Библиотеки: изнанка оптимизации
Процесс пресловутой оптимизации, в последние несколько лет агрессивно наступающий на науку, образование, здравоохранение, всё активней разворачивается и в сфере культуры. Всё те же знакомые лозунги: эффективность, повышение качества услуг, в том числе платных. В Москве за первым этапом реформы — слиянием централизованных библиотечных систем и созданием ЦБС округов — огромных конгломератов, состоящих из сорока и более библиотек, которыми сложно полноценно управлять, — последовал второй: слияние библиотек, обращение части самостоятельных библиотек в отделы головных библиотек, понижение их статуса до «пунктов выдачи литературы». Нельзя не опасаться, что будет и третий: закрытие части таких «пунктов выдачи» с последующей передачей освободившихся помещений под нужды города.
Слияние и переформатирование библиотек, то затухая, то разгораясь с новой силой, идет и в других регионах.
В рыночную эпоху, более всего ценящую эффективный маркетинг и глубоко равнодушную к памяти и наследию, если оно таковой эффективности не обеспечивает, библиотеки особенно уязвимы. Попытки ориентировать их на зарабатывание денег и широкое оказание платных услуг этой уязвимости не уменьшают. Даже если библиотека и сможет заработать какие-то средства, самоокупаемой она не сделается никогда. Настойчивое стремление вдвинуть библиотеки в сферу коммерции входит в противоречие с законодательством: закон о библиотечном деле прямо указывает, что основные виды библиотечного обслуживания должны быть бесплатными, предполагает открытый и свободный доступ к информационным ресурсам библиотеки, принципиальное равенство возможностей всех посетителей и читателей, вне зависимости от их платежеспособности. Не говоря уже о том, что коммерциализация библиотеки противоречит духу и традициям просветительного и культурного делания, которое и в отечественной, и в мировой практике ориентировалось и ориентируется всё же на добровольность, на бескорыстие, на служение.
Значительное число государственных библиотек не имеют собственных зданий и арендуют помещения у различных структур. А это значит, что в любой момент эти помещения могут быть отняты, и никакие культурные заслуги библиотеки, никакой общественный статус здесь не поможет. Так происходит ныне с Библиотекой — культурным центром А. Т. Твардовского.
Это одна из старейших библиотек Москвы. Созданная в районе Дорогомилово еще в 1902 г., она стала неотъемлемой составляющей его культурного ландшафта. В 2010 году, в год 100-летия со дня рождения А. Т. Твардовского, библиотеке, находящейся по соседству со знаменитым домом «Известий», где поэт прожил более десяти лет, присвоили статус культурного центра, посвященного его памяти. Была создана мемориальная экспозиция, основу которой составили личные вещи, книги Твардовского, в том числе подаренные библиотеке дочерями поэта.
Сегодня библиотеку выселяют из помещения, которое когда-то было построено специально для нее, но потом — в годы лихой «прихватизации» — перешло в собственность ФГУП «Издательство «Известия». Причина выселения, на чиновничий взгляд, железная: кризис, необходимость, с одной стороны, добывать средства любыми путями, а с другой — всячески экономить. И вот учреждение печати, связанное с книгой, со Словом, ничтоже сумняшеся выдавливает из своих стен библиотеку, доносящую это Слово до современников и потомков, дабы сдать здание в лакомую коммерческую аренду. Ни у «Известий», сознательно завысивших арендную плату, ни у Департамента культуры Москвы, решившего сэкономить и перебрасывающего библиотеку за пределы района, нет даже тени моральной неловкости, что разорение культурного центра Твардовского происходит в Год литературы, в год 70-летия Великой Победы. А ведь кто как не автор «Василия Теркина» — знаменитой «книги про бойца», поднимавшей дух наших дедов и прадедов на полях Великой Отечественной войны, — заслуживает благодарной, любящей памяти ныне живущих?
В декабрьском ежегодном послании Федеральному собранию Президент подчеркнул, что взаимоотношения власти и бизнеса должны строиться на философии общего дела. Что имел он в виду, употребляя выражение философа Н. Ф. Федорова, родоначальника философии космизма, философа-библиотекаря, призывавшего «жить не для себя и не для других, а со всеми и для всех»? Прежде всего, ответственное и совестливое отношение представителей коммерческих и властных структур к приоритетам государственного развития, их соработничество на благо страны и народа. Если проецировать это на культуру и институты культуры, то это — поддержка культуры как духовного и творческого фундамента нашего движения вперед, как средоточия нравственных смыслов, той «высшей идеи существования», без которой утло и уязвимо и бытие человека, и бытие государства.
К сожалению, пока и коммерческие структуры, и государственные чиновники об этом почти не задумываются.
