Узелок на память или скользящий узел на петле?
(Размышления о статье Сергея Кургиняна «Таджикский узел» в № 559, 561, 562 газеты)
Статья «Таджикский узел», написанная в 1993 году Сергеем Кургиняном по итогам аналитического исследования анатомии гражданской войны в Таджикистане, читается настолько современно сегодня, через тридцать лет после ее публикации, что, прочитав только первую ее часть и ожидая продолжения, как из печки пирога, хочется не столько поделиться своими мыслями по ее поводу, сколько привести эти мысли в порядок и понять, что же в ней так задевает и тревожит сегодня.
Казалось бы, в 2023 году у читателей газеты «Суть времени», как, впрочем, и у тех, кто никогда об этой газете не слышал, есть много гораздо более злободневных причин для тревоги. В самом деле, Россия второй год ведет на Украине специальную военную операцию, обозначившую раскол всего мира на западный и незападный лагеря, оформленный западным лагерем как борьба стран демократии с авторитарными режимами, которые нужно уничтожить; на Святой Земле снова столкнули палестинцев и евреев, да так, что по всему миру полетели кровавые брызги антисемитизма и стало трещать по швам еще недавно единое для всех восприятие холокоста как абсолютного зла, сотворенного гитлеровской Германией и ее союзниками; многомиллионная армия мигрантов в Европе, второй десяток лет развращаемая этой самой Европой возможностью жить на социальное пособие и деградировать, накалилась из-за израильско-палестинского конфликта так, что хоть прикуривай от нее; в стремительно возвращенном в Азербайджан Карабахе как-то буднично расстреляны российские миротворцы; в Дагестане, в махачкалинском аэропорту, толпа молодых людей устроила погром в поисках «сбежавших из Израиля евреев», а встреча глав Китая и США на саммите АТЭС только подтвердила неизбежность наращивания конфронтации между этими странами за право быть сверхдержавой номер один.
Так почему же рассказ о нападении на 12-ю заставу Московского погранотряда на таджикско-афганской границе, произошедшем 30 лет назад во время гражданской войны в бывшей советской республике, вызывает аналогии не с узелком на память, а со скользящим узлом на петле, приготовленной для России?
Думается, именно потому, что политический инструмент под названием «исламизм», созданный еще в позднесоветские времена США и их союзниками, которых сегодня впору называть не союзниками, а подельниками, никуда не делся, а напротив, всё это время совершенствовался и оттачивался. Он отлично показал себя во время цунами «арабской весны», смывшего модернизационные национальные режимы в «пробудившихся» странах, разорвал в клочья цветущую Ливию, чуть не уничтожил Сирию, показывает свое личико в Западной Африке, по всему Ближнему и Дальнему Востоку и в Центральной Азии. Его кровавая провокация на Святой Земле увенчалась таким успехом, что слово «Армагеддон» из разряда метафор перешло в разряд прогнозов.
И вот ведь какая странность — на словах исламизм так поносит и проклинает своих англосаксонских хозяев, что кажется их злейшим врагом, но на деле дает именно такие результаты, которые усиливают его хозяев и ослабляют их конкурентов.
Ну так давайте повнимательнее присмотримся к этому инструменту и к тому, как он работает, что служит к его усилению, а что — к ослаблению.
Сам термин «исламизм» говорит о том, что он не равен исламу.
Ислам — одна из великих мировых религий. Ислам имеет свою модель человека, свои представления о том, что есть благо для человека и всего общества, и как следует жить человеку и всему обществу, чтобы к этому благу приблизиться. Он, как и другие великие мировые религии, обращен к духовной составляющей человека, к тому, чтобы, ответив на вопросы о происхождении, существовании и предназначении человека, способствовать развитию этой духовной составляющей. Можно иметь разные мнения о том, насколько эти представления и методы, которыми они реализуются, соответствуют представлениям и методам других мировых религий, но нельзя не согласиться с тем, что ислам сыграл важную роль в истории развития человечества, создав целую исламскую цивилизацию, состоящую из очень разных и самобытных народов. Ее можно назвать исламским миром цветущей сложности.
А что же исламизм? По самой структуре слова понятно, что это некое производное от ислама, но совершенно не равно ему. Исламизм как проект выбрал из цветущей сложности ислама наиболее архаические и бездуховные черты и требует от своих последователей безоговорочного их исполнения. Он не развивает человека, а использует его для того, чтобы проект рос, расширялся и исполнял поставленную перед ним задачу. Для такой организации нужна простота, адресующая к понятной и легко управляемой животной составляющей человека, для которой довольно боли и удовольствия (кнута и пряника, если угодно).
Но давайте всё-таки присмотримся к задаче, стоящей, вернее, поставленной перед исламизмом. Ее вполне можно понять, если внимательно понаблюдать за тем, что не только говорится, но и делается от имени этого проекта. Что же мы видим и слышим?
Во-первых, мы видим и слышим очень плохое отношение исламистов к большинству мусульман и мусульманских национальных государств. Для исламистов большинство мусульман и живут, и верят неправильно. Они совратились с правильного пути под влиянием тлетворного Запада и стали отступниками — кафирами. Их нужно очистить огнем и мечом. Уже тут закрадываются некоторые сомнения, так как, с одной стороны, исламизм присваивает себе право на обладание истиной в последней инстанции, а с другой стороны, утверждая, что зло идет от Запада, бьет, тем не менее, по своим единоверцам.
