По ту сторону «Америки в огне» — куда унесут качели?
Сколько лет должно пройти, чтобы зажили раны гражданской войны? Начнем с того, что гражданская война гражданской войне — рознь. Наш народ оправился от своей Гражданской войны относительно быстро. Решающую роль в этом сыграли действия новой советской власти по объединению народа вокруг идей победившей революции. Во многом это также было обусловлено крайне важной ролью, которую играла в нашей Гражданской войне иностранная интервенция, и подчиненной ролью, которую по отношению к интервентам играли лидеры белого движения. В этом смысле существует убедительный аргумент в пользу того, чтобы называть эту войну Отечественной войной 1918–1922 гг.
После окончания Гражданской войны в России часть белой эмиграции продемонстрировала всю свою чуждость русскому народу (на словах столь любимому ею), бросившись в объятия гитлеризму. Надев гитлеровскую форму, Петр Краснов и его последователи дальше замарали себя кровью своих бывших соотечественников. В этом смысле памятник Краснову на Дону и призыв некоторых видных работников Центрального телевидения ставить памятники Краснову по всей России — есть не что иное, как плевок в лицо русскому народу и народам Советского Союза, победившим вместе с ним гитлеризм.
А что, если раны гражданской войны постоянно расковыривать? Тогда мы получим опыт восстановления государства после Американской гражданской войны.
Гражданская война в США и «негритянский вопрос»
В американском обществе существуют две мифологии о гражданской войне. Сторонники Севера утверждают, что война носила нравственный характер — благородные северяне сражались с отсталым и жестоким Югом ради отмены рабства. Сторонники же Юга говорят, что главной задачей Севера было попрать права свободолюбивых южных штатов, защищающих свой образ жизни.
Обе мифологии игнорируют экономическую подоплеку конфликта. К середине XIX века в США образовались две конкурирующие капиталистические элиты — промышленная на Севере, представляемая новой Республиканской партией, и плантаторская на Юге, представляемая Демократической партией.
У этих двух элит были несовместимые экономические интересы. Промышленникам на Севере нужен был протекционизм, чтобы монополизировать свои внутренние рынки сбыта. Возможность получить доступ к дешевой рабочей силе в виде открепленных от плантаций бывших рабов тоже казалась привлекательной. Плантаторам же нужен был как можно более либеральный режим торговли с Европой, чтобы выгодно покупать импортные промышленные изделия за выручку от экспорта своего хлопка и табака. Именно поэтому формально нейтральные Великобритания и Франция оказывали материальную помощь Югу в течение войны.
Для республиканца Авраама Линкольна, избрание которого президентом привело к отделению от США южных штатов, вопрос сохранения рабовладельческого строя всегда был дискуссионным. Вот как он обозначил свои приоритеты в письме главному редактору газеты The New York Tribune Хорасу Грили:
«Моей высшей целью в этой борьбе является сохранение Союза (Соединенных Штатов. — Л. К.), а не сохранение или уничтожение рабства. Если бы я смог спасти Союз, не освободив ни одного раба, я бы сделал это; и если бы я мог спасти его, освободив всех рабов, я бы сделал это, и если бы мог спасти его, освободив одних рабов, и не освободив других, я бы сделал это».
Подписанная Линкольном 22 сентября 1862 «Прокламация об освобождении рабов» была не идеологическим документом, а военно-дипломатическим. В прокламации очень четко обозначалось, что свободными после 1 января 1863 года объявлялись «все лица, содержащиеся как рабы на территории любого штата или определенной части штата, население которого находится в состоянии мятежа против Соединенных Штатов». Эти штаты перечислялись поименно. Прокламация полностью игнорировала положение рабов в четырех штатах, сохранивших рабовладение, но не вышедших из состава США, — в Миссури, Кентукки, Мэриленде и Делавэре.
Подписав «Прокламацию об освобождении рабов», Линкольн надеялся обрушить тыл южанам. Это и произошло, так как значительно участились случаи побегов рабов с плантаций и поступления негров добровольцами в армию Севера. Численность их была такова, что потребовалось формирование отдельных негритянских полков. Тем не менее никаких крупных восстаний рабов, наподобие резни 1804 года в Гаити, не последовало.
