Зачем здоровых людей лишили свободы в Германии?
Чтобы понять, как в Германии возникла рамка «ужасности» коронавируса, вернемся в начало 2020 года. Первые случаи заражения SARS-CoV-2 в ФРГ были официально зафиксированы в конце января 2020 года. Немецкое министерство здравоохранения и земельные власти отреагировали на это достаточно спокойно. Граждан, прибывших из Китая, осматривали и на две недели помещали на домашний карантин или изолировали в специально созданных карантинных пунктах. При необходимости осматривали и помещали на карантин лиц, контактировавших с больными коронавирусной инфекцией. Наконец, было остановлено транспортное сообщение с Китаем. Действуя таким образом, вроде бы удалось разорвать цепочки распространения коронавируса.
Пока немецкие власти прилагали все усилия, чтобы не допустить завоза болезни из Китая, «коварный» вирус пробрался из Италии, где нулевой пациент с COVID-19 был официально зарегистрирован 20 февраля 2020 года. А 25 февраля о случаях завоза инфекции из итальянских Ломбардии и Бергамо уже сообщали местные власти не только в ФРГ (федеральная земля Баден-Вюртемберг), но и Австрии (федеральная земля Тироль) и Швейцарии (кантон Тичино). 26 февраля стало известно о первых больных с диагнозом коронавирусная инфекция в немецкой федеральной земле Северный Рейн — Вестфалия. Причем нулевой пациент в этой земле так и не был найден.
Ситуация осложнялась тем, что на февраль приходятся школьные каникулы в Германии. Немецкие граждане устремились на итальянские, австрийские и швейцарские горнолыжные курорты, чтобы отдохнуть всей семьей. А поскольку даты каникул каждая федеральная земля определяет самостоятельно, то поток туристов не ослабевал весь месяц. При этом для тех, кто прибывал из Италии, Австрии и Швейцарии в ФРГ, обязательный медицинский осмотр на границе и двухнедельный карантин не вводились.
Вдобавок ко всему немецкие граждане, вернувшиеся с итальянских, австрийских и швейцарских курортов, посещали карнавальные шествия и увеселительные мероприятия. Карнавал, напомним, — это аналог русской Масленицы. В итоге такие массовые гуляния превратились в своего рода очаги распространения COVID-19. Неудивительно, что первая крупная вспышка этого заболевания произошла в федеральной земле Северный Рейн —Вестфалия, где карнавал традиционно празднуется с большим размахом.
Поведение немецкого правительства выглядит, мягко говоря, странным — на карантин отправляют тех, кто прибыл из Китая, но тянут с введением таких же мер для прибывающих из Италии. Вам вся эта ситуация, кстати, ничего не напоминает? Например, такое же бесконтрольное возвращение российских граждан из Европы?
Откуда же взялась такая двусмысленность в поведении немецких властей? Что, «итальянский» вирус чем-то отличался от «китайского»? Или на самом деле вирус был не так опасен, как о нем рассказывали? Нет, правительство ФРГ просто ждало, когда в «американском или британском обкомах» выработают «генеральную линию партии», чтобы начать вместе с ней колебаться. Такое объяснение может показаться грубоватым, но оно в какой-то мере отражает суть дела.
Глубокая зависимость Германии от США определяется ведь не только наличием американских военных баз на ее территории. Нынешняя ФРГ — это по сути Западная Германия, которая произрастает из зоны британско-американской оккупации и очень специфической денацификации. В результате денацификации по-американски, напомним, крупные нацистские преступники почему-то просочились во все органы власти. Влияние британских элит на немецкую политику, возможно, не так велико, но и не равно нулю.
Это не означает, что любое масштабное внешнеполитическое решение, предложенное американскими или (в меньшей степени) британскими элитами, будет немедленно поддержано в ФРГ. Всё, конечно, сложнее. Речь идет о неспособности и нежелании немецкого истеблишмента предлагать и реализовывать самостоятельный курс действий. Поэтому политические решения немецких элит — это всегда попытка совместить национальные интересы с мейнстримом, задаваемым более крупными игроками. Причем такое совмещение становится всё менее возможным, поскольку мейнстрим ведет прямиком к уничтожению национальных государств.
