Поправки к Конституции не рассчитаны на конкретное выполнение — интервью
Нынешняя Конституция России является итогом социально-политического столкновения 1993 года. Поэтому выполняются в ней только те положения, которые выгодны власти, а положения, которые противоречат интересам властей, будут игнорироваться, отметил профессор Российского государственного гуманитарного университета, главный научный сотрудник Института всеобщей истории РАН Александр Шубин в интервью ИА Красная Весна.
Соответственно, нет никаких гарантий, что будут соблюдаться поправки, которые впишут сейчас, добавил он. Более того, организаторов голосования на самом деле совершенно не волнуют записанные в поправках благие пожелания.
Выполнение юридических норм может быть обеспечено только правильным соотношением социальных сил. Это было верно и для Конституции РФ 1993 года, это верно и для предлагаемых сегодня изменений.
ИА Красная Весна: Как Вы считаете, голосование по поправкам к Конституции — это крупное событие в нашей новейшей истории или некий пиар, манипуляция со стороны властей?
— С точки зрения конституционного законодательства это голосование реального значения не имеет, потому что для изменения Конституции, в соответствии с основным законом, решения принимаются Государственной думой и затем утверждаются в соответствующем порядке. А для изменения основных положений, которые в данном случае формально не затрагиваются, проводится референдум. Хотя фактически, конечно, они затрагиваются, чего без настоящего референдума, проводимого по определенной процедуре, делать нельзя.
Сейчас процедура другая, в Конституции не предусмотренная, иногда довольно комическая — с палатками во дворах, голосованием в кузове, а еще с электронным голосованием без независимого контроля. Историки будущего вряд ли могут быть уверены, каким образом результаты этого действа отразят действительное мнение большинства граждан по данному вопросу. Но, повторяю, этого и не требуется по правилам Конституции.
Также нужно иметь в виду, что наша Конституция во многих своих основных положениях давно не выполняется. Это касается и права на демонстрации, и права на информацию о состоянии окружающей среды, и права на здоровую окружающую среду, и равенства людей перед законом, и свободы вероисповедания и т. д.
Что значит «Российская Федерация чтит?» Это кто — «Российская Федерация»?
— И от того, что в Конституцию что-то вписывают или что-то в ней зачеркивают, жизнь наших граждан вообще очень мало зависит — нет гарантий, что будут соблюдаться поправки, которые впишут.
Вот последний чудный пример: инициаторы этого голосования уверяли нас, что поправки помогут сохранению русского языка, и тут же воткнули безграмотную формулировку в бюллетень: «поправки в Конституцию» вместо «поправки к Конституции». А когда авторитетные филологи указали им на ошибку, послали этих филологов… туда же, в общем, «в Конституцию». Так что организаторов голосования на деле совсем не волнуют записанные в поправках благие пожелания, которые государство практически ни к чему не обязывают.
Смысл этого мероприятия в том, чтобы потешить нашего бессменного руководителя по поводу того, что его еще любит большинство россиян. Вызывает удивление, а у многих и возмущение, что такая бессмысленная массовая акция демонстрации доверия к вождю проводится во время не прекратившейся пандемии. Всё еще высоко число людей, которые заболели и еще не излечились, продолжают умирать люди. Такой триумф во время чумы, я думаю, совершенно неуместен. Я никого ни к чему не призываю — и вообще не призываю на это ходить.
ИА Красная Весна: Среди предлагаемых поправок к Конституции есть следующая поправка: «Российская Федерация чтит память защитников Отечества, обеспечивает защиту исторической правды. Умаление значения подвига народа при защите Отечества не допускается». Как, по Вашему мнению, может быть реализована данная поправка на практике, если она будет как-то реализовываться?
— Я могу высказать общее соображение, что нынешние поправки писались на ходу, не то, что при работе над Конституцией 1990–1993 годов, которая была многолетней и очень тщательной. В нынешних поправках вообще очень много абсурдного, непродуманного.