Рабовладение на территории всех США было отменено Тринадцатой поправкой к Конституции, вступившей в силу уже после смерти Линкольна. В своей последней речи, за пять дней перед смертью, Линкольн предложил предоставить полноценное гражданство США неграм только «наиболее интеллектуально развитым и тем, кто служил нашему делу солдатами».
Реконструкция Юга, или Поражение после победы
После окончания гражданской войны было необходимо интегрировать побежденные штаты Конфедерации обратно в США. Этот процесс, длившийся с 1865 по 1877 год, в американской историографии принято называть Реконструкцией. Погибший 15 апреля 1865 года Авраам Линкольн в этом процессе уже не участвовал.
После убийства Линкольна пост президента США перешел к вице-президенту — Эндрю Джонсону. Джонсон был представителем Демократической партии с Юга, ранее противившимся выходу южных штатов из состава страны. Стремившийся бескровно сохранить целостность Союза Линкольн за эту позицию и выбрал Джонсона в качестве своего вице-президента.
Будучи выходцем из южной бедноты, Джонсон презирал плантаторский класс и стремился его унизить. В целом, однако, Джонсон противился идеям наиболее радикально настроенных республиканцев о всестороннем переустройстве общества на Юге. Джонсон своим указом восстановил в политических правах всё мужское население Юга, за исключением наиболее богатых плантаторов, у кого стоимость имущества превышала 20 тыс. долларов. Этих плантаторов Джонсон заставил ехать в Вашингтон и просить лично у него помилование, что те охотно сделали. Удовлетворив таким образом собственное самолюбие, Джонсон позволил элитам Юга вновь выстроить плантаторскую систему.
Но что случилось с бывшими рабами?
Еще при жизни Авраама Линкольна было сформировано Бюро по делам беженцев, освобожденных и брошенных земель, или просто Бюро по делам освобожденных. Возглавил бюро один из героев гражданской войны — генерал-майор Оливер Ховард. Ховарда президент Джонсон с недовольством называл «фанатиком» за стремление генерала в корне перестроить всю сельскохозяйственную систему Юга.
По замыслу Ховарда (согласованном с Линкольном при жизни), предполагалось провести экспроприацию плантаторских земель в пользу государства. Эти земли потом предполагалось разделить на участки площадью в 40 акров (чуть больше 16 гектаров) и эти участки предоставить в аренду с правом дальнейшего выкупа негритянским семьям. Этим Ховард собирался полноценно осуществить полевой приказ № 15 командующего армией Севера на западном театре военных действий — генерала Уильяма Шермана, известного у южных негров как приказ «о сорока акрах и муле».
Однако восстановление президентом Джонсоном прав собственности плантаторов на свои земли подкосило начинание генерала Ховарда. Большинство получивших свободу негров в итоге оказались арендаторами участков, семян и орудий труда на плантациях своих бывших хозяев. Плантаторы, как и кулаки после отмены в России крепостного права, занялись ростовщичеством, загоняя негров всё глубже в долги. Восстановленные в своих правах местные законодательные собрания, состоявшие из бывших конфедератов, приняли так называемые «черные кодексы», вводящие уголовную ответственность за бродяжничество. Чтобы попасть под статью, негру было достаточно не состоять на службе у плантатора. Осужденных по этой статье негров тюремная система сдавала в аренду плантаторам. Порочный круг замкнулся.
Второе дыхание Реконструкция получила с избранием в 1868 году на пост президента бывшего главнокомандующего войсками Севера Улисса Гранта. В отличие от южного демократа Джонсона, Грант был сторонником «радикальной Реконструкции». Югу, пусть и 3 года спустя, нужно было дать понять, что он проиграл войну. Грант начал свой первый президентский срок с республиканским большинством в обеих палатах Конгресса, также решительно настроенным на кардинальную перестройку побежденного Юга, и начавшим действовать уже при президентстве мягкого Джонсона, вопреки ему.