Результатом такой политической зависимости и стала двусмысленность в поведении властей Германии на самой начальной стадии распространения SARS-CoV-2. Закрытие сообщения с Китаем было общемировым трендом и ему можно было безболезненно следовать. А чтобы ввести сходные меры внутри ЕС, нужно было пойти против тренда и сильно напрячь отношения с соседями. При этом контроль смежной границы без соответствующей координации действий с соседними странами вряд ли оказался бы эффективным. К этой мере перешли только в марте, когда это стало обязательной частью тренда.
Этот ход событий в начале коронавирусной эпопеи описан с точки зрения официальных дат. Причем некоторые из них оказались сфальсифицированными. Так, в июле 2021 года по постановлению суда были опубликованы протоколы заседаний целевой группы по борьбе с эпидемией коронавируса при министерстве здравоохранения Италии. Протоколы показывают, что итальянские власти скрывали информацию о том, что 7 и 8 февраля 2020 года в Италии были зарегистрированы три человека с COVID-19. И 11 февраля Итальянский национальный институт здоровья (Istituto Superiore di Sanità) всё еще утверждал, что вирус не циркулирует ни в Италии, ни в Европе. И только, как мы уже отметили, 20 февраля итальянские власти заявили о нулевом пациенте с коронавирусной инфекцией.
Но реальная картина, видимо, гораздо сложнее. Напомним, что осенью 2020 года исследователи из итальянского Национального института рака в Милане заявили, что SARS-CoV-2, по всей видимости, циркулировал в итальянской Ломбардии еще в сентябре 2019 года. То есть за пять месяцев до обнаружения первого пациента с заболеванием COVID-19 в Германии. Во Франции в городе Кольмар (расположен в регионе Эльзас, граничащем с ФРГ) рентгенологи зарегистрировали характерные для этой болезни поражения легких на снимках пациентов, датированных октябрем 2019 года. Все эти факты дают основание предположить, что вирус SARS-CoV-2 мог появиться в Германии и до января 2020 года. Данных, подтверждающих такое предположение, пока нет. Однако нельзя исключать, что со временем они появятся.
Итак, весь февраль ограничительные меры для немецких граждан, возвращающихся из Италии, Австрии и Швейцарии, не вводились, а министр здравоохранения Германии Йенс Шпан регулярно повторял, что страна хорошо подготовлена к вспышке эпидемии. И вот в марте 2020 года тон выступлений Института Роберта Коха (ИРК) и немецких властей «неожиданно» изменился. Во-первых, заговорили о начале эпидемии коронавирусной инфекции в Германии. А во-вторых, начали повторять мантру о возможном коллапсе выстроенной системы оказания медицинских услуг, которая может не справиться с большим потоком больных из-за нехватки мест и персонала в больницах.
Были ли какие-то основания для резкого изменения тона сообщений ИРК и представителей немецких властей? Этот вопрос разбирается в статье Виталия Канунникова «Официантка карантина. Как обошлись с наукой в Германии» (газета «Суть времени» № 425 от 13 апреля 2021 года). Автор статьи отмечает, что на момент введения всеобщего карантина (22 марта 2020 года) в Германии число официально зарегистрированных случаев заражения SARS-CoV-2 и связанных с ним летальных исходов было не так велико, чтобы рассматривать ситуацию как эпидемию. И, добавим от себя, вряд ли как угрозу даже для ослабленной системы здравоохранения.
Как предполагает Виталий Канунников, вводя карантин, немецкие власти, скорее всего, ориентировались на катастрофический прогноз британской группы Нила Фергюсона из Имперского колледжа Лондона. (Подчеркнем, это только предположение автора, но оно небезосновательно.) Этот прогноз был создан в рамках политического заказа британского правительства и опубликован 16 марта 2020 года. А вот не менее катастрофический сценарий группы немецких экспертов под названием «Как мы возьмем под контроль COVID-19» (Wie wir COVID-19 unter Kontrolle bekommen), который МВД ФРГ получило позже, в день введения всеобщего карантина, был уже изготовлен под политический заказ немецких властей. И тому есть подтверждения.
