Дистанционное образование нужно лишь тем, кто уже умеет учиться
Четвертая четверть прошлого учебного года фактически не состоялась. При переводе учеников на дистанционное обучение сразу же проявилось множество организационных и технических проблем, превративших учебный процесс в фарс.
В тех же случаях, когда мало-мальски удалось наладить процесс технически, появилось много других, гораздо более серьезных проблем. Это и успеваемость, и качество знаний, и проблемы с социализацией детей, взаимоотношениями внутри семьи, и многие другие.
Но можно ли оставить в школе лучшие практики, применяя дистанционные образовательные технологии? Есть ли границы применения этих технологий? Что произойдет со сферой образования и обществом в целом, если перейти эти границы? Обо всем этом мы спросили специалиста в области дистанционного обучения.
ИА Красная Весна: Александр Владимирович, сейчас идут активные споры о необходимости и возможности использования дистанционного обучения в школах. Какое у Вас мнение по этому вопросу?
Александр Снедков: Давайте начнем с маленького экскурса в историю дистанционного образования. Обучение по месту жительства, не предполагающее присутствие в стенах учебного заведения, существует очень давно. Еще в советское время была такая возможность. Тогда задания и выполненные работы пересылались по обычной почте. Но это имело место не в школах, а во время профессионального обучения взрослых людей.
После появления домашних компьютеров и благодаря интернету сфера произвела качественный скачок. Не будем углубляться, думаю, все и так это понимают.
Находясь в школе, ученик не только получает конкретные базовые навыки и знания. Его прежде всего учат учиться. Здесь все завязано на непосредственном живом взаимодействии ученика как с учителем, так и с другими учениками. Весь педагогический процесс выстроен так, чтобы ученик в дальнейшем мог сам применять полученные знания в жизни и получать новые.
При дистанционном обучении, особенно если оно начинается еще в младшей школе, этого не происходит. И вот почему. На школьный возраст приходится тот период жизни человека, когда его мозг может максимально развиваться. Здесь критически важна так называемая «обогащенная среда». Это значит, что ребенок должен получать много разной информации по всем сенсорным каналам. Находясь в школе, ребенок не только слышит живую речь учителя и видит написанное на доске, но и руками трогает все наглядные пособия, проводит опыты, ходит на экскурсии, получает массу другой невербальной и неформализованной информации. Ребенок лучше понимает и запоминает информацию именно в обогащенной среде.
Есть в начальной школе и такой, казалось бы, совершенно прикладной момент, как обучение ручному письму. На самом деле, это очень важный навык, напрямую влияющий на раскрытие способностей ребенка. Дело здесь не столько в том, что надо просто уметь писать, чтобы изучать другие дисциплины. Дело в том, что при обучении ручному письму у ребенка задействуется множество функциональных зон мозга. В результате сам мозг, а следовательно, и личность человека развиваются более цельно.
Дистанционный формат обучения не предполагает полноценного ручного письма. Более того, есть навязываемые адептами так называемой «цифровой образовательной среды» мнения, что ручное письмо должно остаться в прошлом, а детей сразу нужно учить печатать на клавиатуре и обращаться с сенсорными панелями. Насколько это «прогрессивно», может оценить каждый родитель, у которого ребенка, по недосмотру или под влиянием «стадного чувства», не оторвать от смартфона.
И, наконец, ребенок в школе общается с другими детьми. Последнее крайне важно как элемент той самой обогащенной среды. Ведь это неотъемлемая составляющая социализации ребенка. Без этого вырастают либо затюканные трусы либо, наоборот, агрессивные самоуверенные невежды.
Что происходит, когда ребенок сидит дома у экрана компьютера? Большая часть каналов информации оказывается отрезанной, а те, что остаются, — искажены. Согласитесь, что смотреть на учителя, пусть даже на огромном телевизоре с невероятно четким разрешением, совсем не то же самое, что живьем присутствовать в классе. Никакими интерактивными красивостями на экране этого не заменишь.
И это если на том конце интернет-провода еще есть живой учитель. А если вместо него лишь набор записанных видеолекций или даже просто электронных курсов, не предполагающих участие преподавателя? Между тем такие предложения не только высказываются, но и активно продвигаются. Подается это под лукавым предлогом, что при создании таких курсов будут задействованы самые лучшие преподаватели, ведь сейчас, в результате бесконечных реформ, налицо пропасть между некоторыми столичными школами и многими провинциальными. Так может быть лучше отказаться от этих реформ и развивать школы по всей стране, а не выдавать запись видео за инновации?
