Приведет ли к добру инновация ради инновации?

20 февраля 2018 года на площадке Инженерного корпуса школы № 548 «Царицыно» состоялось выездное мероприятие «Шаг в будущее образования: как не промахнуться?». Организатором этой дискуссии значилась комиссия Общественной палаты Российской Федерации (ОП РФ) по развитию науки и образования. Модерировать данную дискуссию должны были, согласно анонсу, представители этой комиссии — председатель комиссии ОП РФ по развитию образования и науки Александр Русаков и член данной комиссии Азамат Тлисов.

Но уже на месте оказалось, что заявленный формат дискуссии не соблюден, а мероприятие превратилось в конференцию, организатором которой, если исходить из того, кто открывал ее и кто собирал аудиторию, является международная компания Martela со штаб-квартирой в Хельсинки, которая производит мебель для школ, аудиторий и социальных объектов.

Со вступительным и заключительным словом на конференции выступила исполнительный директор компании Martela Елена Аралова. И, как сообщил в конце мероприятия директор школы № 548 Ефим Рачевский, Елена Аралова пригласила на конференцию всех, кого знала.

Остается загадкой, каким образом организатором дискуссии об образовании XXI века, которая проводится под эгидой ОП РФ, оказалась компания-поставщик финской мебели. Надо также отметить важный факт — модераторами дискуссии тоже оказались не указанные представители комиссии ОП РФ по развитию науки и образования (никого из этой комиссии на мероприятии вообще не было), а замдиректора школы № 548, руководитель филиала «Инженерный корпус» Надежда Гарниш и учитель истории филиала «Инженерный корпус» школы № 548 Артем Мурзабулатов.

Что же это за «Инженерный корпус»?

«Инженерный корпус» школы № 548 «Царицыно» — это «ультрасовременное здание из стекла и бетона», построенное по индивидуальному проекту. Основным инвестором строительства школы выступил совхоз им. Ленина, директором которого является Павел Грудинин.

Утверждается, что создатели проекта опирались на опыт скандинавских и европейских школ, стремились как можно дальше уйти от классных комнат и, как пишет портал The Village, поставили перед собой «четкую цель: дать детям практические навыки работы вместо классических знаний по физике и химии». Уже одно это утверждение вызывает множество вопросов, один из которых — кого же готовит эта школа? Прислугу, которой не нужны знания в науках, но нужно уметь готовить, сервировать стол или чинить мебель? Это и есть современное направление в образовании?

Но вернемся к школе.

Она полна ярких меблированных вестибюлей, больших залов и переходов, где, очевидно, и учатся дети. В одном из интервью Елена Аралова, заявила, что инновационные школы будущего строят в том числе для «повышения привлекательности» строящегося рядом с ними жилья. И действительно, «Инженерный корпус» находится в новом благоустроенном жилом комплексе. И, возможно, привлекает родителей, которые не задумываются о системе, которая выстраивается в этом образовательном учреждении.

Артем Мурзабулатов, который, как мы уже указывали, был вторым модератором конференции, является учителем истории филиала «Инженерный корпус» школы № 548. Он был представлен аудитории выпускником проекта «Учитель для России».

Следует отметить, что «Учитель для России» — это российский проект глобальной платформы Teach for all. Идея проекта состоит в том, чтобы за 5–6 недель тренинга подготовить из «амбициозных молодых специалистов», окончивших непедагогические вузы, «агентов перемен», которые под присмотром неких «наставников» направляются на 2 года работать в школы, в данном случае — российские. При этом к зарплате учителя они получают стипендию в размере 35 тысяч рублей. Цель программы — реформировать школу изнутри. В России программу спонсирует глава Сбербанка Герман Греф. Саму глобальную платформу поддерживают такие организации как Exxon Mobile и Всемирный банк.

В начале мероприятия учитель истории, выпускник проекта «Учитель для России» Артем Мурзабулатов сообщил, что в первом блоке будет обсуждаться переход от традиционного подхода к «метапредметному», во втором — вопрос о том, как школе уйти от классной комнаты и организовать учебную аудиторию, а в третьем — вопрос кадровой стратегии: как найти кадры, чтобы школа была успешной и детям было интересно.