Так, 7 февраля 2021 года немецкая газета Welt am Sonntag опубликовала отрывки из электронной переписки за прошлый год между статс-секретарем министерства внутренних дел (МВД) ФРГ Маркусом Кербером и несколькими научными учреждениями Германии. Из опубликованных материалов следует, что от ученых фактически потребовали сгенерировать сценарий, который создавал у немецкого населения представление о катастрофичности COVID-19. При этом из двухсотстраничной переписки (!) были представлены только пять небольших фрагментов. Возникает вполне справедливый вопрос: кого Welt am Sonntag не пожелала «засветить» при публикации? Возможно, что этим «кто-то» как раз и является научный коллектив Нила Фергюсона.
Отметим, что в самих оценках рисков ничего крамольного нет. Любое правительство обязано каким-то образом планировать мероприятия по защите гражданского населения. А для этого как-то же надо оценить масштаб надвигающейся угрозы и соотнести его со свойствами той социальной системы, которая подвергнется негативному воздействию. И поскольку эксперименты над людьми пока не разрешены — во всяком случае, нам так казалось до последнего времени, — то оценку рисков проводят с использованием тех или иных методов прогнозирования.
Но любой сколь угодно полезный инструмент можно использовать и в благих, и в разрушительных целях. Он может быть использован неадекватно или не для тех целей. Тот, кто выполняет прогнозирование, может манипулировать цифрами или использовать заведомо ложные модели, чтобы получить нужные ему результаты. Может быть дана ложная интерпретация полученных результатов или могут быть предложены такие защитные мероприятия, которые заведомо вредоносны. Чем, кстати, регулярно занимался господин Фергюсон. Результатом его «блестящего» прогноза об эпидемии ящура в Великобритании и соответствующих «гениальных» рекомендаций стал практически полный разгром животноводства страны, а сценарий о развитии эпидемии свиного гриппа в Британии просто не оправдался. (Эту историю подробно разбирал С. Е. Кургинян в шестом выпуске цикла о коронавирусе, газета «Суть времени» № 387.)
Поэтому задача любого национального правительства — понять, что ему «впаривают» одни эксперты, и при необходимости потребовать перепроверки результатов другими специалистами. Правительство Германии с этой задачей то ли не справилось, то ли ее и не ставило. Нельзя исключать, что и сам «заказчик», то есть правящая элита, может манипулировать вполне корректными цифрами или просто потребовать сфальсифицировать прогноз. В ФРГ, видимо, имело место сложное переплетение этих факторов.
Однако и здесь мы наталкиваемся на странность в действиях властей Германии на самой начальной стадии распространения коронавируса. Дело в том, что не было никакой необходимости ждать результатов моделирования от группы Фергюсона. В 2012 году под руководством ИРК уже выполнялась оценка рисков при эпидемии коронавируса — тогда еще воображаемого и названного Modi-SARS. В этой оценке и работы группы Фергюсона цитировались, и сам сценарий оказался катастрофическим, и авторы, пусть и очень обтекаемо, советовали прибегать к карантинам для подавления эпидемии. Соответствующий официальный документ «Отчет по анализу рисков в гражданской обороне 2012» (Bericht zur Risikoanalyse im Bevölkerungsschutz 2012) опубликован на сайте немецкого правительства. Любой желающий может с ним ознакомиться.
Получается, что инструмент моделирования есть, исполнитель, способный выполнить необходимый расчет, есть, некий план действий в черновом варианте выработан, а «заказчик» — он же немецкие власти — тянет и чего-то ждет. Чего ждет? Видимо того, кто вбросит мяч в игру и развернет мейнстрим нужным образом. Зачем самим портить отношения с соседями, продвигая очень болезненные меры, если на эту роль может подойти кто-то другой. Например, Британия, которая успела со всеми в ЕС разругаться, пытаясь выторговать выгодные для себя условия по Brexit? Главное, что мяч будет кому подхватить здесь, на территории Германии. Не утверждаю, что события развивались именно таким образом. Но и отрицать определенные переплетения и взаимосвязи было бы странно.
Своеобразные научные лобби, производящие сомнительные сценарии об эпидемиях коронавирусов и продвигающие карантины, могли существовать и в других странах совокупного Запада. А тому, кто не успел сформировать такое лобби (России, например), можно передать сценарий господина Фергюсона по соответствующим каналам. Так формируется мейнстрим, в который постепенно вовлекаются все страны. И единственный способ вырваться из него — предложить альтернативные варианты борьбы с эпидемиями, о чем речи сейчас, как мы видим, ни в одном государстве не идет.