ИА Красная Весна: Учитель ведь не только дает знания и навыки, он еще и воспитывает ребенка, в том числе контролируя успеваемость. Есть ли при дистанционном формате обучения возможность проконтролировать, действительно ребенок сам решил задания, правильно усвоил материал? Как учителю понять, что ребенок не скачал из интернета ответы, что ему никто не подсказывает «за кадром»?
Александр Снедков: Практически никак. Конечно, есть инструменты и приемы, которые могут несколько снизить такую возможность. Но они больше из области теории, а не практики, которая за четвертую четверть прошлого учебного года показала интересное. В ряде случаев оказалось, что записные двоечники и троечники вдруг стали чуть ли не отличниками. Это они так резко поумнели и захотели учиться в связи с дистанционкой? Думаю, ответ прозаичнее: нет контроля со стороны — списывай в свое удовольствие.
Контроль со стороны взрослых сам по себе является важнейшей частью учебного процесса. Крайне малое число детей с рождения обладает высокой усидчивостью, позволяющей им не отвлекаться и усваивать материал. Большинству детей здесь нужен контроль в той или иной мере. А кто его может проконтролировать, когда он дома? Родители — на работе, бабушки с дедушками, благодаря пенсионной реформе, тоже. Но даже если рядом есть кто-то из авторитетных взрослых, он не может заменить похода в школу, который сам по себе уже дисциплинирует ученика. Вот ребенок и ленится, списывает, прогуливает дистанционные «уроки». На выходе получается недоучка, привыкший жульничать.
ИА Красная Весна: Некоторые критики широкого использования компьютеров в школе, и в частности при дистанционном обучении, обращают внимание на вред для здоровья детей при уроках, проводимых не за партой, а за монитором. Вы согласны с этим?
Александр Снедков: Про ухудшение здоровья и говорить не стоит: многочасовые сидения за компьютером и взрослым-то его не прибавляют. И не будем забывать, что многие дети и так сидят за компьютерами в свободное от учебы время. Плюс фактическое отсутствие регулярных уроков физкультуры при дистанте, — во всех ли семьях могут заниматься спортом с детьми в достаточной мере?
ИА Красная Весна: Вы говорили, что, как правило, во время удаленных занятий взрослых дома нет. Но ведь сейчас все больше и больше распространяется удаленная работа. Может быть, когда хотя бы один из родителей дома, ребенок будет внимательнее учиться?
Александр Снедков: Да, в связи с ковидной историей резко ускорился переход многих офисных сотрудников на удаленную работу. В этом случае взрослый дома есть, но он сидит и работает на компьютере — на чем тогда обучаться ребенку? Да и зачастую, если есть дополнительные компьютеры в семье, возникает вопрос — как совместить обучение ребенка и работу? Одно другому совсем не мешает? На деле еще как мешает! Тут либо работай, либо следи за ребенком.
Все эти и другие «прелести» школьной «дистанционки» наши семьи сполна хлебнули прошедшей весной.
ИА Красная Весна: Александр Владимирович, мы говорили о дистанционном обучении с точки зрения школьника и его семьи. Но наверняка и школьному учителю не очень комфортно вести занятия в такой форме?
Александр Снедков: Конечно! Профессиональные преподаватели и лекторы (их часто на западный манер называют тьюторами), занятые в дистанционном обучении, как правило, имеют дело со взрослыми людьми, обучение которых кардинально отличается от обучения детей. Сейчас мы имеем механический инерционный перенос подходов к обучению взрослых на обучение детей. Сколько бы ни говорили адепты «дистанционки» и вообще цифровизации школы о всяких инновациях, новых методиках, подходах, техниках и т. п., в массе есть именно этот перенос.
