ИРИ и другие, или Кто рулит смыслами

Не секрет, что после распада СССР наша страна отказалась от производства собственных идей и смыслов, подключившись к западной «фабрике грез». Подавляющее большинство стратегий, законопроектов и нормативных актов, касающихся всех сфер жизни государства, созданных в последние 30 лет постсоветского существования, представляли собой просто кальку или даже дословный перевод соответствующих западных доктрин и методичек. Российские чиновники в основной своей массе копировали западные практики и подходы, с минимальными изменениями перенося их на отечественную почву.

Открытый конфликт с Западом, ознаменовавшийся началом специальной военной операции на Украине, казалось бы, должен был вырвать страну из постыдного прозябания в состоянии бессубъектности и идейного бесплодия. Высшее российское руководство объявило, что мы теперь — самобытная страна-цивилизация со своими ценностями, традициями и культурными нормами, не чета загнивающему Западу. Однако ж объявить о самобытности гораздо проще, чем начать производить свои собственные смыслы и контент, не копируя по привычке западную бездуховную культурную продукцию.

Ибо инерция системы, на протяжении трех десятилетий смотревшей в рот Западу и вбиравшей в себя далеко не самое лучшее из западной культуры, чрезвычайно велика. А для некоторых ее слагаемых, возможно, и непреодолима, поскольку мы продолжаем наблюдать, как российские творцы при поддержке государства, расплевавшегося с Западом, всё так же воспроизводят образцы массовой культуры, руководствуясь всё теми же западными шаблонами и клише.

Зафиксируем еще, что в эпоху общедоступного интернета вопрос о производстве собственного не только патриотического, но и просто качественного во всех смыслах контента неразрывно связан с вопросом о его доставке адресату. Сегодня чуть ли не впервые с момента появления российского сегмента интернета (Рунета) заявляется о доминировании в Сети отечественного контента, тогда как все предыдущие десятилетия Рунет захлебывался в «западной пропаганде».

Да, это действительно было так: мы действительно жили в условиях пропаганды западных ценностей через массовую культуру. Иными словами, властям капиталистической России внезапно приходится оперировать понятиями, о которых лет так 35 было не слышно: идеи, смыслы, ценности… И не просто жонглировать словами, а вести реальную информационно-пропагандистскую работу.

Предыдущую идеологическую войну с Западом, именуемую «холодной», Россия благополучно проиграла, поскольку Запад сумел индоктринировать часть советской элиты и общества своими смыслами и образом жизни. И именно эта элита с опорой на эту часть общества и грохнула Советский Союз, заявив, что он, мол, сам развалился под грузом экономических проблем.

Теперь все говорят о «холодной войне 2.0», в которой Россия может взять реванш, но тут для начала необходимо: а) признать, что холодная война нами была проиграна (далеко не все так считают), и б) сделать выводы, почему она была проиграна. Иначе мы рискуем проиграть и второй раунд, а третьего, как все понимают, уже не будет.

И как же действует российская власть в ситуации, когда идет смертельная борьба с нацистским Западом и его шавкой Украиной, какие институты создает, чтобы воспитывать в молодежи патриотизм и прививать ей наши традиционные ценности?

Вообще, сама идея о том, что надо заменять плохие западные ценности хорошими отечественными, не нова. И на первый взгляд на этом направлении — наполнении Рунета отечественным, идеологически правильным и патриотическим контентом — что-то даже делается. Давайте рассмотрим, что именно делается и кто делает. Поскольку, как нам кажется, бравурные отчеты скрывают совсем не оптимистичную картину.

Во-первых, следует отметить, что государство в лице узкого ряда структур пытается установить монополию на создание массового контента в Сети. Не секрет, что более-менее крупные блогеры и ресурсы довольно быстро попадают в поле зрения властей и так или иначе начинают следовать в русле общей повестки. Недавно Роскомнадзор заявил о намерении обязать владельцев учетных записей в соцсетях, чья ежедневная аудитория превышает 10000 человек, передавать регулятору подробные сведения о себе в режиме уведомления. Чтобы было понятно, что все под колпаком и не надо сильно выделываться.

