К юбилею Солженицына в Самаре открылась выставка. Обрадовались не все
Выставка «Солженицын в контексте истории России» открылась в Самарской областной универсальной научной библиотеке, 20 ноября сообщает корреспондент ИА Красная Весна.
Мероприятие приурочено к столетию писателя. Сотрудники библиотеки попытались представить широкий спектр взглядов на творчество и жизненную позицию Солженицына. На выставке представлены и восторженные оценки, как в книге Л. И. Сараскиной «Александр Солженицын» из серии ЖЗЛ, и резко критические, как в книге В. С. Бушина «Александр Солженицын: гений первого плевка».
На открытии собрались около пятидесяти читателей, в том числе студенты и школьники
На входе в библиотеку посетителей встретил одиночный пикет противника возвеличивания фигуры Солженицына, который сказал корреспонденту, что Солженицын в своих произведениях искажал историю, многократно преувеличивал цифры репрессий, восхвалял власовцев и бандеровцев и фактически стал инструментом в руках разрушителей СССР. «Поэтому его произведения должны быть исключены из школьной программы», — добавил пикетирующий.
Открыла выставку заместитель директора библиотеки Марина Анатольевна Невзорова. В своей приветственной речи она сказала, говоря о Солженицыне:
«Александр Исаевич неоднозначная, неординарная личность, давайте задумаемся: человек, который родился в разгар Гражданской войны, он выжил в этой непростой истории. Человек, который прошел Великую Отечественную войну — он выжил в этой очень непростой истории, человек, который сделал себя, сделал себя в литературе, сделал себя в политике, сделал себя в истории, человек, которого мы изучаем…
Он выжил в этой непростой истории. И мне кажется, что сегодняшняя выставка и творчество Солженицына, его жизнь, его взгляды — это то, что стоит знать, изучать, осмысливать. Выводы вы делаете сами, наша задача — предоставить вам информацию».
Затем о значении творчества Солженицына для современности высказался доктор филологических наук, профессор Михаил Анатольевич Перепелкин. В своем выступлении он обратился к опыту просмотра со студентами фильма Алексея Германа «Хрусталев, машину!», где ярко показаны эпизоды сталинских репрессий.
«Студенты отворачиваются и отводят глаза, им неудобно, во-первых, им неудобно вместе смотреть это кино, и одному неудобно смотреть. В общем, они были измучены совершенно… Там ничего особенно кошмарного не происходит, там кошмар каждую секунду, и вот три часа этого кошмара, который не где-то там, а который вот здесь, рядом с тобой, и этот кошмар призывает тебя к ответу…»
В процессе обсуждения фильма Германа Михаил Перепелкин пытался донести до студентов что то, что показано в фильме, «происходило не на Марсе, это не фантастика, это было здесь и в Самаре, это здесь эти воронки ездили. Кто расстреливал? Расстреливали тоже мы! Это наших прадедов расстреливали и наши прадеды расстреливали! Это наши прадеды приезжали по ночам на черных воронках, выводили других наших прадедов… не потому что они были злые… кому-то было выгодно, кто-то боялся, кто-то хотел чтобы квартира была чуть больше. Вот что было! И я с удивлением для себя понял, что выросло поколение, которое не знает об этом ничего!»
Вспоминая свои студенческие годы (начало девяностых годов), Михаил Перепелкин сообщил, что в его время не знать Солженицына было нельзя.
«Он был отовсюду. Когда я прочитал „Архипелаг ГУЛАГ“, — вспоминает Михаил Перепелкин, — я понял, что три дня назад я был один, а теперь я стал другим. Это была не литература, которая переворачивает, это был воздух, которым по-другому начинаешь дышать».
«Солженицын был не писателем, Солженицын был „Архипелагом ГУЛАГом“, который должен знать каждый! Мне кажется, у нас сегодня в школе должен быть предмет, который бы назывался „Архипелаг ГУЛАГ“, и он должен быть в ВУЗе, этот предмет», —продолжил он.
По мнению Михаила Перепелкина, Александр Солженицын никогда не был равен своей нобелевской премии, и для него она никогда не была чем-то особенно значимой, и если бы Александра Исаевича спросили бы, какое главное событие в вашей жизни — он бы ответил: «вторая пайка досталась, поэтому я не умер», — добавил Михаил Перепелкин.