Примечательно, что определения таких понятий как «метапредмет», «метапредметный подход» на конференции даны не были, поэтому крайне трудно было понять, в чем именно, по мнению выступающих, состоит эта самая «метапредметность». И, как читатель увидит дальше, каждый выступающий трактует метапредметность по-своему.

Разработчики метапредметного подхода утверждают, что он призван преодолеть оторванность научных дисциплин друг от друга и сформировать целостную картину мира. Доктор педагогических наук, директор Института образования человека А. Хуторской в статье «Метапредметное содержание и результаты образования: как реализовать федеральные государственные образовательные стандарты (ФГОС)» пишет о том, что «метапредметное содержание образования, его структурную основу составляют первосмыслы (основные понятия, проблемы, символы), через которые человек познает мир. Познание этих объектов учащимся происходит в ходе организованной эвристической деятельности». Он подчеркивает, что метапредмет подразумевает не «уход» от учебных предметов, а выход за их пределы. В 2008 году метапредметный подход указан в качестве ориентира в новых образовательных стандартах.

Вряд ли кто-то будет возражать против формирования у ученика целостной картины мира или эвристической деятельности. И можно вести дискуссии о том, как эту картину формировать — метапредметным подходом или иначе.

Однако тема для обсуждения уже сформулирована так, словно не возникает сомнения в необходимости перехода к метапредметному подходу. То есть предлагается не дополнить предметный подход метапредметным: дать детям знания по предмету, а затем, с помощью более высокого, метапредметного знания, сформировать целостную картину мира. Нет, вместо этого предлагается дать ученикам только метапредметный уровень, предполагая, что ребенок, в поисках истины, сам систематизирует его, разложит на части, а потом сведет обратно в целостную систему. До знания предмета ребенок, видимо, должен дойти сам. При этом он еще, как мы увидим дальше, должен лежать во время урока на каком-нибудь диване или сидеть на полу или в «модуле», то есть иметь полную свободу от дисциплинирующего, а значит, и концентрирующего на сути урока, состояния.

«Метапредметность» в такой интерпретации сопровождается устранением фигуры учителя из процесса обучения, концентрацией школьного образования на «деятельности», воспитание одиночек, нацеленных на «индивидуальную самореализацию».

Отметим, что в 20-х годах в СССР комплексные программы Государственного ученого совета (ГУС) создавались для устранения разрыва между учебными предметами, а также для того, чтобы связать обучение с деятельностью.

При этом предметная система обучения была практически упразднена. На начальном этапе содержание образования объединялось вокруг комплексных тем («Наш город», «Наша деревня»), а затем программа учебных предметов строилась на основе их взаимосвязей. Во главу угла был поставлен исследовательско-трудовой метод. Учащийся должен был сам добывать знания, а не получать их в готовом виде. В 1931 г. эта система обучения полностью была отменена. И, как мы знаем, в том числе и в результате этого советское образование стало лучшим в мире. Но в 1990-е годы эта система был снова взята на вооружение.

По теме «метапредметности» на конференции выступали многие. Одним из таких выступающих был директор школы «Айб» в Ереване Арам Пахчанян. Арам Пахчанян — специалист ИТ-отрасли, в настоящее время является вице-президентом компании ABBYY.

Школа «Айб» является одним из проектов одноименного образовательного фонда, основанного в 2006 году представителями армянской диаспоры России, выпускниками физико-математической школы Еревана. «Айб» призвана воспитать новое поколения граждан Армении по международным стандартам, но с сохранением национальной традиции. Так, при сотрудничестве с Кембриджским университетом и Институтом образования Лондона фонд «Айб» начал внедрять в армянские школы «Араратский бакалавриат». Плата за учебу в старшей школе «Айб» составляет 6 тысяч долларов, талантливый ребенок может получить стипендию.