Бывшие штаты Конфедерации были поделены на несколько военных округов c генерал-губернаторами. К конституции были приняты 14-я и 15-я поправки, сделавшие всех родившихся на территории США гражданами и давшие неграм полный спектр политических прав. «Черные кодексы» были отменены, и бывшим плантаторам пришлось наблюдать с изумлением, как в их местных законодательных собраниях и даже в Конгрессе США от их штатов заседают чернокожие. Была полностью отменена сегрегация.
«Радикальная Реконструкция» по Гранту могла бы развиваться и дальше, но в 1873 году случился первый после окончания гражданской войны крупный обвал американской экономики, вошедший в историю как «Паника 1873 года» и продлившийся до 1877 года. По позициям республиканцев и их проекту радикальной Реконструкции также ударило множество коррупционных скандалов, как на Севере, так и на оккупированном Юге. На следующих выборах республиканцы стали стремительно терять достигнутую с избранием Гранта политическую монополию.
Вместе с потерей республиканцами позиций на выборах стала сдавать свои позиции и навязанная Югу Реконструкция. Верховный суд США фактически обнулил законодательную отмену сегрегации, введя норму «отдельных, но равных» условий для негров и белых в общественных местах, фактически оставшуюся в силе до 1964 года. Южные штаты стали постепенно вновь вводить местное законодательство, поражающее чернокожих в политических правах, ставшее известным под коллективным названием «законы Джима Кроу», полностью отмененные только в 1965 году.
Миф «Проигранного дела Конфедерации» и его материальные последствия
Хотя защитники Конфедерации потерпели решительное военное поражение, они никогда не признавали своего морального поражения. Уже в 1866 году вышла книга журналиста Эдварда Полларда «Проигранное дело: новая южная история войны конфедератов». Книга Полларда стала первой в огромной серии публицистических и художественных трудов, создавших романтизированный миф о предвоенном рабовладельческом Юге как о потерянном Золотом веке. Плантаторский класс представлялся в качестве носителя духа аристократизма и рыцарства, оказывающего цивилизаторское и душеспасительное влияние на эксплуатируемых им рабов. Утонченный аристократизм южных плантаторов с одной стороны, а с другой — северяне, представленные в качестве орд варварских захватчиков, победивших не умением и смелостью, а числом.
Освобожденных Линкольном бывших рабов новая мифология рисовала в образе звероподобных, умственно и нравственно неполноценных варваров. Особенно муссировалась тема якобы существовавшего стремления чернокожих мужчин насиловать белых женщин. Таким образом, создавалась нерациональная именно расовая ненависть белой бедноты к вновь освобожденной негритянской бедноте.
В политических реалиях Реконструкции формировались объединения, готовые защищать привычный общественный строй Юга насильственными методами с грубым попранием «навязываемых северными оккупантами» законов. Самым мощным таким объединением стал созданный уже в 1865 году ку-клукс-клан (ККК), первым главой которого стал бывший генерал вооруженных сил Конфедерации Натаниэль Бедфорд Форрест.
ККК в основном проводил акции устрашения отдельных чернокожих семей в сельской местности и нападения на представителей власти, особенно на сотрудников Бюро по делам освобожденных. Пропагандисты расовой ненависти также провоцировали погромы против негров в городах, первым из длинной серии которых стала резня в Мемфисе в 1866 году.
В 1871 году федеральное правительство объявило ку-клукс-клан, к тому времени насчитывавший более 500 тыс. членов, террористической организацией, и запретило его деятельность. Однако ККК не только не растворился в небытии, но и сам стал частью романтизированной мифологии о защитниках «проигранного дела».
В 1915 году началось возрождение ку-клукс-клана. Его эстетическим манифестом стал монументальный киноэпос Д. У. Гриффита «Рождение нации». Тогдашний президент — южный демократ Вудро Вильсон (с благословения которого, как мы помним, четыре года спустя началась серия антикоммунистических погромов против негров) — организовал показ фильма в Белом доме и крайне лестно высказался о нем. Революционный по своим техническим решениям фильм пользовался сумасшедшей популярностью отнюдь не только на Юге, но и по всем США.
