Одними томагавками Трамп не ограничится. Кургинян и Шафран на радио «Звезда»

Темой очередной передачи «Разговор с мудрецом», вышедшей на радио «Звезда» 3 октября 2025 года, стал так называемый «миротворческий план» администрации Трампа—Вэнса. Философ, политолог, лидер движения «Суть времени» Сергей Кургинян в беседе с ведущей Анной Шафран обозначил, что считает этот план не более чем маской, ведь за словами о принуждении к миру всегда скрывается требование о капитуляции. И далее провел четкую параллель: если Германия хотела навязать миру свой порядок в 1940-х, то сегодня США пытаются сделать то же самое под другим флагом — флагом «стабильности» и «борьбы с диктаторами». Разница лишь в риторике, но не в сути. А суть — в желании сломить Россию, чтобы открыть путь для реализации главной геополитической цели Вашингтона: ослабления Китая.

Трамп, по словам Кургиняна, действует с внутренней уверенностью в том, что Россию можно «повернуть», использовать как инструмент против Китая. Эта уверенность основана на высокомерии, историческом невежестве и вере в свою способность манипулировать другими странами. «Он свято убежден, что та Россия, которая возникла на руинах СССР, — легко манипулируема. Достаточно сказать „Владимир, всё путём“, и она побежит за „трамповским комсомолом“», –– говорит Кургинян. Но, конечно, такой поворот невозможен ни при какой власти — ни нынешней, ни даже сугубо гипотетической «демократической». Никто в России не станет воевать с Китаем, потому что это противоречит элементарным национальным интересам, здравому смыслу и истории.

Кургинян вскрывает ключевые константы политики Трампа: во-первых, антикитайская направленность, во-вторых — произраильская позиция и стремление к уничтожению Ирана. Эти установки не зависят от личности президента — они являются частью глубинной стратегии американской элиты. Политолог подчеркивает: не имеет значения, кто стоит у власти — либерал или консерватор, демократ или республиканец. Представление о том, что для России лучше, когда в США у власти находятся консерваторы, ошибочно. К примеру, Вильгельм II Гогенцоллерн был консерватором, но это не помешало ему вести войну. Христианская риторика, традиционные ценности, патриотизм — всё это может быть использовано как декорация для самых жестоких геополитических игр.

Особое внимание Кургинян уделяет новым идеологическим течениям в США — тем, которые выходят за рамки классического либерализма и даже консерватизма. Он указывает на влияние таких фигур, как Питер Тиль, чья философия откровенно антиисторична: человек исчерпан, человечество завершило себя как вид, и следующий шаг — искусственный интеллект как путь к «прорыву». Это уже не модернизация, а попытка построить новый миропорядок на отказе от самого понятия человека как высшей ценности. Для приверженцев такого подхода человек — это сухая ветвь на древе эволюции, отмечает Кургинян. И если раньше прогресс ассоциировался с развитием общества, гуманизмом, просвещением, то теперь — с технологическим трансгуманизмом, где человек становится сырьём.

Политолог убежден, что именно эта парадигма и формирует новую милитаристскую повестку. Армия США готовится к большой войне — не к локальным конфликтам, а к системному противостоянию с миллиардными цивилизациями: Китаем и Индией. Американская гегемония не может допустить, чтобы миллиарды людей в Азии потребляли так же, как «золотой миллиард» на Западе. Развитие периферии — это угроза для ядра. Поэтому вместо модернизации — управляемый регресс: дестабилизация, открытие дороги радикальному исламизму, уничтожение национальных лидеров (Хусейна, Асада, Мубарака), даже если они были лояльны США. Прогресс больше не нужен.

На фоне этого анализа Кургинян задаётся вопросом: почему в России до сих пор живы иллюзии по поводу дружественности Трампа к России, по поводу того, что «консерваторы в Америке — наши союзники»? Почему есть те, кто предлагает «договориться с США против Европы»? Это, по его словам, не просто наивность — это следствие многолетнего умственного помрачения, вызванного вестернизацией, разрушением собственных кодов и отказом от исторического мышления. Он напоминает слова Чацкого: «Чтоб истребил Господь нечистый этот дух пустого, рабского, слепого подражанья!» — а этот дух доминировал в России в 1990-е и 2000-е годы.

Кургинян жёстко критикует тех, кто предлагал переписать цивилизационные коды России. Он вспоминает Чубайса, Ракитова и других, чьи идеи вели к такому «слепому подражанью», игнорируя уникальность российской модели. Он ссылается на израильского социолога Шмуэля Эйзенштадта, который доказывал: приравнивание модернизации к вестернизации ошибочно, настоящая модернизация возможна только на основе собственной традиции, а не через её уничтожение. Это мы наблюдаем на примере Китая, который стал примером такого подхода — сочетание государственного контроля и рыночной экономики, опора на культуру и историческую преемственность.

Особое место в разговоре занимает тема православия. Кургинян подчёркивает: да, православие — важнейшая часть нашей идентичности, но Россия всегда строилась как империя, и здесь не может быть моноидеологичности. Сводить всю русскую цивилизацию только к православию — значит обеднять её. Русское православие отличается от греческого, сирийского, коптского — оно пантеистично, поэтично, музыкально. И оно — результат столетий коллективного духовного труда русского народа.

В завершении передачи Кургинян призывает к пробуждению. По его словам, давно пора выйти из состояния «ах, обмануть меня нетрудно, я сам обманываться рад». Пора перестать верить, что войну можно выиграть словами, риторикой, дипломатическими жестами. В предыдущие постсоветские десятилетия армию разместили «у параши». Но сегодня она — единственная сила, которая удерживает страну. И её нужно поставить во главу угла.

Лидер движения «Суть времени» подчеркивает: Россия крайне «неудобная» страна, в ней нельзя жить удобно, но можно и нужно жить счастливо. Когда есть возможность иметь какие-то материальные блага –– все эти домики, машины, садики –– пусть они будут, никто не против. Но когда выбор стоит между жизнью и смертью, нужно выбирать жизнь. В условиях общенациональной угрозы нужны общие усилия, мобилизация, отказ от погони за личным благополучием.

Кургинян напоминает: Василий Тёркин, герой поэмы Твардовского, которому описываются все блага «того света» и которому нужно лишь подтвердить свое намерение очутиться там, на вопрос: «Всё же –– как решаешь, Тёркин?» отвечает коротко: «Да как есть: решаю жить». Это и есть главный посыл Кургиняна: Россия должна выбрать жизнь.