Пахачанян сообщил, что названия предметов, которые изначально были условными и играли техническую роль упрощения коммуникации, «изменили сознание». По утверждению выступающего, сначала математики знали и математику, и физику, а затем появились математики, которые позволяли себе не знать физики. Произошла сегментация знаний, хотя ключевые события происходят на стыке научных дисциплин.

Для преодоления произошедшей сегментации знаний придумываются такие сложные слова как «физика-химия-биология-история», появляются необычные предметы, которые соединяют разные компоненты знания.

По мнению Пахачаняна, самое страшное, если ребенок связывает свое будущее с одним предметом, так как такой способ мышления «грозит глубокими разочарованиями в будущем». Директор школы убежден, что «гораздо более правильно освободить детей от представления, что мир разделен на предметы».

Цель «ухода от предметов», по его мнению, заключается в приобретении учениками навыков, общих для группы предметов, создании у них ощущения целостности мира и условности разделения на дисциплины, синтез новых знаний на основе предметного знания, обучение детей философствованию на уровне школьных знаний. Всё это, по мнению Пахачаняна, достигается за счет проектного обучения, различных межпредметных мероприятий.

Нужно отметить, что жесткое разделение наук действительно ведет к ограничению возможностей познания мира и продвижения научной мысли. Но есть серьезное сомнение в том, что уже на уровне школы необходимо давать межпредметные (или метапредметные, если говорить в терминах выступающего) знания без предметных. Нужно ли отходить от связки анализа (то есть разделения на предметы) и синтеза (то есть объединения полученных знаний на межпредметном (метапредметном) уровне уже в вузах или в старших классах?

Хочу еще раз подчеркнуть, что сама по себе метапредметность в том виде, в каком ее описал Пахачанян, не является чем-то криминальным. Вопрос в том, можно ли обойтись исключительно метапредметностью, что предлагают новаторы, или необходимо сочетать предметы и метапредметность.

В ответ на это выступление Надежда Гарниш пожаловалась, что «Инженерный корпус» «давно бьется с метапредметностью», поскольку существует мало учителей, которые хотят работать по этой технологии. Да и родители к этому тоже оказались не готовы. Прошло полгода изучения истории с «Учителем для России», а родителям до сих пор не совсем понятно, что Артем Мурзабулатов дает детям на уроках истории, зачем он учит детей писать, считать.

Гарниш посетовала, что большинство родителей контролируют выполнение домашнего задания, смотрят программу, по которой работает школа, пытаются вникнуть в ее смысл, однако к метапредметному подходу пока не готово: «Родители в панике, они не понимают, что хотят от детей, чего хотят от них».

И действительно, если метапредметность понимается таким образом, что на уроке истории ученика учат попутно писать и считать, а на уроке математики рассказывают об исторических событиях, то любой родитель задастся вопросом — зачем это нужно, и является ли это действительно метапредметностью, а не банальной эклектикой разных предметов.

Директор школы Ефим Рачевский предложил зафиксировать, что в настоящее время, «по крайней мере, при жизни этого поколения и учителей, и родителей» переход от традиционного к метапредметному подходу нереалистичен, так как родители говорят, что их учили по-другому, а среди учителей только около 0,5 % имеют квалификацию для преподавания метапредметов. В этой связи Рачевский сослался на мнение Маргарет Мид, которая говорила о том, что при новом типе культуры взрослые должны учиться у детей.

Тема «негодного поколения» все чаще и чаще звучит из уст реформаторов и новаторов от образования. Напомню случай с преподавателем Уральского федерального университета им. Б. Н. Ельцина (УрФУ) Константином Юрченко, который назвал людей 1965–1975 гг. рождения — «одним из самых больших зол».

Но больше всего изумил аудиторию конференции директор образовательного центра-школы № 686 «Класс-центр», соединяющего общеобразовательную, музыкальную и театральную школы, Сергей Казарновский, который предварил свою речь «подарком». Педагог рассказал, что как-то на летнем зачете одна из учениц играла на скрипке мелодию песни «В лесу родилась елочка» чуть медленнее и чуть более пафосно, чем это было нужно, и он (директор образовательного центра!) подумал, что из этой мелодии получился бы хороший гимн для страны. Да и слова все знают. Подарком оказалось короткое видео, где происходило награждение сборной России по футболу, звучал гимн, а футболисты его пели. В клипе производства центра-школы № 686 оригинальная звуковая дорожка была заменена на песню «В лесу родилась елочка», спетую, очевидно, хором школы.