Для того, чтобы скрыть главный пункт про обнуление, нужно было «напихать» много пропагандистских положений. Это одно из них, потому что невозможно корректно юридически определить «историческую правду», это можно сделать идеологически, что всегда попирает научное выяснение исторической истины.
Что значит «Российская Федерация чтит?» Это кто — «Российская Федерация»? Это ее органы власти должны чтить? Это люди должны чтить? Непонятно. У людей могут быть разные мнения и по поводу значения подвига. И что такое «подвиг народа»? Всего народа? Но ведь там были и герои, и предатели, и те, кто пытался выполнять свой долг «спустя рукава», и преступники в тылу — ведь это все части народа.
Наше общество сегодня — это деградирующее индустриальное общество, с заметными тенденциями архаизации.
— А что это за «память защитников»? Еще живые ветераны — люди пожилые, память их может подводить. Большинство защитников уже ушли от нас в мир иной, их память о событиях была разной, что видно из мемуаров. Нужно как-то канонизировать мемуары? Может быть тут опять неграмотность авторов поправок — не «память защитников», а «память о защитниках»? Она очень разная, ибо разными были и сами защитники.
Или все граждане России должны помнить любое событие истории войны и его чтить? Но большинство граждан нашей страны не сдадут обычный университетский экзамен по истории — даже школьный, наверное, не сдадут. И если взять государственных деятелей, то многие из них профаны в истории. Но свое мнение и считают «правдой».
Это, конечно, не единственное абсурдное положение. Их там множество.
Большинство положений, которые в Конституцию сейчас вписываются, сформулированы так, что не рассчитаны на конкретное исполнение. Но понятно, что под предлогом этих положений будут приниматься законы, в основном направленные на разного рода «ужесточение». Скажем, под предлогом положения об «исторической правде» будут приниматься всякого рода ограничения научной деятельности, честного разговора об исторических событиях. В прошлом были не только славные моменты, но были и не самые почетные для их участников, наших предков.
Если люди защищают историческую правду, запрещая «неправильные» мнения, то эти люди преследуют эгоистические идеологические цели.
— Сказанное не значит, что я в принципе против пересмотра Конституции в будущем. В 1993 г. я был участником конституционного совещания, то есть принимал участие в работе над прежней Конституцией. Зная изнутри этот процесс, я совершенно не склонен ее идеализировать. Там под орудийный грохот образовался очевидный перекос в пользу президентской власти.
Но что касается общих положений, они были сформулированы достаточно грамотно, часто вопреки воле Ельцина. Если бы эти положения о гражданских и социальных правах, которые там уже есть, выполнялись, если бы Конституция была документом прямого действия, мы бы жили сейчас совсем в другой стране — гораздо более свободной, гораздо более социально защищенной, с меньшим социальным расслоением и произволом.
Но как историк я понимаю, что выполнение юридических норм должно обеспечиваться соотношением социальных сил. Итог социально-политического столкновения 1993 года обеспечил преимущество узкой группе высшей бюрократии, сросшейся с крупным бизнесом. И пока эта социальная структура сохраняется, благие пожелания, вписанные в Конституцию, не будут выполняться — если это не соответствует интересам власти. А то, что соответствует, будет выполняться.
И если говорить об обычных трудящихся людях, то разве что те из них, кто находится под гипнотическим воздействием нынешней примитивной телепропаганды, могут верить, что эти поправки способны существенно улучшить их жизнь.
ИА Красная Весна: Что, по Вашему мнению, нужно сделать для защиты исторической правды?
— Для защиты исторической правды есть только один метод, придуманный человечеством — расширение исторических исследований, которые должны быть рациональными и опираться на исторические источники. Исследования и максимально публичное распространение их результатов — никакого другого способа защиты исторической правды в природе не существует.
А если люди говорят, что они защищают историческую правду, запрещая «неправильные» мнения, то эти люди, скорее всего, преследуют эгоистические идеологические цели. Но они не заботятся, чтобы правды стало больше. Безусловно, нужно разоблачать фальсификации, нужно с помощью научной критики разрушать исторические мифы (даже выгодные отечественной власти) и делать это максимально публично.
