За какую Россию будут умирать? Интервью с военным писателем Баиром Иринчеевым
Российский военный писатель и публицист, директор Военного музея Карельского перешейка, специалист по советско-финским войнам 1939–1940 гг и 1941–1944 гг. Баир Иринчеев дал интервью корреспонденту ИА Красная Весна на фестивале «Цифровая история» в Москве 16 марта.
Корреспондент: В 2014 году, пять лет назад, на Украине произошел майдан. Эта тема связана с историей или не связана?
Баир Иринчеев: Связана, конечно.
Корр.: Что нужно делать, с Вашей точки зрения, чтобы это не повторилось, или же это хорошо?
Б.И.: Чего хорошего в гражданской войне в бывшей братской республике, когда люди взяли и поделились по своим политическим предпочтениям, взяли оружие и пошли друг друга убивать? В этом абсолютно ничего хорошего нет.
Сейчас становится понятно, что для продвижения той радикальной точки зрения прилагались очень большие усилия, идеологические и пропагандистские, на протяжении очень долгого периода времени. Очевидно — то ли это не воспринималось у нас всерьез, то ли не отслеживалось. Но должно быть определенное информационное противодействие с нашей стороны и должна быть положительная повестка. Не о том, что украинские националисты плохие. Должна быть положительная повестка — почему нужно дружить с Россией.
И, положа руку на сердце, я должен сказать, что, помимо социализма, Россия никакого объединяющего начала для бывших республик предложить особо не может на данный момент. Вот и все. Вокруг чего объединяться? Вокруг православия? Опять же — уважаю православие и при этом другие религии. Народность? Так многие вообще за либеральную демократию.
Мне кажется, что только общество справедливости могло бы всех объединить. Вопрос опять же в том, что это такое будет? И самое важное — кто готов вообще за это жизнь положить? Потому что я со своим сыном беседую и говорю — общество, в котором у 95% все плохо, а у 5% — все хорошо, получается само собой, оно строится легко. А общество, где, наоборот, у 100% все более-менее нормально — очевидно за него нужно сражаться, за него нужно класть жизнь. Я не вижу, во-первых, программы, во-вторых, я не вижу никакой партии, и, в-третьих, я не вижу людей, которые были бы готовы на это положить жизнь свою, к сожалению.
Корр.: А что бы Вы ответили человеку, который сказал бы, что советский период [истории] ничего не стоит и можно вообще про него забыть?
Б.И.: Во время советского периода Россия сделала рывок вперед, став одной из двух сверхдержав на этой планете вообще-то. Если посмотреть, чем была Российская империя, и чем стал Советский Союз — это две большие разницы. То есть это страна, которая впервые сделала очень много чего в плане и технологий и социального строительства и прочего.
Российская империя может многим похвастаться, но, к сожалению, на 1917 год она действительно уже не справлялась с вызовами времени и, соответственно, закончила свое существование. Понятно, что историки изучают разные периоды, изучают разные предметы, и, наверное, для каждого историка, который изучает определенный период, характерна такая очарованность, идеализация, романтизация того периода, который он изучает. Но необходимо понимать, что была империя и она закончилась. Был советский период — он закончился. Что мы можем из этого извлечь? Мы можем извлечь только уроки, и, наверное, должны с уважением относиться вообще ко всем периодам нашей истории.
Советский период — это то, что многие еще помнят и еще застали. Я считаю, что этим нужно гордиться, и в этом плане, конечно, есть чему поучиться, например, у Китая. Потому что столетие революции [Великой Октябрьской социалистической революции] у нас прошло как-то совсем слабо — вот, мол, «все развалилось, трагедия, Гражданская война, какие-то демоны к власти пришли» и т. д. Но, если бы, с точки зрения даже современного российского государства, к этому подойти мудрее…
Что впервые появилось в мире в результате Октябрьской революции в нашей стране? «То-то, то-то, то-то, это было достигнуто такой-то и такой-то ценой». И решить для себя — что важнее: трагедия дворянства, которое все потеряло? Или же все-таки важнее, что большинство стало жить лучше, 90% людей получили бесплатное образование, бесплатную медицину и т. д. и страна рванула вперед?
Опять же, вот в 1941 году — если Гражданская война, коллективизация, раскулачивание, репрессии, отсутствие многопартийной демократии, роль спецслужб и так далее — если все это было так ужасно, то почему в 1941 году Красная Армия просто взяла и не разбежалась? Зачем там люди стояли насмерть за это все? Ведь немцы же в своей пропаганде на это именно и били — «смотрите, вас раскулачили, церкви запретили, церкви все закрыли и взорвали; у вас репрессии были, Сталин — тиран; у вас нет демократии никакой, а живете вы хреново по сравнению с Западной Европой». И они вот на это били.