После окончания демонстрации неуместного «подарка» зал (а это — учителя и руководители самых «передовых» московских школ) не возмутился и даже не затих в гробовом молчании, а захлопал.

Попробуйте себе представить такое кощунство над гимном в какой-либо европейской стране или США? Какова была бы реакция аудитории? Да и вряд ли идея такого подарочка могла бы прийти в голову тамошнего преподавателя. Но директор известного образовательного учреждения не стыдится демонстрировать такой продукт.

В качестве метапредметного подхода Казарновский привел пример из книги Кена Робертсона, который рассказывал о том, как ему досталась очень тяжелая школа, где учились «сплошные дети мигрантов». Тогда Робертсон на протяжении 10 лет ставил со своими учениками «Бурю» Шекспира. В итоге его ученики поступили в университеты «Лиги плюща».

В данном случае мы видим совершенно иную трактовку метапредметного подхода. Неужели постановка с учениками спектаклей по классическим произведениям и есть метапредметный подход? Но в таком случае с метапредметностью все было в порядке уже в советской школе.

Казарновский рассказал также о том, что при метапредметности дополнительное образование не является дополнительным (то есть оно тоже является основным), сообщил о важности эмоций для усвоения материала, приведя в пример выступление Александра Филиппенко перед школьниками. Филиппенко читал детям его школы стихи поэтов, на которых наложил отпечаток XX съезд КПСС (Галича, Воскресенского, Бродского и т. д.), а между делом рассказал детям про сам съезд, Карибский кризис, появление Солженицына, журнал «Новый мир», снятие Хрущева и т. д. По мнению Казарновского, выступление артиста позволяет «выбросить» около 5 уроков истории.

И это утверждает директор школы!

Казарновский заявил, что мы живем в токсичной среде, которой можно противопоставить только уважение. И привел примеры такого уважения в руководимой им школе.

1 сентября первоклассники его школы не стоят «проткнутые гладиолусами». На каждого из них надевают что-то вроде жилетки, где большими буквами написано имя первоклассника. На протяжении всего дня каждый, кто с ним встречается, должен здороваться с ним, называя ребенка по имени. В день последнего звонка на окна школы с внешней стороны вывешиваются огромные портреты выпускников. Одно окно — один огромный портрет.

Тут, разумеется, возникает один вопрос: если токсичной среде можно противопоставить только уважение, то распространяется это ли уважение на гимн страны, другие священные символы или речь идет только об уважении к индивидууму, причем уважению явно показному? Если в школе реально заботятся о младших, первоклассник это ощутит и без жилетки со своим именем.

В начале второго блока выступали иностранные гости. Напомню, что второй блок конференции должен был ответить на вопрос, как уйти от классной комнаты и организовать учебную аудиторию. Заметьте, вопроса зачем «уходить» от классной комнаты никто себе даже не задает.

Первой выступила заместитель ректора финской школы Saunalahti Минна Веллин.

Школа Saunalahti — центр нового одноименного жилого района. Утверждается, что архитекторы школы, выполняя заказ педагогов, создали пространство, призванное помочь ученикам в достижении лучших результатов. Здание предназначено для обучения вне классных комнат и стимулирует детей использовать пространство нестандартными и нетрадиционными способами.

Ох уж эта нетрадиционность! Она уже становится традицией во всем. Теперь вот и в обучении.