Можно давать нравственные оценки событиям прошлого и историческим деятелям — но после исследования, а не до него. А запрещать оппонирующие мнения нельзя — иначе и вашему мнению перестанут доверять, если оно основано на запретах, а не аргументах.
Российские телепублицисты, рассуждая об истории, в основном, несут с экрана чушь, очень далекую от реальности.
— Необходимо защищать рациональные принципы школьного и высшего образования, материалы которых не должны противоречить достижениям науки. Необходимо поощрять исторические исследования, доводить до общества их результаты с помощью средств массовой информации.
Поэтому нужно, чтобы в тех программах, в которых речь идет об исторической правде, средства массовой информации действовали под контролем профессионального сообщества историков, а не разного рода политиканов, часто иррационально мыслящих. С помощью усиления позиции профессиональных исследователей-историков в СМИ мы сможем способствовать распространению исторической правды и увеличить ее воздействие на общественное сознание.
ИА Красная Весна: Что на данный момент препятствует борьбе за историческую правду? В нашей стране СМИ находятся не под контролем ученых, а под контролем определенных властных групп, которые заинтересованы в навязывании своего представления об истории?
— Сейчас журналисты по заказу кураторов власти пишут сценарии телепередач, основываясь на заранее согласованном мифе, который нужно проиллюстрировать «мнением науки». Записывают рассуждения «историка» (им может быть на самом деле и не историк вовсе, а тоже какой-нибудь полуграмотный идеологически благонадежный «эксперт»), потом из этих рассуждений вырезаются нужные фразы — и вставляются в мифологическую схему.
Есть, конечно, и вполне честные беседы историков, но их медийная привлекательность невелика — ведь это долгий разговор, который наскучит непрофессионалу.
Выход один — создавая современные передачи, нужно согласовывать сценарий с ведущими специалистами по теме, оставляя за ними последнее слово. Судя по некоторым зарубежным историческим документальным фильмам, которые демонстрирует канал «Культура», мировая тенденция сейчас именно такова.
Мракобесие СМИ у нас противостоит качественному школьному и высшему образованию.
— В принципе, и в России есть потенциал для создания качественной исторической документалистики. Несмотря на некоторый идейный крен, без которого сейчас нельзя, очень прилично сделан, например, 4-серийный документальный фильм о Корейской войне.
Что касается российских телепублицистов, то они, рассуждая об истории, в основном, несут с экрана чушь, очень далекую от реальности. На сегодняшний момент это — историческая данность, характеризующая наше общество, и ее должны понимать люди, которые включают телевизор и смотрят там ток-шоу «по поводу истории». Они должны понимать, что их, скорее всего, обманывают.
ИА Красная Весна: А при каких условиях может возникнуть этот контроль специалистов?
— Историки, публицисты — это лишь элементы общества, в котором решения принимаются в интересах тех или иных социальных групп. Историки (поскольку они действительно профессионалы) стоят на страже рационального сознания, с помощью которого страна может идти по пути прогресса, основанного на критериях просвещения, гуманизма, экономической эффективности и социальной защищенности, равноправия людей.
Если в ходе социально-политической борьбы возобладают силы, стремящиеся идти по такому пути, то будет востребована та модель распространения исторических знаний в СМИ, о которой я говорил. И, кстати, тогда мракобесие СМИ не будет противостоять качественному школьному и высшему образованию.
Увы, пока наше общество — это деградирующее индустриальное общество, с заметными тенденциями архаизации. Оно движется назад даже от тех достижений, которые имелись в позднюю советскую эпоху.
Сейчас в нашем обществе усиленно внедряется иррациональность, потому что рациональный человек, глядя на нашу социальную структуру, увидит ее пагубность. Поэтому борьба историков за рациональные принципы мышления — это часть общей борьбы прогрессивных общественных слоев против архаизации страны, отката ее к абсолютистско-крепостническим «скрепам».
