Нам сейчас как никогда нужен творческий прорыв
Здравствуйте, дорогие друзья, мне очень приятно вас видеть.
(Аплодисменты.)
Образование — довольно сложный процесс, потому что зависит от динамики изменений в мире и изменений в нашей стране. Что касается динамики изменений в мире, то количество новшеств увеличилось в 50 раз. Темпы жизни увеличились соответственно. И учить так, как учили, когда я училась (а я училась давно), уже нельзя.
Вы понимаете, что темп жизни меняет всё. Раньше у человека было занятие, а теперь у него — проекты. Занятие должно было быть почтенным, и лучше — на всю жизнь. А проекты изменяются непрерывно, и каждый из них не поглощает человека на всю жизнь. Раньше бы мы такого человека считали поверхностным. А теперь... такова жизнь.
Не мне вам говорить, с какой скоростью работают компьютеры и как вся система гаджетов изменила жизнь. Недавно прочла статью «Рекомендации преподавателям вузов Соединенных Штатов»: Не рекомендуйте вашим слушателям и студентам книги. Надо рекомендовать одну главу, а лучше — раздел книги, а то они вообще книгу в руки не возьмут.
(Аплодисменты.)
Итак, современный молодой человек работает очень быстро, и эта скорость меняет его психику. Раньше мы были, что называется, «людьми книги». Мы учились и воспитывались на последовательных текстах. Теперь молодой человек воспринимает быстрее, предпочитает картинки, а не тексты, и психика его работает по-другому не только в смысле восприятия, но и в смысле мышления.
Что значит — «быстро воспринимать»? На какие-то миллисекунды человеку показывается картинка, потом его спрашивают: «Что на ней [изображено]?». Он говорит: «Кто-то поднял что-то на кого-то». Преподаватель скажет: «Это мало информации». Но, на самом деле, в большинстве задач этого достаточно. А на картинке была лиса, которая стояла на задних лапах, держала в лапах сачок и замахивалась на бабочку: «Кто-то поднял что-то на кого-то».
Вот это — как они воспринимают. А как они думают? Их мышление тоже совершенно другое и получило специальное название «клиповое мышление». Клиповое мышление — это мышление блоками. Как эти люди с блоковым мышлением решают задачу? Ну, например, играют в какую-то компьютерную игру. Это такая игра, где периодически даются пояснения — как работать на следующем уровне. И это пояснение [занимает примерно] три страницы. Рядом с подростками, которые решают, сидит преподаватель, который быстро читает. Пока он прочел первые полстраницы, ребята уже делают следующий ход. Он спрашивает: «Как вы так быстро читаете?» Они отвечают: «А мы не читаем!» [Преподаватель]: «А как же вы?»
«А мы знаем, что это — инструкция, надо выловить ключевой момент». Он говорит: «Я не понимаю». Тогда они приводят совершенно замечательный пример. Вот представьте себе, что есть большой сундук со старьем. И вам там надо найти старые галоши. Вы быстро-быстро выбрасываете [вещи из сундука], пока до галош не добрались, берете их и идете. А тут к вам подходит кто-то и спрашивает: «Не можете ли вы составить списочек всего, что было в этом сундуке, и лучше перечислить по порядку?» Да кто же это будет делать и кому это нужно?! Вот так они решают задачи, и это всё приводит к тому, что простые задач они решают быстро, а сложные задачи вообще не умеют решать.
Понимаете, какая штука... то, что человек не может решить, он переводит в разряд «мне этого решать и не нужно». Ну, действительно, что такое «сложная задача»? Разобьем на простые, и всё в порядке. Но многие понимают, что не все сложные задачи можно разбить на части. Таким образом, «люди книги» могут решать сложные задачи, но решают медленно, «люди экрана» решают быстро, но не могут решать сложные задачи. Но развитие цивилизации идет в сторону ускорения, и сложные задачи не так часто попадаются. Таким образом, большинство, которое с клиповым мышлением, завоевывает постепенно пространство.
Теперь о ситуации у нас и на Западе. Как вы знаете, в период перестройки у нас сменились ценности. Вместо коллективного достижения чего-то великого, мы перешли к индивидуализму с задачей достижения для себя любимого, причем любой ценой и лучше вчера: «Не хочу ждать до послезавтра».
Такая новая установка — «Не хочу когда-нибудь, а хочу теперь» — привела к очень большим последствиям — к сокращению энергетического потенциала личности. Раньше, при советской власти, у нас были не только личные цели, но и у всех была общая цель — построить такое государство, которое бы стало образцом для всех других. Понимаете, что значит такая общественно значимая и отдаленная цель?
Потом наше руководство в какой-то момент сильно перепугалось слова «идеология» и почему-то решило, что, во-первых, наша идеология — не та, а во-вторых — что во всех странах нет идеологии. Но мы же с вами знаем, какие мощные идеологии в тех странах, которые нам сейчас сделали массу неприятностей.