В этом вопросе нам пока далеко до Китая, который вообще не пускает в свой сегмент Сети иностранцев, и, между прочим, правильно делает. Но при этом Китай сумел создать достойную альтернативу западным интернет-сервисам; например, тот же TikTok стал сверхпопулярен, вплоть до того, что конгресс США пытается его полностью запретить. А как иначе — информационная война не менее беспощадна, чем любая другая.

У нас же, за исключением YouTube, все крупные соцсети и платформы принадлежат российскому игроку — компании VK. С 2022 года она владеет всеми значимыми социальными сетями, новостными и рекомендательными сервисами. Среди активов VK — социальные сети: «ВКонтакте», «Одноклассники» и «Мой мир@Mail.ru», почтовый сервис Почта Mail.ru, Дзен и «Дзен.Новости», которые раньше принадлежали «Яндексу». Это означает, что политика в отношении контента, размещаемого на этих площадках, находится в одних руках.

Отметим, современный контент крайне разнообразен по формату — это игровое кино, документальные фильмы, подкасты, обзоры, онлайн-шоу, музыка, клипы, видеоигры и многое-многое другое. И особая роль здесь отводится сериалам, про которые руководитель «Первого канала» Константин Эрнст прямо заявил, что этот формат демонстрирует «модели поведения в изменившемся времени» и что люди, которым кажется, что они развлекаются, «на самом деле получают образцы поведения в данной конкретной ситуации».

Довольно долгое время отечественные сериалы жили своей собственной жизнью на задворках ниши, успешно оккупированной западными производителями. В основном, если брать патриотический и прогосударственный контент, то до 2020–2021 годов он создавался на гранты от различных организаций — от Росмолодежи до Фонда президентских грантов и Фонда кино. И не сказать, что он был сильно популярен и мог конкурировать с западными образцами на том же Youtube или вообще в принципе был заметен на общем фоне.

Но появился Институт развития интернета (ИРИ), который взвалил на себя ношу производства контента всех форматов. ИРИ — это автономная некоммерческая организация, спонсируемая государством с помощью грантов. Она была создана в 2015 году для регулирования отношений между властью и компаниями интернет-отрасли, а также для лоббирования интересов последних.

Позднее она стала оператором государственного конкурса на создание интернет-контента для молодежи, а еще позже — фактически основным оператором по созданию всего интернет-контента.

Вкратце история этой организации такова.

Ее создателями и соучредителями были:

• Сергей Плуготаренко, директор Российской ассоциации электронных коммуникаций (РАЭК), которая объединяет основные интернет-компании России;

• Сергей Гребенников, директор Регионального общественного центра интернет-технологий (РОЦИТ), заявленная миссия которого — развивать интернет-технологии среди граждан;

• предприниматель Герман Клименко.

Также в состав учредителей вошли созданный по инициативе президента РФ Владимира Путина Фонд развития интернет-инициатив, инвестирующий в стартапы за счет частных инвесторов, и Медиа-коммуникационный союз, представляющий интересы телеком-компаний.

Вначале ИРИ занимался разработкой дорожных карт развития интернета, посвященных интернетизации различных отраслей экономики (например, созданию электронных медицинских карт), двигаясь в русле цифровизации. В конце 2015 года ИРИ представил Путину программу долгосрочного развития интернета и восемь дорожных карт, которые не были приняты. Среди других ранних инициатив — запрет протокола UDP, на котором работают торренты, предложенный ИРИ в октябре 2015 года, а также поправки в законодательство о преференциях для российского программного обеспечения для государственных закупок. Также ИРИ создал Центр компетенции в области ИКТ, проводил отбор мессенджеров для использования в государственных структурах и отбор проектов для финансирования венчурными фондами, развивал телемедицину.

Кроме того, ИРИ в 2015 году получил грант в 9,8 млн руб. — прямо скажем, весьма скромный — от Института социально-экономических и политических исследований (ИСЭПИ) для создания «краудсорсинговой платформы взаимодействия с интернет-аудиторией на базе экспертного сообщества ИРИ». По данным «Ведомостей», годовые затраты ИРИ в то время составляли 40–50 млн рублей, объем финансирования был сопоставим. Финансирование в основном, пишет издание, использовалось на создание тематических интернет-форумов.

