Луч света в темном царстве

Исторические произведения в представлении некоторых современных авторов теряют достоверность, а художественные — тот смысл, который в них закладывали изначально. Нет у современных авторов понимания, зачем нужна культура. Они заняты личным обогащением. А потому современные деятели культуры далеки от народа в отличие от истинных творцов, которые были неравнодушны к народному горю и беспросветному существованию. Александр Блок писал об этом в 1918 году:

«Великие художники русские — Пушкин, Гоголь, Достоевский, Толстой — погружались во мрак, но они же имели силы пребывать и таиться в этом мраке: ибо они верили в свет. Они знали свет. Каждый из них, как весь народ, выносивший их под сердцем, скрежетал зубами во мраке, отчаянье, часто — злобе».

О каком мраке писал Блок? Население Российской империи XIX века было преимущественно безграмотным, ситуацию несколько изменила реформа Александра III, но лишь за счет оттока населения в города. Как пишет российский историк и демограф А.Г. Рашин, в 1867 году «по отдельным уездам процент грамотных среди сельского населения был различен» и колебался от 9 до 30 % в отдельных губерниях. Нужно понимать, что на начало XX в. сельское население составляло 77 % всех жителей империи, а в середине XIX века процент сельского населения был еще больше. Но мрак того времени — не только в безграмотности населения, но и в бедственном положении людей. Мрак голодной, беспросветной жизни подробно описывает Лев Толстой в рассказе «О голоде». И не только неурожай тому причина. «Общие же хронические причины бедствия тоже во много раз более сильные, чем неурожай. Как и везде: малоземельность, пожары, ссоры, пьянство, упадок духа», — пишет Толстой.

Далее Лев Николаевич рассуждает о неспособности крестьян оценить свое положение и предпринять усилия для того, чтобы избежать смерти.

«Ведь то, что люди этой епифанской деревни не могут прожить зимы, не померев от голоду, или, по крайней мере, от болезней, происходящих от голода и дурной пищи, если они не предпримут чего-нибудь, так же несомненно, как и то, что колодка пчел без меду и оставленная на зиму, помрет к весне. Но в том–то и вопрос: предпримут они что-нибудь или нет? До сих пор похоже, что нет. Только один из них распродал все и уезжает в Москву. Остальные как будто не понимают своего положения. Ждут ли они, что им помогут извне, или они, как дети, провалившиеся в прорубь или потерявшие дорогу, в первую минуту еще не понимая всей опасности своего положения, смеются над непривычностью его. Может быть, и то и другое. Но несомненно, что эти люди находятся в таком состоянии, при котором они едва ли сделают усилия, чтобы помочь себе».

Таких, как Лев Толстой, ходивших в народ и стремящихся им помочь было не много. Одной из таких подвижников была Валентина Семеновна Серова — мать известного русского художника Валентина Серова. Про нее писал уже Владимир Петров в статье «Десоветизация живописи. Часть II».

Валентина Семеновна не осталась равнодушной к судьбе русского народа. В письме к своей двоюродной сестре Львовой 5 ноября 1891 года она писала: «... этот голод (охвативший тогда свыше 20 губерний) меня как спектр преследует. Мне совестно думать о музыке. Если бы не Серова «Юдифь», я не задумавшись поехала бы к Толстому в народную столовую, открытую им в голодном краю. Ведь это народное бедствие, и я чувствую его...».

Зимой 1891—1892 годов Серова на деньги друзей открывает бесплатные столовые в селах Судосево, Большие Березники и Косогоры (ныне Республика Мордовия). Человеком она была энергичным и деятельным — в 1892 году она открыла в селе Судосево детский приют, где сирот обучали грамоте, музыке, прикладному творчеству. В 1893 году голод закончился, и Серова занялась с сельчанами тем, что любила — музыкой. «От борьбы с голодом — к борьбе с темнотой и забитостью», — было ее девизом.

Серова была первой женщиной-композитором. Ее мужем был композитор и критик Александр Николаевич Серов, которого не стало в 1871 году. Вместе они издавали газету, главной целью которой было просвещение и распространение эстетической культуры в народе. В одной статье Александр Николаевич писал: «И полька − музыка, и фуга Генделя и Баха − тоже музыка. Однако тот, кто умеет наслаждаться Бахом и Генделем, может опускаться и ниже и находить прелесть и в польке, но „кто постоянно держится только на ступеньке полек.., тому очень трудно, едва ли возможно подняться выше“». Но к тому времени, когда Серова уехала жить в Судосево, Александра Николаевича уже не было в живых, как и не было в живых ее второго мужа. А это желание обучить народ музыке у Серовой было огромное. Валентина Семеновна создает театр, обучает хор из 32 мужиков, которые вскоре становятся известными в других губерниях. Они исполняли помимо опер ее мужа романсы и хоры Глинки, Даргомыжского, Римского-Корсакова, Чайковского. В своих воспоминаниях Валентина Семеновна описывает комичный случай. Урядник, которому донесли, что у Серовой в приюте исполняют «недозволенные песни», пришел с проверкой:

— Что вы делаете у Серовой? — спросил он у мальчишек.

— Поем! — разом ответили «подозрительные» певчие.

— Что вы поете?

— Глинку! — оглушили молодцы любознательного блюстителя порядка.

— Глинку? — не веря своим ушам, переспросил озадаченный урядник и в недоумении обратился к земскому доктору за разъяснением:

— Ваше благородие, растолкуйте вы мне, пожалуйста, что это — «Глинку петь» — не опасная вещь?

Вот только слухи о незаконной деятельности Серовой были не случайны.

В архиве Ульяновской области есть документы, подтверждающие, что Серова занималась с сельчанами не только музыкой. В Судосево она организовала ячейку эсеров. Партия социалистов-революционеров была создана в 1894 году из бывших народнических организаций и была одной из самых многочисленных в Российской Империи. В 1904—1905 годах эсеры стали призывать к немедленному решению земельного вопроса в пользу крестьян. Настроения среди эсеров накалились после событий, которые вошли в историю под названием «Кровавое воскресенье». Последовали террористические действия в отношении помещиков и чиновников, в которых принимала участие и группа судосевцев. Многие из них погибли. Но Валентина Семеновна разбудила в своих воспитанниках главное — дух к сопротивлению и борьбе. За счет этого народ смог вырваться из того мрака, в котором пребывал.

В фильме Тарковского «Андрей Рублев» известный иконописец Феофан Грек спрашивает Рублева: «Ты мне скажи по чести: темен народ или не темен?». Разговор у них идет о том ради чего им создавать свои росписи. Феофан однозначно говорит, что ради Господа, а не ради людей, которые темны и невежественны. Но для Андрея Рублева творчество — это тот лучик света, который ведет человека на путь восхождения. Этот свет несли великие русские писатели и поэты, а также первая женщина-композитор Валентина Семеновна Серова. В этом и есть истинное предназначение деятелей культуры.