А что такое — «лишились мы идеологии»? Была пирамида [ценностей], на вершине которой была главная цель. Представьте, от этой пирамиды отчекрыжили верх, и стало наверху такое плато, и на этом плато — много-много личных, более-менее равнозначных целей. А сила на реализацию каждой из них — одна энная, где N — число целей... Человек лишился всей своей мощи — мощи своего интеллекта и характера — и может пользоваться только частью... Он стал слабым, внушаемым и нездоровым. Эта повышенная внушаемость привела к катастрофе в стране, в которой растет число патологически зависимых людей. Я сейчас работаю в МЧС, и я видела эти цифры, они не приводят к успокоению. Нам нужны идеалы, и тогда человек [будет] другой.
А что на Западе? У них была иллюзия, что чем выше ВВП, тем больше счастливых людей в стране. А потом заподозрили неладное и провели эксперименты. И что выяснилось? Что от изменения ВВП число счастливых людей в стране не прибавляется, не изменяется. Надо было придумать что-то другое, и тогда начала развиваться так называемая «позитивная психология». Нашли первый шаг на пути человека к счастью. Первый шаг получил название «поток». Человека спрашивают: что ты любишь делать? Он говорит, например, что любит ловить рыбу. Хорошо, ты пойдешь ловить рыбу, но будешь вести себя не как обычно на рыбалке, а совершенно по-другому. Ты ни о чем, кроме этой рыбы, думать не будешь. Ни вспоминать, кто как к тебе относится, ни обращать внимание на время... вообще ничего, кроме этой рыбы. При такой ситуации человек либо большую рыбу вытащит, либо больше [чем обычно] мелких рыб. Ему это доставляет колоссальное удовольствие. Он вдохновляется и может догадаться, что можно сделать и второй шаг. Но пока позитивная психология застряла на первом шаге.
А у нас? У нас стимул был на всю жизнь! И поэтому энергетический запас был совершенно другой. И пока человек не будет формировать себе достойные и значимые цели, мы так и останемся слабыми.
Но есть еще очень важная сторона. Что такое большая отдаленная цель? Здесь ключевое слово — отдаленная, отставленная, потому что сосредоточиться на час и сосредоточиться на жизнь — это нужно разное внутреннее состояние.
Был такой эксперимент, который получил название «зефирный тест». Детей трех-пяти лет приглашали в комнату по одному, где на красивой тарелочке лежала большая красивая конфета. Ему говорили: «Можешь съесть, но если подождешь 15–20 минут, я принесу еще такую же». Согласились подождать 15 %. Остальные съели сразу. Вот эти 15 % исследовали потом, через 10 и 20 лет. Выяснилось, что те, у которых была бóльшая дистанция до того, как они должны были получить подкрепление к своим усилиям, были более успешными в жизни, лучше справлялись со всеми трудностями.
Потом выяснилось, что есть еще одно очень хорошее качество — превентивное поддержание уверенности в себе, или — положительной самооценки. Был такой замечательный эксперимент. В школу пришли психологи и якобы протестировали способности детей. Потом список [«самых способных»] — в который дети попали «среднепотолочным», [случайным] образом — зачитали при детях и учителях. И к концу года те, которые были названы способными, действительно продвинулись. Таким образом, очень важно превентивное доверие.
Потом возникло подозрение, что с доверием тоже не всё просто: оно может не только увеличиваться, но и уменьшаться. Был поставлен эксперимент, который получил название «фломастерный тест». Такие же маленькие дети приглашались, им давали коробку фломастеров и говорили, что если они подождут, то им принесут еще одну коробку. Тех, кто согласился подождать, разделили на две группы: детям из одной группы приносили вторую коробку, а детям из другой группы не давали ничего. И дети потеряли доверие к взрослым! А мы детей обманываем теперь каждый день, многократно! И какие отдаленные цели они будут ставить? У нас потерялось даже такое выражение, как «слово чести».
(Аплодисменты.)
Нам сейчас как никогда нужен творческий прорыв. Творческий прорыв. Но творчество требует дистанции и способности переносить одиночество. Психолог из Ленинградского (Петербургского) университета поставила замечательный эксперимент с подростками 12–16 лет. Она предложила им 8 часов никакими гаджетами не пользоваться. Восемь часов! Всего участвовало, по-моему, 65 человек. Восемь часов! И как вы думаете, дошел ли кто-то до конца и сколько их было? Три человека! Два мальчика и одна девочка. Один мальчик строил модель корабля, второй мальчик пересаживал цветы и еще что-то делал, а девочка сидела и записывала всё, что она чувствует.
(Аплодисменты, смех в зале.)
Еще семь человек выдержали пять часов, остальные — меньше. И как только они прекратили это мероприятие, они немедленно включили компьютеры, они всунули в уши... и так далее, и музыку. В общем, они без этого жить не могут. Растет поколение, которое не переносит одиночества. Не имеет отдаленных целей... Нам надо всё это вернуть и восстановить. И это можно сделать!
(Аплодисменты.)
И я надеюсь, что вы справитесь.
(Бурные аплодисменты.)
Предлагаю следующему выступать.