Параллельно с победным шествием фильма и первыми почти за полвека открытыми парадами ку-клукс-клана по американским городам по всему Югу стали активно возводиться памятники армии Конфедерации и ее генералам. Подавляющее большинство ныне существующих в США памятников конфедератам были воздвигнуты по типовым проектам и ставились в два периода — во время возрождения ку-клукс-клана в 1910-е и 1920-е гг. и в 1960-е годы — в пику движению за гражданские права чернокожих, посмевших потребовать себе восстановление тех прав, которые им были даны почти за сотню лет до этого президентом Улиссом Грантом, но вскоре отняты с концом Реконструкции.
Для американских негров широкомасштабная установка типовых памятников деятелям Конфедерации во время и после Первой мировой войны и во время пика активности движения за гражданские права чернокожих была плевком в лицо. Для потомков южан, сражавшихся, как им внушали поколениями, за благородное «проигранное дело Конфедерации», эти же памятники стали символом исторической реабилитации их предков.
Либеральные погромщики ХХI века
По всем США уже больше месяца продолжаются акции протеста после убийства полицейским негра Джорджа Флойда и превращением кадров его смерти в вирусный ролик. Эти акции протеста приобретают характер «войны с памятниками», с обрушением и осквернением монументов по всей стране и даже по всему западному миру.
Американских негров, желающих сравнять с землей памятники конфедератам, установленные во время возрождения ку-клукс-клана и в качестве вызова движению за гражданские права, по-человечески можно было бы понять. Но только речь идет уже совсем не об этом.
Погромщики из числа леваков, относящихся к движению Black Lives Matter («Жизни черных важны» — BLM), атакуют памятники отнюдь не только и не столько конфедератам, а вообще памятники американским и европейским политическим и культурным деятелям. Рушатся и оскверняются памятники первому президенту США Джорджу Вашингтону, освободившему рабов Аврааму Линкольну, наделившему бывших рабов гражданскими правами Улиссу Гранту. В Сан-Франциско под горячую руку попал памятник побывавшему в рабстве у мавров испанскому классику Мигелю де Сервантесу.
Протесты против памятников интернационализируются. В далекой Англии протестующие пытаются снести памятники Уинстону Черчиллю. В Австралии атакуют памятники первооткрывателю континента Джеймсу Куку. В Латинской Америке сносят памятники Христофору Колумбу.
В США же до предела довел войну с памятниками деятель BLM Шон Кинг, призвавший рушить «статуи белого европейца, которого они называют Иисусом».
Полицейские департаменты по всей стране находятся под микроскопом. Применение полицией насилия даже против подозреваемого, оказывающего вооруженное сопротивление, если он чернокожий, расценивается СМИ и BLM как проявление полицейской жестокости и системного расизма. Полицейский в таких случаях рискует потерять работу и попасть под уголовную статью лишь за то, что защищал собственную жизнь при исполнении. В ответ на эту кампанию участились случаи массовых отгулов полицейских по больничным в крупных городах. Полицейские стали увольняться и переводиться в маленькие городки и в сельскую местность.
Параллельно с обрушением памятников и развернувшейся широкой кампанией в главных американских либеральных СМИ по дискредитации полиции идут уже полноценные акции демонстративного покаяния белых перед чернокожими, вплоть до прилюдного целования ботинок.
Что это всё значит?
По рассмотренной нами истории восстановления Юга после гражданской войны мы видим одно за другим раскачивание «качелей» социального и расового напряжения. На Юге после гражданской войны никогда не было последовательной и всеобъемлющей политики по общественному устройству побежденной бывшей Конфедерации. Интенсивность Реконструкции росла вместе с политическим весом представляющей интересы северного промышленного капитала Республиканской партии и сходила на нет по мере ее ослабления, чем немедленно пытались воспользоваться местные южные элиты, чьи интересы продолжала представлять Демократическая партия.