Преподаватели, изначально занятые в дистанционном обучении взрослых, знают и понимают общую специфику и конкретные техники работы через интернет. А вот школьные учителя этого не знают, они не для того учились. Помните те ресурсы, которые начали стихийно использоваться этой весной из-за того, что все официальные госплощадки для школьной «дистанционки» «легли» и фактически нормально не работали? Как широко стали использовать такие сервисы, как Skype, Zoom и т.д? Это ведь даже не специализированные онлайн-платформы для дистанционного обучения, коих множество в корпоративном сегменте! В итоге и качество общения учителей с учениками недалеко ушло от обычных разговоров с родственниками или деловыми партнерами.
Самое же важное то, что как бы полупериферийный капитализм ни диктовал нашему обществу свои правила погони за выгодой любой ценой, это не отменяет того, сколько значит призвание в учительской профессии. В учителя все-таки по-прежнему идут, если в той или иной степени ощущают это призвание. Даже если у кого-то превалируют и другие мотивы, все равно радость от своего вклада в развитие детей, от живого общения с ними — важнейшая составляющая. А все это сейчас фактически предлагают променять на сидение дома за компьютером.
Но даже если свести работу учителя к сидению за монитором, то что получается? Вы наверняка видели, как в комнатах охраны сидят за мониторами. Вот и учитель фактически оказывается в таком положении. Сидит у экрана, на котором десяток-другой детей в окошках. Но охранник-то следит за территорией, на которой в норме ничего не должно происходить! А учитель имеет дело с резвыми детьми. Как он за ними всеми нормально может уследить и еще чему-то научить при этом?
Это профанация учительского участия как основополагающего момента школьного образования.
ИА Красная Весна: Получается, что дистанционное обучение для школы неприменимо, что, используя эти технологии, нельзя научить школьника всему тому, что он получает в классе от учителя?
Александр Снедков: Ранее мы говорили, что у ребенка вне школы не сформируются нужные навыки и паттерны поведения при таком формате обучения. Полученные знания будут слишком скудными и отрывочными. И даже если во взрослом состоянии ребенок поймет, что он стал жертвой антигуманного эксперимента и попробует это как-то исправить, будет уже поздно. Время, когда мозг и психика максимально восприимчивы к получению знаний, навыков и правильных образцов поведения, упущено. Возможно, кто-то уже в зрелом возрасте сможет предпринять сверхусилия и при благоприятном стечении обстоятельств вытащит себя из сформированного дистанционкой ментального гетто, но развитию общества это вряд ли сможет помочь. Такие люди будут лишь белыми воронами среди малограмотной массы.
ИА Красная Весна: Как Вы уже сказали, дистанционный формат используется при обучении взрослых. Здесь эти технологии эффективны?
Александр Снедков: Дистанционные образовательные технологии — это хороший и иногда лучший инструмент для получения новых знаний и навыков взрослыми людьми. Людьми, которые уже умеют самостоятельно осваивать новое и обладают четкой мотивацией это делать. В ряде случаев эти технологии хорошо подходят для получения второго профессионального образования, повышения квалификации, профессиональной переподготовки. Дистанционный формат обучения — это для тех, кто уже состоялся как личность, желает учиться и умеет это делать.
ИА Красная Весна: Возвращаясь к школе, какие, по-вашему, настоящие причины агрессивного «пропихивания» дистанционки в школу?
Александр Снедков: Можно выделить три. Первая, назовем ее экономической, состоит в том, что ряду компаний выгодно всеобъемлющее внедрение дистанционных технологий в образовании вообще и школьном образовании в частности.
Это не только компании, продающие телекоммуникационное оборудование (и крайне редко производящие его в России), которые могут получить заказы на дальнейшую компьютеризацию образования. Понятно, куш может быть немалым. Как мы уже говорили, в семьях, где даже один ребенок переведен на дистанционное обучение, как правило, возникает необходимость покупки дополнительных компьютеров. Умножьте несколько сотен долларов, которые составляют стоимость «ненавороченного» офисного компьютера, на сотни тысяч школьников, которым они будут нужны. Сумма получается достойная. Естественно, она будет оплачена за счет бюджета, а подано это будет с пропагандистским видом заботы государства о детях. Прибавьте к этому затраты на увеличение пропускной способности интернет-каналов, разворачивание и содержание полноценных серверов (опять же, как работает уже существующая система, все увидели этой весной).