14 октября 2019 года Путин поручил правительству России определить некоммерческую организацию, чтобы на ее базе создать «координационный центр по организации производства контента, направленного на духовно-нравственное воспитание молодежи, и его распространения в сети Интернет». В ноябре 2019 года Федеральное агентство по делам молодежи (Росмолодежь) предложило наделить статусом такого координационного центра ИРИ, и в 2020 году организация стала оператором конкурса на создание интернет-контента для молодежи. Тогда же заместитель руководителя администрации президента Сергей Кириенко занял пост председателя наблюдательного совета конкурса.

В 2020 году на создание «патриотического» интернет-контента для молодежи (речь шла о веб-сериалах, фильмах, видеоиграх, реалити-шоу, мобильных приложениях и онлайн-фестивалях) по линии федерального проекта «Цифровая культура» нацпроекта «Культура» впервые было выделено 3 млрд рублей. В августе 2021 года институт объявил конкурс по производству патриотического контента, на него ушло 7 млрд рублей из Резервного фонда РФ. Это в дополнение к уже заложенным в федеральный бюджет на 2021 год тем же, что и в 2020 году, 3 млрд рублей.

Все средства ИРИ должен был распределить на 200 проектов по созданию «духовно-нравственного» контента для молодежи. Отбором проектов и их воплощением занимался продюсерский совет под руководством Вячеслава Муругова, заместителя генерального директора «Национальной Медиа Группы» и руководителя «СТС Медиа».

«Одно из главных условий финансирования, помимо качества контента, — соответствие приоритетным темам. На старте конкурса они посвящены человеческому капиталу России и героям наших дней, поводам для гордости в разных сферах, общественным ценностям, национальным интересам и приоритетам, стабильному развитию страны и позитивным изменениям в государстве. Линии сформулированы таким образом, чтобы не ограничивать производителей слишком жесткими рамками, и могут корректироваться», — заявил в интервью News.ru в августе 2021 года генеральный директор ИРИ Антон Ключкин.

В декабре 2021 года генеральным директором ИРИ стал медиаменеджер Алексей Гореславский, о связях которого мы поговорим подробнее чуть позже. Вскоре возглавляемый им институт, получивший статус единого оператора социальной рекламы в Рунете, сосредоточился исключительно на раздаче грантов на создание патриотического интернет-контента.

После начала СВО деятельность ИРИ получила мощную финансовую подпитку. В 2023 году бюджет поддержки ИРИ составил 20,7 млрд рублей, из которых почти 3 млрд рублей пошли на «молодежный контент», а 17,7 млрд рублей — на создание «государственного контента», посвященного «гражданской идентичности» и «духовно-нравственным ценностям».

В конце мая 2024 года генеральный директор ИРИ Алексей Гореславский на Российском интернет-форуме (РИФ-2024) заявил, что АНО «ИРИ» запланировала бюджет в размере 18,3 млрд рублей на поддержку контента в 2024 году, примерно половина этих средств будет направлена на поддержку создателей российских сериалов. Еще 2,8 млрд рублей получат 88 проектов по созданию молодежного контента в направлениях «Видеоконтент», «Мультиформатный контент» и других, которые были отобраны по итогам конкурса, проведенного организацией.

Таким образом, в 2023 и 2024 годах бюджеты ИРИ на производство всех видов контента выросли чуть не в 20 раз.

В рамках работы по распространению продукции ИРИ активно развивается еще одна отрасль — онлайн-кинотеатры, которые в основном контролируются российскими игроками. Так, среди основных инвесторов видеосервиса ivi мы видим все тот же VK, а крупнейшим кинотеатром Wink и сервисом More.tv владеет Ростелеком. Активно производится и контент для соцсетей — например, через сотрудничество с блогерами.

Возникает закономерный вопрос: по каким критериям это финансирование распределяется? Процитируем сам ИРИ и его руководство — должно же оно было заявить свои цели.

