Британский Королевский институт — за бандитскую власть
В материалах английского аналитического центра Чатем-Хаус, Королевский институт международных отношений, опубликована научная работа исследователя Питера Солсбери «Программа развития Ближнего Востока и Северной Африки/Декабрь 2017 г.», посвященная «новым войнам» и новой модели разрешения конфликтов.
Пятая глава исследования называется «Йемен как государство хаоса» и имеет подзаголовок «Хаос в стране, порядок на местах», задавая программу деятельности политикам и дипломатам, участвующим в разрешении конфликтов.
Заявляя о том, что после распада Советского Союза и окончания холодной войны на планете начались «новые войны», автор дает им определение: «В этих конфликтах участвуют „различные группы государственных и негосударственных субъектов“, преследующие не геополитические интересы или отстаивающие формальную политическую идеологию, а — политику идентичности». В «новых войнах» сражаются не только на полях сражений. Отличием этих войн от традиционных является то, что стороны финансируются не столько правительствами, сколько транснациональными структурами и движениями, а также «за счет незаконной торговли, возникающей из-за вседозволенности почти никем не контролируемой международной финансовой системы, которая позволяет элите вывозить ресурсы и средства до начала и во время ведения войн, прятать их в иностранных банках и использовать для покупки влияния и поддержания конфликтов».
Вторым отличием «новых войн» является то, что, благодаря неконтролируемому финансированию в конфликте участвует множество групп с различной самоидентификацией, что не позволяет им «прийти к победе в кратчайшие сроки» из-за недостатка ресурсов, поэтому «разобщенные по историческим причинам группы рассматривают даже относительно скромные территориальные, политические и экономические выгоды как успехи, и их совершенно не смущает факт продолжения конфликта».
Далее автор поясняет, что если раньше за стол переговоров садились равные по статусу представители государств, то теперь такая модель не работает. Не работает она прежде всего в связи с разрушением Вестфальской системы суверенных государств, которые могли проводить долгосрочные и затратные проекты. «Большинство стран, охваченных гражданской войной, почти всегда характеризуются наличием слабых институтов (власти — прим. ИА Красная Весна). В результате большинство таких сделок рушится, как только подкрепляющая их политическая ситуация меняется», — пишет автор.
Однако, отмечая суть новой реальности, Солсбери не призывает к укреплению государственных институтов, а напротив, предлагает в своей новой модели прислушаться к мнению местных, региональных групп. Только так можно снять внутренние противоречия, считает он. Несмотря на то, что практики, участвующие в полевой работе в Ливии и Сирии утверждают, что чем больше число участников урегулирования конфликта, тем труднее и дольше оно протекает, автор призывает вести диалог со всеми, вплоть до самых маргинальных сил.
При разработке политического курса Солсбери предлагает вести политику «снизу-вверх», а не модель «сверху-вниз», основанную на сильной центральной власти, способной разрабатывать и проводить самостоятельный политический курс.
Прежде всего такая модель позволит нивелировать силу государственных структур под предлогом народного волеизъявления. Кроме того, она избавит субъект от обвинений во вмешательстве в дела других стран, так как формально такие прокси-группы считаются независимыми.
Несмотря на то, что практика показывает нежизнеспособность «новой» модели, о чем высказываются дипломаты, военные и другие специалисты, неоднократно участвовавшие в урегулировании конфликтов, автор продолжает настаивать на том, что такая «инклюзивная» политика учитыващая интересы «всех», есть наилучший выбор.
В качестве примера он приводит государство Йемен, разрываемое гражданской войной и конфликтом интересов внешних игроков. Автор считает, что несмотря на слабость государства и царящий в нем хаос, Йемену удалось создать силы самоуправления на местах, к которым он относит главарей вооруженных группировок и криминалитета. «Такую организацию можно назвать „государством хаоса“, в котором центральное управление либо развалилось, либо утратило контроль над крупными сегментами своей территории, в отношении которой оно обладает номинальным суверенитетом, но в которой сформировалась своя политическая экономика и где различные группы с различной степенью легитимности сотрудничают и конкурируют друг с другом. Со стороны, такие страны выглядят как царства хаоса, в которых творятся „общие беспорядки“, но они обладают своими собственными экосистемами логичности, экономического и политического порядка», — пишет Солсбери.
Представляя «государство хаоса» в виде оптимального решения проблемы урегулирования конфликта (ведь сильная власть будет попирать интересы групп и отдельных людей в любом случае, а шура даст всем самовыразиться по полной), он так описывает предлагаемый идеал: «Важным моментом является то, что государство хаоса — это не отсутствие структуры, ожидающей правильного лидера, который придет и восстановит порядок, или — когда международное сообщество выработает правильную систему управления. Это места, где люди сделали все возможное, чтобы организовать свой быт, часто находясь в самых ужасных обстоятельствах, и прежде чем предпринимать ошибочные или слабо-информированные попытки „исправить“ ситуацию, следует разобраться в этих обстоятельствах. Слишком часто мирные соглашения ориентируются на прекращение „большой войны“ между игроками государственного уровня, игнорируя при этом политическую и экономическую составляющую государства хаоса. Таким образом, соперничество и недовольство „на местах“ остаются нерешенными и правительства „единства“ создаются в прямой оппозиции с местными заинтересованными сторонами».
Автор настаивает на том, что приоритеты должны быть не в прекращении «большой войны», а в разрешении амбиций каждого (в том числе вождей бандформирований, маргинальных групп и так далее): «Теоретически, основной движущей силой этого нового порядка должны быть „компетентные собственные интересы“ групп, отдельных лиц и третьих сторон, участвующих в конфликте».
Если такова программа «Развития Ближнего Востока», то ожидать смены политики Запада в регионе не приходится. Тот же подход, который уготовили западные «урегуляторы конфликтов» Йемену, был опробован в Югославии, Ливии и Сирии. Если в этом и есть какая-то новизна, то, наверное, только в технически холодном, методически более оформленном подходе к уничтожению суверенных государств. Думается, что «новую модель» Запад хотел бы распространить не только на Ближнем Востоке.
Если недостает сил для открытого военного противостояния с противником, последний должен быть разрушен изнутри, а с мелкими группировками «исключительные нации» как-нибудь справятся.