Дистанционка в школе экономически выгодна компаниям — создателям различных электронных курсов. Раньше их рынок ограничивался корпоративным сегментом, чуть-чуть касаясь высшего образования и являясь сферой уже не образования как такового, а скорее развлечения — всякие тренинги «личностного роста», курсы обо всем на свете и прочее. Такие компании будут рады получить заказы на создание, как принято говорить, «контента». Кстати, это одни из самых активных сторонников прихода дистанционки в школу. На мой взгляд, они не о детях думают, а о своих доходах, которые им лихорадочно рисует воображение.
Вторая причина — политико-идеологическая. Для нашего истеблишмента, и тем более для его идеологической обслуги, солнце по четным дням восходит в Вашингтоне, а по нечетным — в Брюсселе. Всё, что приходит с Запада, автоматически признается благодатью и обязательно к внедрению в русские головы. В образовании мы уже имеем деградацию в виде принятия Болонской системы, ЕГЭ, разрушительных экспериментов с инклюзивным образованием и т. д. Внедрение «дистанционки» в школах — логичный шаг в этом плане, ведь на «просвещенном» Западе она внедряется, значит, и нам якобы надо. Причем желательно это сделать быстрее Запада — тогда ведь, чем черт не шутит, Запад и по головке погладит!
Но главная причина — мировоззренческая. Всеобщая грамотность в большинстве стран мира существует примерно сто лет. Всё остальное время образование и обладание знанием были привилегией и принадлежностью элиты. Остальные обучались грамоте или случайно, или по необходимости — когда правящему классу это было нужно. Наиболее ярко это проявилось ближе к концу эпохи Модерна, когда капитализм входил в стадию империализма. Это вторая половина XIX и начало ХХ веков. Имевшимся и нарождавшимся империям для победы в конкурентной гонке понадобились массы относительно квалифицированных рабочих, а затем солдат. Тогда-то в странах ядра капиталистической системы и начало появляться действительно массовое школьное и профессиональное образование.
Но самый мощный толчок придала Октябрьская революция. С одной стороны, она напугала правящие круги буржуазных государств, которые начали делиться благами со своим населением, в том числе возможностями получать образование. С другой — появилась необходимость выигрывать конкуренцию с советским проектом. А это нельзя сделать с необразованными массами. Не зря реакцией Запада на никем пока не превзойденные советские успехи в космосе стала приписываемая Джону Кеннеди фраза о выигрыше космической гонки за школьной партой. Независимо от того, говорил ли американский президент эту фразу или нет, тогда в тех же США стали заметно больше уделять внимания проблемам образования.
Теперь Советского Союза нет, на смену Модерну пришел Постмодерн, основанный на отрицании всего модернистского. Не нужно массовых армий, в экономике акцент сместился с производства на потребление. Но главное — образованными людьми, как признался один одиозный представитель нашего истеблишмента, трудно манипулировать. Чтобы их обманывать с выгодой для себя, надо постоянно прикладывать усилия. И тут, конечно, проще раз и навсегда свести массы людей к «естественному» состоянию фактической неграмотности.
Поэтому понятно, что навязывание «дистанционки» в школах вызвано не только лукавой заботой о людях в условиях коронавирусной истерии. Оно вызвано реальными причинами, гораздо более серьезными. Дистанционные технологии в школе должны добить образование, чтобы массы никогда больше не смогли сформировать контрэлиту, способную бросить вызов господству «хозяев мира».
ИА Красная Весна: Завершая наш разговор, какими Вы видите перспективы в этом вопросе: школа уйдет в онлайн или устоит?
Александр Снедков: На этот вопрос ответить легко и несколько грустно. Перспективы просты: если «дистанционка» придет в школу, то массовое и хоть сколько-нибудь качественное школьное образование закончится и останется в истории. Это в случае победы данной идеи.
Для России это значит, что через одно поколение ее история закончится навсегда. И то, что в других частях мира идет тот же процесс, нас не спасет. В рамках существующего общественного устройства у нас слишком маленький запас прочности. Нас съедят хоть уже и полумертвые, все еще достаточно мощные западные империалистические хищники на паях с их быстро набирающими вес восточными «коллегами».
Если же русские люди, объединившись, смогут остановить фактическое убийство школы, то можно и нужно будет делать следующие шаги по возрождению классического качественного массового школьного и профессионального образования. И на этой основе развивать и укреплять страну.
