Нужна ли левым идентичность?

Одним из докладчиков на проходившем в начале ноября 2017 года в Москве клубе «София» был председатель польской НПО «Европейский совет по демократии и правам человека» Януш Нидзвецкий.

В своем выступлении он затронул важную тему кризиса левой идеологии и обозначил три фундаментальных вопроса в левом движении: в каком историческом моменте мы находимся, что необходимо делать в этот момент времени и какой цели левое движение хочет добиться? Говоря о последней проблеме, Януш особо подчеркнул, что левые должны предложить миру новую утопию. Без идеи построения подобной утопии, по мнению представителя Польши, невозможно объединение левых сил.

Вопросы, поднятые Янушем Нидзвецким, действительно очень важны для левого движения, особенно в Европе. Сам докладчик дал свои ответы на поднятые вопросы и коснулся также некоторых других важных тем. Так, он раскритиковал попытку поиска или построения левой идентичности.

Я хотел бы вступить в товарищескую дискуссию с Янушем по вопросу идентичности, так как, во-первых, не могу согласиться с его мнением, а, во-вторых, считаю вопрос поиска и построения идентичности особенно важным для левого движения.

По мнению Януша, в современном левом движении попытка поиска или построения идентичности до момента активных политических действий приведет к разделению левых сил и не даст ответа на вопросы о том, в каком историческом положении мы находимся и что необходимо делать. Представитель Польши также отметил, что если начинать с вопроса «кто мы?», то невозможно стать субъектом истории.

Можно согласиться с Янушем, что начинать, действительно, нужно с ответа на те три вопроса, которые он сам обозначил в начале своего доклада. То есть дать характеристику времени, в котором мы находимся, затем назвать и описать новую утопию (то есть принципиально отличное от нынешнего мироустройство), которую мы хотим построить, и, наконец, выработать соответствующую программу действий. Но после этого нельзя не дать ответа на вопрос, кто будет субъектом, который будет осуществлять спланированные политические действия, включая и создание утопии.

Ведь это же и есть вопрос об идентичности! Нельзя же просто сказать, что это будут люди левых взглядов. Ведь утопии даже современных анархистов и социал-демократов принципиально отличны одна от другой, а планы их строительства расходятся даже в краткосрочной перспективе.

Януш Нидзвецкий приводит следующее обоснование своей позиции: построение идентичности по типу «мы поляки или русские, мужчины или женщины, черные или белые, гомосексуалисты или нет» приводит только к разделению. В этом он, конечно, прав. Но Януш ведь говорит о вполне определенном типе идентичности, а именно о той, которая не объединяет, а разделяет и противопоставляет людей друг другу. Так, современные феминистки борются против мужчин, считая пол главной составляющей идентичности. Представители различных племен на Ближнем Востоке (после уничтожения там национальных государств при поддержке США) определяют себя на основе племенной идентичности и считают своими врагами другие племена, проживающие в том же государстве.

В этом случае можно говорить об атомизирующей, или разделяющей идентичности. Но идентичность может быть и совсем другой — объединяющей! Можно привести пример идентичности на основе веры (например католическую польскую идентичность), или же национальной идентичности светского государства, например во Франции после Великой французской революции.

Можно особо упомянуть советскую идентичность. Жители СССР были, в первую очередь, советскими гражданами, а уже потом мужчинами, женщинами, русскими, грузинами и так далее. При этом объединяющая идентичность не отрицает различий индивидуумов, а наоборот, встраивает их в свое поле, придавая им новый смысл. Такая идентичность не противопоставляет одного человека другому и не приводит к отрицанию индивидуума.

Мне кажется, что как раз в подмене понятия идентичности и кроется одна из главных проблем современных левых сил, особенно в Европе. Вместо объединяющей идентичности речь постоянно идет о том, что разъединяет людей. Современные европейские левые борются за права небольших социальных групп: например сексуальных меньшинств или феминисток. Дело не в размере этих социальных групп, а в том, что политическая и идеологическая повестка дня уходит в сторону от борьбы за преодоление отчуждения человека от родовой сущности, т. е. от борьбы за человека. Важным становится не человек, как целое, а частные проявления его жизнедеятельности, например половая жизнь.

Но чем тогда подобная левая идентичность отличается от современной неолиберальной модели мультикультурализма, толерантности и предельной атомизации человека? Ничем! Ни по форме, ни по содержанию. Даже риторика практически такая же.

Мы с сожалением видим, как постмодерну удалось в политическом плане выбить из языка левых сил понятие идентичности. И главная проблема лежит в преодолении того дискурса, который навязал постмодерн.

Современные левые наотрез отказываются говорить об идентичности, опасаясь содержания, которое стоит за данным понятием. Любая целостная идентичность считается в стане левой идеологии де-факто признаком «тоталитарности мышления». Представители современных левых сил не хотят каких-либо жестких рамок идентичности. Сегодня европейские левые находятся в консенсусе по вопросу о том, что люди, заявляющие о целостной идентичности, являются скорее их политическим врагами, чем союзниками. Однако в итоге это приводит к тому, что никакое построение какой-либо плотной или даже рыхлой многочисленной группы левых в принципе невозможно.

Сплоченные политические, идеологические или религиозные структуры всегда строятся на понятии целостной идентичности. Соответственно, отказ от построения идентичности приводит к отказу от плотных левых структур. Но в то же самое время отрицание целостной идентичности приводит к неприятию левых идей большими общественными группами, которые потенциально разделяют левые взгляды. Сторонники традиционной семьи и моральных ценностей рассматриваются левыми как носители «тоталитарного мышления», базирующегося на устаревшей и закостенелой целостной идентичности.

Таким образом, отказ левых от целостной идентичности приводит к отказу от сплоченных социальных структур и одновременно от широкой общественной поддержки. А без этого невозможна никакая победа над неолиберальным врагом и построение утопии. Вот такой замкнутый круг получается. И выходить из него надо с точки отсчета, то есть с возвращения в левый язык понятия целостной идентичности.

На протяжении всей истории человечества только группам, сплоченным на основе единой цели и целостной идентичности, удавалось кардинальным образом менять существующий миропорядок, выстроив прочную связь с широкими общественными массами. Проработка вопроса новой левой идентичности — это вопрос крайне непростой. А построение политического и идеологического субъекта на основе этой идентичности — это задача сверхамбициозная. Но никакие великие свершения и никакие утопии в истории человечества никогда не строились без амбициозных начинаний, лежащих в их основе.

А значит, если левым силам действительно хочется предложить миру утопию, новый проект, который стал бы альтернативой капитализму и неолиберализму, то придется говорить об идентичности и отвечать себе и обществу на вопрос, кто мы и чего хотим добиться.