Создав и очень талантливо эстетически оформив миф о «проигранном деле Конфедерации», южные элиты смогли по большому счету, перевести гражданскую войну в латентное состояние. Усилив как топорной расистской пропагандой, так и с помощью эпических произведений искусства расовую ненависть белой бедноты к чернокожей бедноте, американский капитал сделал невозможным объединение эксплуатируемых масс. Расовая ненависть в США оказалась сильнее классовой солидарности. В этом смысле история расовых отношений в США после гражданской войны стала наглядной иллюстрацией к принципу «Разделяй и властвуй».
Дальнейшая история подавления американских негров в течение ХХ века, сначала окрашенными в цвета антикоммунизма погромами ку-клукс-клана (см. «Красное лето» 1919 года и резню в Талсе), а потом развращающими программами пособий при Линдоне Джонсоне, с дальнейшим погружением формально освобожденных от сегрегации американских негров в городские гетто, — только усилила это разделение американской бедноты по расовому признаку.
В начале истории с убийством Джорджа Флойда и реакции на него многим казалось, что американское общество имеет дело с новым витком эскалации расовых противоречий, как уже происходило в 1967–1968 годах, в 1992 году с расовыми беспорядками в Лос-Анджелесе или в 2014 году с беспорядками в Фергюсоне. Даже история с атаками на памятники сначала напоминала более раннюю кампанию BLM против памятников деятелям Конфедерации в 2017 году, что привело к столкновениям активистов BLM и участников движения «Антифа» с ультраправыми в г. Шарлоттсвилл в штате Вирджиния.
Однако последующие события показали, что накал и направление погромов и их сопровождение в СМИ вышли далеко за пределы обыкновенного межрасового противостояния. Атакуя не только памятники конфедератам, но и памятники отцам-основателям США, северным борцам с рабством и даже якобы расистские статуи Иисуса Христа, леваки из BLM показывают, что воюют они не с расизмом, а с культурным фундаментом американской гражданской нации. Акции белых леваков с демонстративным «покаянием» перед чернокожими леваками только усиливают этот эффект.
В предыдущей статье мы детально рассмотрели применение майданных технологий против Трампа. Учитывая реалии первичных партийных выборов, проводимых в условиях непрекращающейся коронавирусной эпидемии, более или менее даже вырисовывается, каким образом майданный сценарий в США можно при необходимости довести до конца. Обилие голосов, отправляемых из-за эпидемии по почте, замедляет их подсчет и снижает доверие населения к их результатам. Если, как обычно бывает на американских президентских выборах, крупного и очевидного перевеса не будет, то одна из сторон может легко объявить выборы сфальсифицированными, и тогда значение улицы резко вырастает.
Если бы процессы в США оставались в рамках майданного сценария, то на этом можно было и закончить разговор. Но они уже сейчас очевидным образом вышли за эти пределы. Война ведется не с Трампом, а с фундаментом американской и в целом западной культурной идентичности. Ведь действительно, какое отношение к американским межрасовым отношениям и политическому будущему Трампа имеют Уинстон Черчилль и Джеймс Кук, не говоря уже о Христе? Война эта ведется разъяренными толпами в условиях громкой антиполицейской кампании в СМИ и с недвусмысленной поддержкой со стороны либеральных политиков.
Действующие таким образом чернокожие и светлокожие леваки нарываются на ответные действия со стороны тех, кому они уже сейчас наносят оскорбление за оскорблением. С активизацией традиционной предвыборной кампании и возобновлением митингов Трампа можно ожидать попытки нападения со стороны движений «Антифа» и BLM на участников таких митингов. Эта угроза рано или поздно должна привести к формированию правыми серьезных вооруженных боевых структур. Первые ростки этого процесса уже наблюдаются в малых населенных пунктах поддержавшей Трампа «серединной Америки», где жители устраивают вооруженные дружины и даже встречают акции протеста BLM с оружием в руках.
Законы жанра требуют, чтобы правые сформировали против «Антифы» и BLM собственные штурмовые отряды. Аналогичным образом унижаемые европейцы, всё более раздражаемые затянувшимся мигрантским кризисом, могут захотеть последовать примеру американских правых и обратиться к собственной истории первой половины ХХ века. При возникновении спроса на фашизм этот спрос обязательно удовлетворят.