Оптимизация в сфере образования и культуры, выливающаяся в реорганизацию российских вузов, музеев, культурных центров, домов детского и юношеского творчества, в большинстве случаев ставит под удар самые незащищенные их сегменты, а это опять архив и библиотека. При их расформировании под угрозой оказываются и книжные фонды, подчас уникальные, и коллекции документов, и авторские разработки, и методические материалы.
Не менее серьезное положение с отраслевыми библиотеками и библиотеками предприятий. Существование последних оказывается всецело в руках администрации. К сожалению, и ныне, и в прошлые годы управленцы под тем же универсальным прикрытием требований оптимизации и экономии средств закрывают библиотеки предприятий, уничтожают специализированные научные библиотеки или сливают их с библиотеками вузов.
Так, во Владивостоке ликвидируется краевая научная медицинская библиотека, за семьдесят лет своего существования собравшая в своих стенах более 250 тысяч единиц научных изданий. Лишь часть из них поступит в Тихоокеанский медицинский университет, судьба остальных неизвестна. Вместе с библиотекой закрываются ее филиалы в других городах Приморья.
Расформирована библиотека «АвтоВАЗа»: часть книг передана техникуму и разобрана сотрудниками, остальные погибли — а ведь эта библиотека была гордостью предприятия, содержала уникальные материалы о его становлении и развитии, огромную коллекцию книг, журналов, архивных документов по истории отечественного автомобилестроения и машиностроения, научно-технические разработки, справочники, патентную литературу, технологическую документацию. Закрытие библиотеки «АвтоВАЗа» фактически обернулось стиранием истории одного из крупнейших предприятий страны, уничтожением научно-технических его наработок.
Недостаток финансирования, экономия средств приводят подчас к фатальным последствиям. Культурной катастрофой государственного масштаба был справедливо назван пожар в здании ИНИОН РАН. Пострадала не только библиотека ИНИОН — одно из крупнейших научных книгохранилищ, — но и складированная в здании института часть библиотеки ИМЛИ РАН (утрачены иностранные издания), а также библиотека Института славяноведения РАН, которая потеряла две трети изданий на языках славянских народов, причем многие из них были представлены в России только фондами этой библиотеки.
Все, кто имеет дело с историческими исследованиями, знают, как важна полнота документальных свидетельств, запечатленных в книжной и архивной памяти, как иногда сведения, обнаруженные в малотиражных, малоизвестных изданиях, периодике, архивных коллекциях оказываются способны радикально изменить наши представления о предмете, подтвердить гипотезу или опровергнуть ее. Мы знаем, как по найденному фрагменту можно реконструировать образ целого, восстановить пропущенные звенья истории. И как отсутствие документов, лакуны, вызванные нерукотворными бедствиями или злой уничтожающей волей, приводят к незнанию и искажению наших представлений о прошлом, о подлинных событиях, о человеческих судьбах. «Оптимизация» библиотек, увы, чревата появлением таких лакун.
Реорганизация, а тем более закрытие библиотеки в подавляющем большинстве случаев оборачивается массовым списанием книг. Иногда это проходит тихо и скрытно, иногда груды списанных книг, брошенных в кузов грузовика или (если книги приносились читателями и не учитывались библиотекой) попросту отправленных на помойку, попадают в объективы телекамер, и мы всем народом созерцаем варварские картины, заставляющие задаваться вопросом: «Кто мы, люди XXI века? Умные и творящие дети планеты Земля или бесстыдные, равнодушные циники, для которых нет ничего святого?»
Уничтожение книг — зрелище деструктивнее картин прямого насилия, которыми тоже зачастую полны наши телеэкраны. Ибо это — маркер нашего отношения к культуре и ее вечным ценностям, а значит и к высшей природе человека. И бессмысленно после этого говорить о пропаганде чтения, о нравственном воспитании, о патриотизме. На грудах уничтоженных книг можно вырастить только манкуртов, не помнящих родства, не чтущих и не желающих знать исторические традиции.
Наступление на библиотеки чревато потерями наследия и локальным культурным упадком. Вряд ли на месте бывшей библиотеки откроют театр, творческую студию, шахматный клуб. Скорее всего, помещения будут использованы в коммерческих целях, и мы получим очередной бутик, салон красоты, ресторан... Особенно опасно закрытие библиотек в провинции, в малых городах и селах, где они являются средоточиями культурной жизни и культурной памяти места. В этом случае ликвидация библиотеки автоматически запускает процесс одичания, с последствиями которого и местным властям, и нам, российским гражданам, неизбежно придется столкнуться через какие-нибудь пять-десять лет.
