Доктор медицинских наук: коронавирус имеет искусственные фрагменты
В России последние несколько дней отмечается скачкообразный рост числа зараженных коронавирусной инфекцией. Власти уже задумываются об обязательной вакцинации, надеясь на скорейшее формирование коллективного иммунитета.
Чем отличается нынешнее коронавирусное лето от прошлого, какие штаммы представляют для нас наибольшую опасность, а также о том, как создавался коронавирус, рассказал в интервью корреспонденту ИА Красная Весна доктор медицинских наук, председатель правления липецкой ассоциации приватной медицины Михаил Бала.
ИА Красная Весна: Почему сейчас наблюдается резкий рост коронавирусной инфекции?
Михаил Бала: Наступило лето, повысилась мобильность, люди стали чаще перемещаться, использовать общественный транспорт (электрички, поезда, автобусы и т. д.). Кроме того, поскольку речь идет о том, что люди перемещаются в места отдыха: за город, на дачи, в деревенские дома, то, соответственно, там заготовок (еды, средств гигиены и т. п.) может не быть, как следствие, более частое посещение магазинов. То есть идет активное движение людских потоков, и, соответственно, инфицирование людей.
ИА Красная Весна: Чем на Ваш взгляд, ситуация этого лета отличается от ситуации прошлого лета?
Михаил Бала: Страх потеряли, и, соответственно, бдительность снизилась. То есть маски, перчатки, антисептики — это всё фактически люди игнорируют.
ИА Красная Весна: Какие сейчас у нас в основном выявляются штаммы, и какие из них несут наиболее серьезный вред здоровью?
Михаил Бала: Тут вопрос не в том, какие несут наибольший вред. Они все примерно равнозначные. По той информации, которая была озвучена на Национальном ежегодном конгрессе по инфекционным болезням, все мутации, которые были, не привели к качественному скачку по тяжести и заразности. Но они чуть-чуть меняются. Это «антигенный дрейф» — классический путь обхода иммунной защиты. Поэтому получается, что даже те, кто болели и имеют вроде бы высокий титр антител, не могут считаться защищенными. Вирус РНК-овый природный тем и отличается, что у РНК-ового вируса очень высокая скорость мутаций.
На сегодняшний день говорят, что до нас дошел индийский штамм. В то же время сейчас прозвучало в прессе, что главный врач больницы в Коммунарке сказал, что и тяжесть меняется, и возрастная структура меняется. В общем-то, ничего сверхъестественного и «инопланетного» в этом нет.
ИА Красная Весна: Как Вы считаете, коронавирус искусственно сделан или же имеет природную основу? РНК-овая структура вируса может свидетельствовать о его искусственности?
Михаил Бала: Есть вирусы ДНК-овые и РНК-овые. У одних ДНК полноценные, вирусы более стабильные, солидные, «уверенные в себе господа». Они медленно мутируют и обладают определенной стабильностью структуры.
Что касается вирусов РНК-овых, то у них принцип немного другой: они более «шустрые», более изменчивые, готовы «вскочить на скачущую лошадь». При этом они не обладают всей полнотой возможностей, как ДНК-овые, но за счет скорости мутаций они решают поставленные задачи.
И то и другое имеет естественную природную основу, которая всегда была.
Вообще, РНК-овые вирусы с нами уже давно. Начиная с 2002 года регистрируются вспышечные варианты новых инфекций, а в качестве кишечных вирусов они регистрируются с начала 90-х годов. Здесь нет какой-то искусственности. Это нормальные природные вирусы.
В нынешнем коронавирусе обнаружены определенные фрагменты, которые внесены туда инженерным, то есть искусственным путем. Это не говорит о том, что вирус весь искусственный. Это говорит только о том, что он подвергался определенным экспериментальным методам воздействия. И результаты эксперимента превысили наши ожидания, что стало ясно после, по-видимому, лабораторной утечки.
ИА Красная Весна: Какие фрагменты туда были встроены?
Михаил Бала: Даже если мы с вами назовем какие-то красивые буквы и аббревиатуры, то они никому ничего не скажут. Это определенные структурные фрагменты РНК, из которого построена часть коронавируса.
Этот коронавирус использует для проникновения в клетку другие рецепторы. У него очень высокая тропность к рецепторам клеток эндотелия сосудов, за счет этого он дает масштабную картину поражения органов во всем организме. Наиболее уязвимы при этом органы, ранее пораженные какими-либо хроническими болезнями.
