очень хорошую избирательную кампанию, а ее партия представила подробные и просчитанные предложения по устранению двух крупнейших провалов предыдущего правительства: острого дефицита на рынке жилья и крайне неравномерного доступа к здравоохранению. Однако результаты прошедшего голосования показали несостоятельность теории о неизбежном приходе Sinn Féin к власти по обе стороны ирландской границы.

В реальности Sinn Féin с треском проиграла выборы, ее поддержка со стороны избирателей сократилась с четверти до одной пятой. Поражение несколько замаскировано тем фактом, что на этот раз в расширенном парламенте больше мест, но тем не менее оно неоспоримо.

Почему Sinn Féin проиграла? Отчасти потому, что, по крайней мере, часть ее электората перетекла к кандидатам правого толка, разжигающим антииммигрантские настроения среди рабочих, которые чувствуют себя пасынками в блестящей глобализированной экономике Ирландии. Крайне правые не добились достаточного успеха в пятницу, чтобы выиграть места в парламенте, но обилие среди них потенциальных трибунов интересов «народа» действительно подточило опору традиционной этнонационалистической базы Sinn Féin.

Кроме того, внутри Sinn Féin за последние месяцы произошла череда скандалов, часть из которых была связана с сокрытием вопиющих провалов ее процедур по защите детей. В результате в глазах избирателей партия выглядела в лучшем случае некомпетентной, а в худшем — сборищем циников. Несмотря на все свои сильные стороны, она не выглядела готовой к тому, чтобы прийти к власти в Дублине.

Вместе с тем, избиратели из числа среднего класса, жаждущие прогрессивных изменений, больше тянулись к левоцентристским партиям — Лейбористской партии и Социал-демократической партии, обе из которых выступили на выборах очень неплохо, хотя и здесь сработал эффект низкой базы.

Именно эти партии сейчас стоят перед самым важным выбором. Готовы ли они в обмен на долю власти составить коалицию Fianna Fail и Fine Gael для получения стабильного парламентского большинства? Или же они видят возможность воспользоваться трудностями Sinn Féin и захотят утвердиться в качестве самой динамичной силы среди раздробленной оппозиции?

Соблазн получить должности в будущем правительстве, особенно с учетом того, что в его распоряжении окажется много денег, которые можно потратить, без сомнения, велик. Но угрозы избранного президента США Дональда Трампа начать торговую войну с ЕС особенно зловеща для Ирландии, которая сильно зависит от своего положения как европейской базы для американских компаний.

Почти каждая политическая партия, участвовавшая в выборах, обещала избирателям щедрые государственные расходы на инфраструктуру, жилье и общественные услуги. Соответственно, их ожидания высоки. Но тем не менее есть веские основания полагать, что финансовая подушка, которой наслаждалось последнее правительство (и, как утверждают, растратило ее), может быстро испариться в случае торговой войны с Вашингтоном.

Для левоцентристских партий также есть политические риски, которые стоит обдумать.

Так, Партия зеленых, которая присоединилась к дуумвирату Fianna Fail и Fine Gael в уходящем правительстве и обеспечила большую часть своих инноваций и динамизма, потеряла в новом парламенте 11 из 12 своих мест. В какой-то степени это произошло потому, что ее более крупные партнеры дали понять избирателям, что вся боль, связанная с попытками выполнить обязательства Ирландии по борьбе с климатическим кризисом, была виной зеленых. Это было вероломно и нечестно, и это же показало поверхностность приверженности правоцентристских партий подлинным переменам и беспощадность, с которой они при случае поглотят своих более мелких союзников.

Вполне возможно (в зависимости от того, как распределится окончательное количество мест), что Fianna Fail и Fine Gael смогут управлять при поддержке горстки независимых депутатов (оптимальный для них вариант). Но такому правительству придется столкнуться с глубокими противоречиями, из которых оно возникло.

Оно будет представлять собой скучную преемственность — даже несмотря на то, что сами партии обещали, выражаясь словами предвыборного лозунга Fine Gael, «новую энергию».

Те, кто был в предыдущем правительстве, сами признавали, что настроения среди населения страны далеко не всегда оптимистичные. Их основное предложение заключалось в том, что теперь-то они могут делать всё то, что они не могли сделать раньше, — например, создать адекватную физическую инфраструктуру и оказывать общественные услуги.

Но и это мы уже где-то слышали раньше — не только за последние четыре года, но и за последнее столетие.