«Наша задача — показать на конкретных примерах, что, несмотря на множество противоречий, мы едины; что в нашей стране совершается огромное количество открытий и есть много людей, которыми надо гордиться, но о которых мало знают. Именно через ваши проекты мы можем рассказать о них. Для нас не менее важен доверительный и ненавязчивый диалог с молодой аудиторией, причем не только о духовных ценностях и нравственных ориентирах, но и о будущем, мечтах, планах, взглядах на жизнь и так далее», — говорится на сайте ИРИ.

Так вот, сериалы, снятые при участии ИРИ, в отличие от продукции Росмолодежи и иных грантовых контор, действительно вызывают, как принято сейчас говорить, «широкий общественный резонанс». Давайте посмотрим, о каких «духовных ценностях» и уж тем более «нравственных ориентирах» в них идет речь?

Наверное, самый яркий пример — премьерный показ сериала «Слово пацана. Кровь на асфальте», транслировавшийся с 9 ноября по 21 декабря 2023 года в онлайн-кинотеатрах Wink и Start. Сериал откровенно романтизирует криминальные молодежные группировки, он вызвал резкую критику как со стороны родителей, так и со стороны учителей, психологов, криминалистов и общественных организаций. Однако ИРИ проигнорировал неприятие сериала обществом и вместо того, чтобы как-то скорректировать свою политику, продолжает «радовать» потребителя разнообразным разрушительным контентом.

Не успели мы отойти от высокодуховного скрепоносного «Слова пацана», снабжающего детей отнюдь не позитивными примерами и смыслами, как следом получили сериал «Клипот», рассказывающий «деткам элиты», как надо создавать протестные группировки и формировать террористические ячейки. Криминальная тема, кстати, у ИРИ явно в приоритете: так, недавно вышел на экраны сериал «Отмороженные», романтизирующий беспрецедентный бандитский разгул 1990-х годов, воспринимаемый частью нашей элиты не иначе как «святые девяностые». После его просмотра создается впечатление, что именно таких классных пацанов, как в 1990-е годы, нам сегодня не хватает. То есть кто-то определенно хочет вернуть «святые 90-е» на российские улицы и во властные кабинеты. Если не сейчас, то в ближайшем будущем. Видимо, чтобы морально подготовить общество к новому крушению государственной системы и поучаствовать в очередном масштабном кровавом «дерибане» власти и собственности.

Сомнительные с точки зрения содержания продукты ИРИ можно перечислять долго: это и сериал «Многодетство» о том, как живется в стране многодетным семьям (посмотрев сериал, передумаешь обзаводиться не только вторым, но и первым ребенком), и сериал «Крутая перемена» с очевидной аллюзией на известный советский фильм «Большая перемена».

Правда, если в фильме 1972 года не поступивший в аспирантуру учитель идет работать в вечернюю школу и отдает работе все свои силы и время, то в «Крутой перемене» учитель идет работать в тюрьму (опять популяризация криминальной темы!) и учит заключенных. Но движут им в этом благородном деле отнюдь не макаренковские мотивы, не желание вернуть зеков к нормальному образу жизни, а шкурное желание уехать из провинциального городка в столицу. Методы преподавания литературы у современного педагога тоже своеобразные — он пересказывает школьникам произведения классиков упрощенным, но понятным молодежи языком, тогда как его кинематографический предшественник Нестор Северов не только не упрощал учебный материал, но и давал его шире и глубже, чем это требовалось в средней школе.

Другими словами, Северов, герой «Большой перемены», тянул своих учеников (взрослых состоявшихся рабочих людей) вверх, приобщая их к высокой русской литературе. На это была ориентирована вся советская система образования — от детского сада до вуза и не только. А современная кинопродукция, напротив, возводит в норму животное поведение, играя на низменных инстинктах и желаниях. То есть тянет человека вниз, что гораздо проще и в финансовом смысле выгоднее. Но ровно то же самое, и с куда большим размахом и изощренностью, делает Запад. В этом и есть суть его загнивания.

Так зачем же ИРИ уподобляется шельмуемому на словах Западу? Не потому ли, что кому-то хочется жить так, как на Западе, развращая и оглупляя собственное население, в том числе и потоком шаблонных сериалов, чтобы оно «опростилось» и не вздумало выступать политически?