ИА Красная Весна: Если мы говорим, что коронавирус искусственный, то как могут помочь вакцины против него? Ведь при желании можно сделать так, чтобы этот вирус не брали вакцины.
Михаил Бала: В этом состоит сверхзадача любого возбудителя — обойти иммунный ответ, который организм готовит против него. Но тут немного по-другому. Нынешний коронавирус — это не «жидкий Терминатор» из фантастического фильма. Это — естественная основа, над которой поработали в небольших участочках.
Его пытались изменить и посмотреть, что будет в итоге. В принципе такие работы ведутся уже несколько десятилетий: ученые стремятся ввести в какой-нибудь вирус какую-то новинку и посмотреть, что из этого получится.
Проблема в другом. Вирус вырвался на оперативный простор. И не поддается пока что какому-то удержанию.
ИА Красная Весна: От каких факторов будет зависеть сейчас эпидпроцесс в России?
Михаил Бала: Эпидпроцесс, как правило, живет своей жизнью. Он не смотрит на цвет флага, красоту герба. Эпидпроцесс, во-первых, зависит от внешних факторов: наличия критических температур, наличия природных явлений (снег, дождь и т. д.).
Во-вторых, от количества восприимчивого контингента. Здесь вопрос вакцинации становится ключевым.
Ну и третье — это соблюдение каждым человеком мер профилактики: если есть привычка следить за личной гигиеной — будет одна ситуация, а если нет — то люди открыты всем ветрам.
Всё остальное — это лечение уже заразившихся и заболевших. То есть это последствия, когда надо спасать жизнь, когда инфекция уже в организме. Но на классику эпидпроцесса это не повлияет никоим образом.
ИА Красная Весна: Каким российским вакцинам, на Ваш взгляд, можно доверять?
Михаил Бала: Мы с Вами находимся на территории Российской Федерации, где присутствуют четыре официально зарегистрированные вакцины. Соответственно, у каждой вакцины была своя проработка, были свои испытания, были свои экспертные оценки. Это составляющая научно-теоретически-производственная.
Есть процесс прививочный. Этот процесс только в начале пути. Мы можем что-то с определенностью говорить, если у нас есть длительный период наблюдений на больших группах людей. Если тот или иной препарат, та или иная вакцина испытана на одном человеке, то никому в голову не придет делать какие-то выводы, на десяти людях — тоже. Речь идет о десятках и сотнях тысяч или миллионов. Вот тогда о чем-то можно говорить, причем период наблюдений должен исчисляться не тремя секундами, а как минимум годом, а может, и десятилетиями.
Те вакцины, которые у нас присутствуют в национальном календаре, уже работают десятилетиями, и они показали свою эффективность, сыграли достойную роль во всём мире.
Что касается того, кто про кого что сказал, то это лобби, пиар на нынешнем этапе. «Мой красный шарик лучше, чем твой красный шарик. Он у меня лучше надут».
Вакцины разрешены к использованию. Вакцины работают. Что касается оценки эффективности вакцин по уровню антител — она не совсем корректна. Противовирусный иммунитет не основан на гуморальном звене (выработке антител). Всегда ключевыми факторами были интерфероны и клеточные механизмы. Но в широком доступе таких методик до настоящего времени во всём мире нет. Это слишком дорого. Оценка наличия антител — скорее скрининговый метод, который позволяет определить вообще наличие или отсутствие ответа. Ориентироваться только на него и говорить, что эта вакцина работает или не работает — нельзя.
ИА Красная Весна: Как Вы относитесь к мерам борьбы с распространением коронавирусной инфекции, которые предпринимают наши власти: всеобщая самоизоляция, ограничение числа посетителей разных заведений, большие штрафы за отсутствие средств индивидуальной защиты и т. д.? Как стоило бы организовать борьбу с коронавирусной инфекцией, на Ваш взгляд?
Михаил Бала: Если кто-то будет произносить какие-нибудь страшные слова, например, «Чума» или «Черная оспа», но при этом люди не будут обращать на них внимания, то все эти объявления не дадут ровным счетом никакого результата.
Поэтому то, что пытаются сейчас сделать (запреты на проведение больших массовых мероприятий, в которых участвует большое количество людей), чаще всего не дает должного эффекта. На бытовом уровне ничего не меняется. Есть старый анекдот эпохи перестройки: «У чукчи Никифора спросили: „Чукча Никифор, что такое перестройка?“ Он ответил: „Это, однако, как тайга: наверху шумит-шумит, а внизу тихо-тихо». Если у нас будет как в тайге, то эпидемический процесс будет продолжать жить своей активной жизнью.