Но вопросы, касающиеся заказного характера прогнозов развития эпидемии COVID-19, стали актуальными гораздо позже. А в марте 2020 года возглавляемая ИРК группа экспертов в своем сценарии «Как мы возьмем под контроль COVID-19» писала, что уже к середине мая 70% населения будет инфицировано SARS-CoV-2. И это при условии отмены массовых мероприятий и минимизации поездок. «Поэтому следует ожидать масштабной перегрузки системы здравоохранения. Больницы будут вынуждены отказывать более 80% пациентов, нуждающихся в интенсивной терапии, из-за нехватки мощностей», — утверждалось в сценарии.
И, как следствие, предсказывалось, что к концу мая от COVID-19 умрет более миллиона человек. Согласитесь, было от чего прийти в отчаяние! Этот катастрофический прогноз оформил ту самую рамку «ужасности» коронавируса, которая по-прежнему определяет общественную жизнь в Германии. И как только это оформление произошло, была создана необходимость как-то реагировать на невероятную угрозу для жизни и здоровья населения Германия.
Всё в том же сценарии «Как мы возьмем под контроль COVID-19» экспертная группа сразу же предложила «эффективную» стратегию: отправить немецких граждан на всеобщий недолгий карантин, совместив его с запретом массовых мероприятий и введением резких ограничений практически во всех сферах общественной жизни. За это время должна была быть разработана и внедрена система обширного тестирования населения на наличие SARS-CoV-2, а также увеличено число коек для интенсивной терапии и аппаратов для искусственной вентиляции легких (ИВЛ). А дальше всё просто: проводится массовое тестирование, на основании результатов тестов выполняются статистические расчеты и оценивается число новых случаев заражения вирусом. Предполагался и мониторинг числа пустых и занятых коек в отделениях для интенсивной терапии. На основании этих данных экспертная группа советовала давать заключения о продлении карантинов или введении ограничительных мер.
Этот план действий под названием «Молот и танец» представлял собой «пересказ» стратегии подавления, предложенной Фергюсоном. Само название «Молот и танец» не является оригинальным, а заимствованно из статьи американского блогера, который в начале марта активно продвигал и популяризировал идеи карантинов всё того же Нила Фергюсона.
Что пообещали эксперты при внедрении элементов такой стратегии? Если меры по сокращению физических контактов будут достаточно масштабными, то в ФРГ от COVID-19 умрет 220 000 человек. То есть почти в 5,5 раз меньше, чем при неконтролируемом распространении вируса. Если бы путем изолирования и обширного тестирования можно было эффективно контролировать распространение SARS-CoV-2, то заболевание унесло бы жизни всего 12 000 жителей Германии. Это ровно в 100 раз меньше, чем число, полученное при рассмотрении самого неблагоприятного варианта развития событий.
«5,5» и «100» раз — это, знаете ли, просто потрясающая эффективность. Почти такого же результата удалось добиться и господину Фергюсону со своей научной группой, о чем они и сообщали в своем прогнозе, опубликованном 16 марта 2020 года. Впрочем, такое сходство вряд ли должно удивлять с учетом того, что британские и немецкие эксперты использовали одну и ту же стратегию. Причем код и параметры моделирования британской группы были подвергнуты разгромной критике в мае того же года.
Так вот, очень хотелось бы знать, когда в Германии перестанут подсовывать куцые обрывки из переписок и начнут по-настоящему разбираться, что и как Институт Роберта Коха со своими коллегами моделируют?
Представленные показатели эффективности, видимо, так впечатлили кабинет Ангелы Меркель, что он взял на вооружении стратегию «Молот и танец». 22 марта 2020 года был введен всеобщий карантин в Германии. А 25 марта 2020 года было объявлено эпидемическое положение национального масштаба, что дало федеральному правительству особые полномочия в соответствии с законом о защите от инфекций (Infektionsschutzgesetzes). Например, издавать правовые постановления и распоряжения без одобрения бундесрата (федерального совета). В соответствии с этим же законом на ИРК возлагаются функции по мониторингу и сбору информации, оценки ситуации, а также выработки рекомендаций по распознаванию и предотвращению распространения заболевания.