Что же еще выпустил на экраны Институт развития интернета, может, мы не туда смотрим? Например, уж про войну-то точно нельзя снимать плохое кино! Тем более сейчас. А в ИРИ смогли! Точнее, в ИРИ смогли не сказать то важное, что необходимо было сказать сегодня о войне.

Например, в сериале «Глаз пустыни» мы видим историю о двух бойцах, попадающих в зону боевых действий в Сирии, один едет по велению сердца, другой — за большими деньгами. На протяжении всего фильма раз десять подчеркивается, что боец идет потому, что очень хочет заработать на квартиру.

Ни армии, ни боевых подразделений, ни слаженного действия групп во время боевых действий не показано. Действительно, а зачем эти коллективистские советские пережитки — есть же герой-одиночка, крепкий орешек, супермен и Зорро в одном флаконе. В лучших традициях Голливуда два человека просто взяли и перебили кучу террористов, и армейскую спецоперацию пришлось отменить — два бойца уже всех победили! Вот такое патриотическое кино, снятое по американским стандартам и в полном соответствии с их представлениями о том, что такое герой. Причем в титрах заявляется, что фильм частично основан на реальных событиях, произошедших в Сирии в 2015–2016 годах.

А если вы решите посмотреть сериал «20/22», который рекламировали как первый фильм о спецоперации, то вы точно не найдете там ни слова о том, зачем вообще была начата СВО. Первая мысль после просмотра сериала была простая: а за что и с кем мы воюем? По сути, это сериал о любви на фоне абстрактной войны. В нем СВО легко меняется, например, на войну в Югославии или ту же войну в Сирии, ведь любовная линия первична, остальное — декорации.

В сериале, по сути, не показан тот самый нацизм, освободить от которого Украину и призвана СВО. Да и противостоящий герою «азовец» (организация, деятельность которой запрещена в РФ) там, кстати, очень симпатичный, геройский такой парень, на которого приятно посмотреть. Можно сказать, что это субъективная оценка, но уж точно нельзя назвать субъективной оценкой тот факт, что герой попадает на войну почти случайно, под давлением обстоятельств. Он подрался на митинге, его выгоняют из института, и он едет на войну — а куда деваться?

Весь фильм ни герою, ни бегающей за ним героине, ни следящему за ними зрителю совершенно непонятно — а что вообще вокруг них происходит? Но показывается, что на той стороне — такие же ребята, как и мы, им просто голову заморочили, и они на нас держат злобу. Никаких нацистских преступников нет, иностранных наемников нет, даже западного оружия почти нет…

То есть сериал про СВО получился таким же голливудско-шаблонным, как и «Глаз пустыни»: всего лишь лубок, красивая картинка, напичканная беззубыми идеологемами. Это второй типичный признак продукции ИРИ. Первый, как мы уже говорили, — это явный крен в околокриминальную тематику. Третья характерная черта контента, создаваемого ИРИ, — это явный крен в сторону мистики («Молот ведьм»).

И снова возникает вопрос — чем же это лучше западной продукции? По качеству хуже, но все та же «криминальная романтика», та же псевдодуховность, густо замешанная на мистике, те же герои-одиночки на войне и в жизни, тот же едва прикрытый антисоветизм и лубочно прилизанные дореволюционные герои («Столыпин»).

Можно зафиксировать, что в вопросе создания для массового зрителя культурной продукции с «духовным содержанием» мы, вернее, те, кому российская власть поручила осчастливить зрителя качественным патриотическим контентом, никуда с западных трендов не двинулись — ни содержательно, ни смыслово, ни тем более качественно.

Но если копнуть глубже, то оказывается, что подобные подходы к созданию контента не обусловлены неспособностью или нежеланием ИРИ вырваться из голливудских низкопробных шаблонов.

Причина создания продукции низкого культурного уровня не в том, что ИРИ не может найти достойных сценаристов и режиссеров, а в том, что эта организация не существует сама по себе. Она действует в тесной связке с еще несколькими структурами, серьезно ориентированными на социальную инженерию, исследующими, как медиаконтент формирует модели поведения и ценности общества. Они, можно сказать, занимаются воспитанием «архитекторов человеческих судеб».

О природе этих связей и том, как именно социальная инженерия применяется при создании «контента для молодежи» и не только, расскажем в следующей статье.