И если действительно все было так ужасно, то за что воевали-то, почему так воевали? Потому что, наверное, по сравнению с тем, как мы сейчас живем, жили тогда очень бедно и очень стесненно? Но тогда люди помнили, что было до революции.
Сейчас мы говорим, насколько ужасны были коммуналки — когда одна семья живет в одной комнате и получается, что в четырехкомнатной квартире проживают четыре семьи, делят кухню, ванную, санузел — как это ужасно вообще. Но давайте вспомним, что до революции в той же самой квартире проживало бы не четыре семьи, а сорок. Снимали угол — то есть там было настолько все хуже, что для рабочего класса коммуналка — это было вообще просто раем на Земле. Поэтому советская пропаганда била именно на то, что «мы отстаиваем завоевания Октября, мы отстаиваем 8-часовой рабочий день, отсутствие эксплуатации человека человеком, бесплатное образование, бесплатную медицину, культуру для народа (и кинотеатры, и дома культуры и библиотеки сельские), детские сады и все прочее». За это люди бились — не только за родные березки и за родную землю, за православие и так далее. Хотя за это тоже бились.
Ветераны, которые в 20 лет уходили на войну, вспоминают, что матери их крестили, давали крестики, что матери за них молились и так далее. Это тоже было, но лозунг советский «Отстоим завоевания Октября!» и «Мы сражаемся за нашу советскую Россию, за нашу советскую, русскую страну» — это работало. А немецкая пропаганда, нацистская, говорившая «смотрите, как у вас все плохо, и мы сейчас вам построим классную Россию без большевиков» — не сработала.
Корр.: В двух словах. Как Вы относитесь к тому, что история – фактор национальной безопасности?
Б.И.: Да, [история] крайне важна. Потому что если вам внушают идею, что наша история — это тысяча лет мрака… То есть сначала у вас феодальная раздробленность, где ничего хорошего не было и было все ужасно — князья друг друга резали, потом Москва все это кровью, интригами и репрессиями загнала в единый загон, и опять же были произвол, единовластие и так далее… А потом настал вообще ужас-ужас, то есть пришли большевики. Опять же встает вопрос — зачем за такое вообще воевать, зачем такая страна вообще нужна, если у нее тысячу лет все плохо?
И следующий шаг, с моей точки зрения — «ой, у нас ничего не получается, страна фиговая, и тысячу лет уже ничего не получается. Давайте просто сдадимся американцам — пусть они здесь всем рулят, заберут ресурсы» и так далее. Это действительно угроза национальной безопасности. С моей точки зрения, можно запросто воспитать поколение, которое не будет воевать за страну, решив, что она ужасна.
Корр.: Что сейчас нужно менять и в какие сроки?
Б.И.: Я не большой человек, но, с моей точки зрения, нужно все-таки возвращать нормальное понимание советского периода, нужно гордиться всеми периодами нашей истории. У империи были свои достижения — никто этого не отрицает. Русская классическая литература, расширение и объединение земель — это тот ареал, который был создан во время Российской империи. На закате империи это по большей части было утрачено, потом большевики все собрали обратно, за исключением Польши и Финляндии.
Нужна нормальная государственная пропаганда, где действительно честно говорится о провалах, но также говорится и о достижениях. Хотя понятно, что в нынешнее время это будет очень сильно моментально забиваться контрпропагандой противника, но что делать — информационная война идет, и это надо осознавать.
То есть когда я веду экскурсию, ко мне подходит молодой человек и говорит: «Почему у „совков“ форма такая не красивая?». Я отвечаю: «Посмотрите на форму советских летчиков и советских танкистов образца 1935 года — темно-синий френч, белая рубашка, черный галстук, петлички, эмблемы — все это очень красиво». Но вот есть поколение, которое было воспитано так, что своей страной гордиться уже вообще нельзя. А раз нечем гордиться — то зачем за это воевать тогда? Давайте разбежимся просто? Но если разбежаться и все раздать, снова распасться на кучу мелких государств, то тогда 500 лет это будет опять собираться, а, может, и вообще не соберется никогда. Действительно будет развалено все то, что собиралось десятками поколений, огромными усилиями, огромными жертвами.
Это все нужно понимать, этим нужно гордиться, и нужно возвращать социальную справедливость. Это будет очень долгий путь, тяжелый. То есть это не решается вывешиванием портретов Сталина и Ленина у себя на страничке в соцсетях и размахиванием красным флагом на демонстрациях. Это время уже прошло. В 90-е годы — да, это был какой-то символ борьбы, а сейчас уже надо заниматься партийным строительством и организовываться. Но это будет очень тяжело, если, опять же, кто-то мечтает о нормальном государстве, где есть социальная справедливость.