Затем перед собравшимися выступил доктор исторических наук, профессор Петр Серафимович Кабытов, который сказал, что всё сообщенное Михаилом Перепелкиным — жуткая правда. По словам профессора Кабытова, если внимательно изучить биографию писателя, то можно увидеть, что он делал всё, чтобы «защитить наше любезное Отечество»
Упомянув об одиночном пикете, встретившем посетителей выставки, профессор Кабытов сказал, что эти люди многого не понимают, а Солженицын сказал правду, которая «была недосягаема многие десятилетия».
Профессор Кабытов поделился воспоминаниями о визите Солженицына в Самару в 1995 году, в частности он вспомнил, что на вопрос к Александру Исаевичу — «почему он приехал из лесистого Вермонта, где у него было семь столов (он работал как каторжный)… чистейшая вода, быт налажен… он ответил очень ярко — он хотел быть вместе с русским народом, в минуту трагическую, в минуту, когда произошла вселенская катастрофа, когда рухнуло государство, когда люди оказались один на один с теми мерзостями жизни, которые были в девяностые, да и в нулевые годы».
Воспоминаниями о визите Александра Солженицына в Самару поделился и Александр Никифорович Завальный, главный библиограф Самарской областной библиотеки, он ответил также на вопросы корреспондента ИА Красная Весна.
Корреспондент: Скажите, пожалуйста, весь моральный пафос, с которым Александр Исаевич Солженицын обличал советский строй и коммунизм вообще, был основан на беспрецедентных цифрах жертв репрессий: «Груды жертв, холмы жертв», «Шестьдесят шесть миллионов, пятьдесят пять!» (архипелаг ГУЛАГ), — говорил Солженицын.
Он говорил о нашей стране: «вот концентрируется Мировое Зло, огромной ненависти и силы. Оно растекается по Земле, и надо встать против него» (речь в Вашингтоне 30 июня 1975 года).
Но сегодня с научной достоверностью доказано, что общее число репрессированных за весь период с 21-го по 53-й год было не более 3,8 миллионов человек, причем к высшей мере из них было приговорено 828 тысяч человек (среди них и осужденные не по политическим статьям). Это данные Земскова, которые никто не оспаривает.
Причем это был тяжелейший для страны период постреволюционной стабилизации, затем мировой войны.
Как вы думаете, сегодня, зная реальные цифры жертв, не пора ли пересмотреть роль Александра Исаевича в нашей истории, и до каких пор мы будем возносить его на пьедестал «человека, жившего не по лжи», если нам известно, что многое из того, о чём он говорил — ложно?
Завальный: Во-первых, цифра в 828 тысяч человек, среди которых были старики, женщины и дети, наверняка еще были умершие в лагерях от голода от холода, от пыток — это по сути дела почти миллионный город… Если это мало, я развожу руки…
И второе, что такое статистика и точные цифры, я затрудняюсь сказать, если мы до сих пор не можем сказать сколько мы потеряли людей во время Великой Отечественной войны, семь миллионов, десять миллионов, двадцать, тридцать, сорок…
Корр.: Еще относительно морального авторитета Солженицына. Известно, что Солженицын очень комплиментарно относился (видимо, из лагерной солидарности) и к бандеровцам, и к власовцам (да и к самой фигуре Власова), и даже к откровенным нелюдям из РОНА (Локотская республика), жестокость которых поражала даже фашистов. Сегодня, когда мы воочию видим идейных наследников этих людей не униженными и страдающими в сталинских лагерях, а творящих свои дела на свободе (дом профсоюзов в Одессе, например), как вы думаете, не стоит ли такого автора исключить из школьной программы, с тем, чтобы подрастающее поколение всё же было ограждено от подобной пропаганды?
Завальный: Вы знаете, у нас сегодня, в городе огромное количество улиц, носящих имя Ленина, это Ленинградская, Ленинская, Ульяновская, проспект Ленина, носят имя человека, политику которого Владимир Владимирович Путин назвал предательством национальных интересов России…
Человека, который провозгласил превратить войну с врагом в войну гражданскую, и развязав её, коммунисты, по сути дела, превратили страну в страшное поле, на котором погибло порядка десяти миллионов человек, и роль партии и вина партии в том, что происходило в 20-е, 30-е годы, она тоже очень велика…
До тех пор, пока всё это соседствует в нашей жизни, я думаю, разговор об этом (том, чтобы убрать Солженицына из школьной программы — прим. ИА Красная Весна) преждевременен.
Отметим, что мероприятия, приуроченные к столетию со дня рождения Солженицына, с размахом проходят по всей стране. В Москве к юбилею намечено возведение очередного памятника писателю. Также по всей стране общественность протестует против возвеличивания человека, произведения которого, с точки зрения протестующих, очерняли историю страны и память миллионов ее честных тружеников и защитников.