Следуя выбранной стратегии, правительство перемежало фазы жестких карантинов («молотов») с периодами послабления ограничительных мер («танцами»). Данный подход оказался фактически узаконенным после принятия очередных поправок в закон о защите от инфекций в апреле 2021 года. Согласно этой редакции закона, вся жизнь немецких граждан до недавнего времени определялась тем, сколько новых случаев заражения SARS-CoV-2 на 100 000 жителей было зарегистрировано в течение недели в том или ином городе. В зависимости от соответствующих показателей, которые ежедневно высчитывает и сообщает Институт Роберта Коха, местные власти либо разрешали населению наслаждаться простыми радостями жизни, либо ограничивали гражданские права и свободы.
Казалось бы, парламентские выборы состоятся уже в сентябре этого года. Всё, что требуется от правящей коалиции, — это не раздражать население избыточными мерами по борьбе с распространением коронавируса, чтобы не испортить себе рейтинги. Но нет! К концу июля действующее правительство Германии решило сменить стратегию и перейти от карантинов к агрессивному навязыванию всеобщей вакцинации. При всем патернализме немецких граждан такое избыточное пропихивание вакцинации будет негативно сказываться на рейтингах партий, поддерживающих вакцинную кампанейщину. Эта ситуация ничего не напоминает? Разве не таким же политическим самоубийством занимаются правящие элиты в России?
10 августа 2021 года состоялось совещание бундесканцлера Ангелы Меркель и глав федеральных земель Германии. Результатом этой видеоконференции стало продление эпидемического положения национального масштаба как минимум до середины сентября 2021 года. А уже 25 августа бундестаг проголосовал за его продление еще на три месяца. Кроме того, в ходе совещания было решено ввести на территории страны принцип 3G (от нем. geimpft — привит, genesen — выздоровел, getestet — протестирован).
Согласно этому принципу, доступ во многие общественные места будет открыт только полностью привитым, переболевшим COVID-19 и тем, кто предъявит актуальные отрицательные результаты теста на коронавирус. Земельные власти могут частично или полностью приостановить действия правила 3G, исходя из эпидемиологической ситуации в конкретной федеральной земле. То есть речь по-прежнему идет о «магическом» числе новых заражений SARS-CoV-2 на 100 000 жителей, которое в данном случае не должно превышать 35. Это единственный критерий, о котором удалось договориться бундесканцлеру Ангеле Меркель и главам немецких федеральных земель. Но это пока что!
Принцип 3G вступил в действие по всей Германии 23 августа 2021 года. К этому моменту власти каждой федеральной земли постарались разработать соответствующие постановления. Где-то правило «привит, выздоровел, протестирован» действует на постоянной основе, где-то учитывается число новых заражений SARS-CoV-2 на 100 000 жителей. Власти земли Нижняя Саксония решили прибегнуть чуть ли не к высшей математике. Была разработана громоздкая формула, чтобы учесть не только число новых заражений, но и число случаев лечения коронавируса в больницах или в отделениях интенсивной терапии. Могут варьироваться и общественные места, на которые распространяется принцип 3G. Перемещение по Германии становится делом всё более непростым для тех, кто не имеет паспорта вакцинации или не переболел COVID-19.
В ходе совещания бундесканцлер Ангела Меркель и главы федеральных земель также пришли к соглашению, что тесты на коронавирус с 11 октября 2021 года непривитые люди должны будут делать за свой счет. Право на бесплатные тесты имеют беременные женщины, дети в возрасте до 18 лет, а также те, кому вакцинация противопоказана по другим медицинским причинам.
Правящая коалиция прямо заявила, что данные нововведения необходимы для создания давления на непривитых, чтобы стимулировать их к вакцинации. В одном из своих выступлений министр здравоохранения Йенс Шпан выразил уверенность, что во многих сферах общественной жизни дело со временем дойдет и до принципа 2G — привитые и выздоровевшие, — причем без вмешательства государства. По мнению министра, рестораторы и устроители массовых мероприятий со временем будут добровольно оставлять непривитых жителей ФРГ, что называется, за дверью. В качестве примера он привел организаторов карнавала в Дюссельдорфе и некоторые футбольные клубы, которые взяли правило 2G на вооружение.
