Юрист: согласие на медицинское вмешательство имеет мало смысла
Получение информированного добровольного согласия на медицинское вмешательство на практике часто сводится к простой формальности и не выполняет свою роль, заявил декан юридического факультета СПбГУ Сергей Белов, сообщает 11 января пресс-служба Санкт-Петербургского государственного университета на официальном интернет-портале.
В Санкт-Петербургском университете состоялась XIII Ежегодная научно-практическая конференция с международным участием «Медицина и право в XXI веке». Одной из проблем, озвученных на конференции, стало расхождение реального практического использования информированного добровольного согласия на медицинское вмешательство с его юридическим смыслом и целями.
В настоящее время законодательство России требует подписывать такое согласие от каждого пациента. Предполагается, что каждый человек должен осознавать суть медицинских манипуляций, их риски и возможность неблагоприятных последствий. Ученые СПбГУ провели исследование, проанализировав отношение врачей и пациентов к необходимости подписывать информированное добровольное согласие. Юристы отмечают, что на практике получение согласия часто сводится к простой формальности.
«Информированное согласие должно быть выражением воли пациента, обеспечивать его право распоряжаться своим телом, в том числе осознавать возможные последствия действия врачей. Проблема в том, что согласие в сегодняшней его форме — это типовой документ, не учитывающий особенности здоровья пациента, детали предстоящего лечения, возможные риски», — сказал Белов.
Он подчеркнул, что правовая эффективность получения согласия сводится почти к нулю. Это происходит из-за того, что документ почти всегда содержит много медицинской терминологии и излагается настолько сложным языком, что большинство пациентов его не читают, а прочитавшие — не понимают, что в нем написано.
«Смысла в нем оказывается немного, особенно учитывая, что часто его просят подписать в регистратуре при оформлении амбулаторной карты или договора, даже до разговора с врачом и постановки диагноза», — сообщил эксперт.
Как заметили юристы, исключением является согласие на операцию, но и такое согласие далеко не всегда оформляется в соответствии с законом. Часто его оформление происходит, когда пациент находится уже в полубессознательном состоянии. Отмечается, что требование получать согласие человека на медицинское вмешательство отражает отказ от патерналистской модели общения между врачом и пациентом, в которой пациент выступает в роли ребенка, не способного оценить риск, а значит и нести ответственность за принятие медицинских решений.
«Как можно перекладывать на пациента ответственность за риски для его жизни и здоровья, если все решают за него, не объясняя сути медицинских манипуляций и рисков, с ними связанных? Информированное согласие совсем не помогает, хотя ради этого и было придумано», — заявил Белов.
Как выяснили ученые, половина пациентов и практически все врачи уверены, что подпись под согласием нужна только для того, чтобы исключить ответственность медицинской организации за возможные негативные последствия. «Парадокс в том, что как раз эту роль — ограничение ответственности — подписанное согласие юридически не выполняет и выполнять не может», — подчеркнул юрист.
Участники конференции предлагают увеличивать объем предоставляемой пациенту информации, чтобы он мог принимать порой жизненно важные решения о своем здоровье самостоятельно.