Во-вторых, и это очень хорошо видно по названию Боко Харам (организация, деятельность которой запрещена в РФ) (что в переводе звучит как «образование — это грех»), западноафриканского филиала Исламского Государства (организация, деятельность которой запрещена в РФ), из всех атрибутов западной цивилизации особенно тлетворным объявлено образование (а значит — и наука, и развитие человека и человечества вообще). То есть производится грубая подмена. Человеку, живущему в бывшей колонии, ограбленной Западом, говорится, что зло Запада состоит не в том, как хищнически он использует достижения образования, науки и техники для ограбления колоний, а в самом образовании, в самой науке и в научно-техническом развитии вообще, благодаря которым Запад и властвует. Тут уже сомнения переходят в стойкое подозрение, что задачей исламизма является архаизация стран и народов, попавших в зону его власти.
В-третьих, поскольку исламизм претендует на максимальное территориальное расширение, в пределе — до всемирного халифата, а расширять эти пределы можно только военными средствами, то вот вам и способ хаотизации стран, на которые исламизм будет пытаться расширить свою власть. И получается, что Россия, Китай, Иран, Индонезия, да и старушка Европа с ее многомиллионной мусульманской диаспорой, в результате такой хаотизации, архаизации и неразвития, очень кстати для США могут перейти из разряда конкурентов в разряд объектов для их неограниченного порабощения.
Вот такая картина проекта под названием «исламизм» вырисовывается. Не факт, что он сумеет ее выполнить, но даже при частичном выполнении мало не покажется никому, России особенно.
Что может помочь исламизму справиться с этой задачей? Прежде всего — отсутствие конкуренции со стороны традиционного для подударных стран ислама, способного поставить под вопрос право исламизма на истину в последней инстанции. А также низкий авторитет государственной власти в этих странах (чаще всего вызванный отсутствием жизненных перспектив у молодежи и сильной социальной несправедливостью), когда невозможно оказать поддержку своим религиозным лидерам, не компрометируя их в глазах паствы. А также — предательство управленческих и силовых элит этих государств, решивших «поиграть» с исламизмом в своих интересах. Мы могли наблюдать всё это во время «арабской весны». Там, где религиозные и светские власти не потеряли авторитета у народа, а силовики не предали, «арабская весна» как-то не задалась.
Ну, а помешать исламизму справиться с поставленной задачей может прямо противоположное. Высокий авторитет и мужество духовных лидеров, готовых бороться за свою паству, здоровое государство, обеспечивающее молодежи возможность учиться, работать и реализовывать свой потенциал и пользующееся доверием у народа, и, безусловно, надежность силовых и управленческих элит.
Вот теперь, приведя в порядок свои мысли, я, пожалуй, могу ответить на вопрос, чем так встревожила меня эта старая статья о подвиге пограничников 12-й заставы и трагедии гражданской войны в Таджикистане. Она встревожила меня тем, что была прочитана мной в исторической ретроспективе, включающей в себя и то, что предшествовало обсуждаемым в ней событиям, и то, что произошло после них, в эти самые тридцать постсоветских лет.
Люди, о которых идет речь в статье «Таджикский узел», были полностью сформированы советским образом жизни, получили не только качественное образование, но и были воспитаны в духе служения своей стране и своему народу. И тем не менее часть этих людей под влиянием катастрофы разрушения СССР встала на сторону исламистов-ваххабитов. Часть под влиянием антисоветской истерии, важным элементом которой был жупел «большевиков-безбожников», умудрилась увидеть в ваххабитах светлую альтернативу этому жупелу и поэтому не стала заморачиваться по поводу зверств, которые те творили. А часть решила «поиграть» с исламистами в чисто политических или экономических целях.
Прошло тридцать лет. Нет уже ни советского образа жизни с его качественным образованием и цельным воспитанием, ни тех солдат и офицеров Советской Армии, которые уже без Советского Союза всё же не дали разорвать Таджикистан. Регресс в образовании, воспитании и всей социальной сфере вполне ощутим и в России, и на всем постсоветском пространстве. Про потерю связи между властью и народом как-то и говорить не хочется…
А вот инструмент исламизма, как и сетевые технологии его активизации, за эти тридцать лет продолжал совершенствоваться и оттачиваться на практике.
Есть от чего встревожиться, прочитав эту статью и соотнеся прочитанное в ней с тем, что происходит сейчас и в России, и вокруг нее, и по всему миру. Но во что выльется эта тревога — вопрос ко всем нам.
Хочется верить, что почти два года СВО не прошли для России даром. Что они позволили и власти, и народу удостовериться, что «как раньше» больше не будет (и слава богу, что не будет, потому что это было медленное гниение страны).
Хочется верить, что власти удалось понять, что России нужно меняться не только в военно-техническом измерении, но и в измерении человеческом. Понять, что нужно срочно возвращать качественное массовое образование, очищать морально-нравственную атмосферу (особенно в области культуры и воспитания). Понять, что нужно освобождать все уровни власти и управления от тех, кто не хочет или не может отказаться от привычки жить по западным методичкам. Понять, что пришло время собирать воедино всё лучшее, что есть в нашем богатом историческом опыте, включая опыт СССР, и в богатейшей культуре нашей многонациональной и многоконфессиональной страны, а самое главное — возвращать идеал служения стране и народу.
Вернув всё это, Россия вернется к самой себе, и тогда ни исламизм, ни любой другой инструмент в руках дряхлеющего гегемона, приговорившего ее к расчленению и пожиранию, не сумеет накинуть ей на шею петлю со скользящим узлом.