Более того, правительства некоторых земель уже решили предоставить преимущества тем, кто запретит вход в свои заведения непривитым. Так, сенат Гамбурга — города, имеющего статус федеральной земли, — ввел дополнительное правило, вступившее в силу с 29 августа 2021 года. Управляющие ресторанов, баров, отелей, театров и концертных залов, куда будет запрещен вход по тестам, получат возможность принимать большее число посетителей.
Законотворческие позывы немецкого правительства, однако, на этом не закончились. 23 августа 2021 года, после летней паузы, состоялось первое заседание так называемого малого коронавирусного кабинета (Kleines Corona-Kabinett), в который входят руководители ряда министерств и глава ведомства федерального канцлера Германии. Главой кабинета является бундесканцлер Ангела Меркель. По итогам встречи министр здравоохранения Йенс Шпан заявил, что готовится очередная редакция закона о защите от инфекций. Предполагается, что главным критерием в вопросе о введении ограничительных мер теперь станет число госпитализаций с диагнозом коронавирус. Личная жизнь немецких граждан, видимо, в скором времени будет зависеть от числа свободных коек в муниципальных больницах.
Кто сказал, что это «коронавирусная» диктатура? Нет, уважаемый читатель, это демократические институты власти борются за жизнь и здоровье своих граждан и делают им предложение, от которого нельзя отказаться!
Подчеркнем, что немецкий истеблишмент обосновывает необходимость изменения критериев для оценки ситуации с коронавирусом в Германии ростом числа привитых жителей. Для того, собственно, и сажали граждан на карантины разной степени строгости, чтобы разработать вакцины, провести поголовную вакцинацию и «победить» проклятый коронавирус. В этом главная цель всех действий германского правительства. Еще 9 апреля 2020 года — то есть примерно в середине первого всеобщего карантина — канцлер Германии Ангела Меркель выступила с обращением к гражданам страны, призывая их соблюдать самоизоляцию в пасхальные каникулы. При этом она отметила, что «даже если показатели (новых случаев заражения. — Прим. Т.О.) улучшатся на день, она (пандемия) не исчезнет, пока у нас не появится вакцина для иммунизации населения». Эта мысль затем на разные лады повторялась и главой министерства здравоохранения ФРГ Йенсом Шпаном, и директором ИРК Лотаром Вилером, и многими другими.
Самое скверное заключается в том, что немецкое правительство переходит от одной стратегии «ведения боя с коронавирусом» к другой, даже не попытавшись выяснить, что же происходило в стране в 2020 году и что с тех пор изменилось. Немецкие министерства и комиссии, как правило, заняты проверкой целесообразности траты финансовых средств на те или иные программы, связанные с мерами по противодействию распространению коронавируса. Никто и не думает проводить полномасштабную и всестороннюю оценку того, как карантинные меры сказались на системе здравоохранения и населении.
Проблема проведения такой оценки осложняется многими факторами. Те или иные показатели определяются на основании неких статистических данных. А в ФРГ, за какие данные не схватись, почти все они подразумевают те или иные оговорки и потому могут быть интерпретированы по-разному. Это в лучшем случае. А в худшем случае информация вообще не поддается проверке. Немецкая коронавирусная статистика напоминает болото, на поверхности которого порой появляются своеобразные «пузыри» — результаты проверок или разоблачений. Эти пузыри позволяют пролить свет на то, как на самом деле обстоят дела с коронавирусом в Германии.
Мы, кстати, совсем не считаем, что невнятность коронавирусной статистики характерна только для ФРГ. Происходящее в этой стране служит только в качестве объекта исследования. И что-то нам подсказывает, что и в других странах ситуация с коронавирусными данными не ахти.
Начнем с немецкой системы тестирования на наличие коронавируса, потому что мы к ней так или иначе будем возвращаться. В Германии процедура сбора и передачи данных о случаях заражения коронавирусом и летальных исходах регулируется законом о защите от инфекций (Infektionsschutzgesetzes). На базе этого закона ИРК разработал национальную стратегию тестирования на SARS-CoV-2. С марта по октябрь 2020 года она описывала алгоритм и области применения только ПЦР-тестов, а с октября в нее были включены и экспресс-тесты на антиген.
Про стратегию тестирования можно с уверенностью сказать только одно: в ней «сам черт ногу сломит». Ее составители подробно описывают, в каких случаях применяются преимущественно ПЦР-тесты, в каких случаях следует использовать экспресс-тесты на антиген, какие могут быть исключения. Если свести всё это к главным принципам, то получится следующее. ПЦР-тест — «золотой стандарт» диагностики, всегда используйте его для установления точного диагноза. Экспресс-тест на антиген как менее точный стоит применять для мониторинга общей ситуации. Если экспресс-тестирование дало положительные результаты, перепроверьте его с использованием «золотого стандарта».
Когда в 2020 году ИРК одобрил использование данных тестов для мониторинга ситуации с распространением коронавируса, то он уверял общественность в их достаточной точности. Однако в мае 2021 года эксперты в буквальном смысле обрушились с критикой на предложение о массовом использовании экспресс-тестов в Германии. Отмечалось, что тестирование на антиген позволяет выявлять только 50% бессимптомных больных, а значит, не подходит для мониторинга ситуации в стране.
Эксперты, как правило, указывают на несовпадение точности экспресс-теста, заявленной производителем, и действительными значениями. Одной из причин такого несовпадения называется непродуманность системы сертификации данного товара, допускаемого на немецкий рынок. Производитель сам проверяет свою продукцию на соответствие стандартам или привлекает для этого специальные инстанции в зависимости от степени риска продукта. Государственные учреждения перепроверяют только чувствительность тестов — индикатор правильного положительного результата. Точность такого показателя как специфичность — правильность отрицательного результата, — остается на совести производителей. Причем к процедуре перепроверки уже успела накопиться масса вопросов. Экспертное сообщество в Германии настаивает на том, чтобы результаты всех экспертиз, проведенных государственными учреждениями, были наконец-то опубликованы. В этом случае можно будет понять, оправдана ли была выдача разрешений на использование экспресс-тестов разных марок.
Но, как оказалось, и с «золотым стандартом» тоже не всё в порядке. 31 мая 2021 года в журнале Journal of Infection вышла статья группы исследователей под руководством профессора, доктора медицинских наук Андреаса Штанга (Andreas Stang) из клиники при Университете Дуйсбурга —Эссена (Universität Duisburg-Essen) в Германии. Статья называется «Эффективность теста SARS-CoV-2 ПЦР с обратной транскрипцией в качестве инструмента для выявления инфекции SARS-CoV-2 среди населения» (The performance of the SARS-CoV-2 RT-PCR test as a tool for detecting SARS-CoV-2 infection in the population).
В исследовании обсуждается влияние количества циклов амплификации (Ct, cycle treshhold) — то есть многократного увеличения числа копий — на достоверность результатов ПЦР-теста. Эта характеристика показывает, сколько циклов амплификации произошло до того момента, когда количество РНК в образце увеличилось настолько, чтобы прибор смог ее зарегистрировать. По словам исследователей, если значение порогового цикла в случае положительного тестирования равно 25 циклам или выше, то в настоящее время люди с таким результатом больше не считаются заразными, поскольку вирусная нагрузка слишком низкая.
В статье отмечается, что такие высокие значения Ct были выявлены примерно у 60% испытуемых с симптомами COVID-19. С марта по начало мая 2020 года этот показатель достигал 78%. Получается, что 60% людей с положительным результатом ПЦР-теста, скорее всего, не были заразны и не представляли опасности. Но они сидели на всеобщем карантине и мирились с ограничениями своих прав.
Профессор Штанг в своих редких газетных интервью ведет себя достаточно сдержанно. Он не высказывал одобрения избыточным коронавирусным мерам, но и против вакцинации активно пока не выступал. То есть речь очевидным образом не идет о «ковид-диссиденте», яростном борце с вакцинацией или конспирологе. Исследование его научной группы представляет собой очень мягкую критику. Если сформулировать его в виде послания, то суть будет заключаться в следующем. «Господа, нам кажется, что с интерпретацией результатов ПЦР что-то не так. Мы беспокоимся, что это приводит к неверной оценке эпидемиологической ситуации в стране. Возможно, стоит ввести какие-то дополнительные критерии для контроля над эпидемией».
Продолжим наше разбирательство с национальной стратегией тестирования в следующей статье.
(Продолжение следует…)