Минна Веллин сообщила, что процесс обучения организован как сотрудничество учителя и учеников, совместная учеба, дискуссии. Если ученикам нужно почитать книгу, они выбирают для себя любимое место (демонстрируются фотографии лежащего где-то с книжкой ученика). Как рассказала г-жа Веллин, ученикам в ее школе выдается определенный «кредит доверия», в зависимости от того, насколько они «взрослые люди». Некоторым ученикам предоставляется свобода, а некоторых учитель старается держать поближе к себе. Ученики сам выбирают места, где они будут работать (на полу, на подоконнике, лежа и т. д.), информируют о своем решении учителя, который ходит между ними, дает инструкции, подсказывает, но не играет основную активную роль в процессе обучения.

На сайте «школы-будущего» Saunalahti показано современное здание с изогнутым силуэтом и большим количеством стекла, в котором один вестибюль плавно переходит в другой. В вестибюлях стоят примерно такие же столы и стулья как в «ресторанном дворике» любого торгового центра. В некоторых частях есть места и для сидения, и для лежания. Школа оборудована хорошим спортзалом и просторными столярными мастерскими.

Однако при такой «вольнице», то есть, как уже говорилось выше, при отсутствии дисциплинирующих факторов, материалы явно будут усваиваться хуже хотя бы потому, что существует множество отвлекающих моментов. Совсем не на пустом месте возникли в свое время строгие классы, единая школьная форма. Именно для того, чтобы исключить отвлекающие факторы, настроить ученика на процесс обучения.

Я уже не говорю о том, что столярные мастерские совсем не являются новаторством — советские мальчишки в 5–6 классе работали в столярных мастерских, а освоив работу с деревом, переходили в слесарные мастерские, где учились работать с металлом.

Еще одним докладчиком был директор «Новой школы» Кирилл Медведев. Он сообщил, что в поисках метапредметности они пошли не «революционным», а эволюционным путем. Например, совмещают всем известный «советский» предмет «изо» с другими предметами. Медведев отметил, что также можно поступить и с третью имеющихся дисциплин.

То есть они пошли по пути эклектики, соединения предметов ради соединения, ради того чтобы назвать это метапредметностью.

Как писали СМИ, «Новая школа» — это проект благотворительного фонда содействия образованию «Дар». К команде педагогов присоединились бывшие учителя 57-й школы, покинувшие ее в контексте сексуального скандала. «Новая школа» является частной. Согласно рекламным проспектам школа предоставляет современные образовательные технологии, разнообразные программы дополнительного образования, невероятно вкусную кухню, медицинское обеспечение на уровне лучших клиник, надежную систему безопасности. В настоящее время стоимость обучения составляет 55 тысяч рублей в месяц. Если ребенок удостоится стипендии фонда «Дар», то затраты семьи на обучение ребенка не будут превышать 12 тысяч рублей в месяц.

Директор школы № 548 похвалил Кирилла Медведева за совмещение предметов, заявив, что необходимо «размывать эти границы»: между дополнительным образованием и основным, между предметами. Ефим Рачевский призвал присутствующих на «тусовке» педагогов взять на вооружение им же вброшенное сочетание «размывание границ», потому что только таким образом, по его мнению, можно подойти к метапредметности. «Мы за размывания границ между учителями и родителями, допобразованием и образованием, папами и мамами», — заявил он.

Видимо, размывание границ между учителями и родителями, а также между папами и мамами должно способствовать созданию целостной картины мира у ученика. Как иначе нужно понимать его сентенцию?

Далее об учебной среде своей школы рассказал ректор датского учебного заведения, эрестадской гимназии в Копенгагене (Ørestad Gymnasium) Алан Кьяер Андерсен.

Данная гимназия в Эрестаде (одном из районов Копенгагена) относится к гуманитарному факультету Университета Копенгагена. С 2007 года школа находится в новом здании «инновационной архитектуры», где совершенно отсутствуют традиционные классные комнаты. Вместо них на каждом этаже находится по четыре учебные зоны. Пространство школы обладает повышенной организационной мобильностью, что позволяет создавать различные учебные пространства, отделять одно пространство от другого или, наоборот, соединять их.

Господин Андерсен сообщил, что обучение в XXI веке связанно с инновациями в содержании образования, в обучающих пространствах, методике, педагогике и компетенциях. Так как одна инновация влечет за собой другую, они начали с реформы учебного пространства.

Алан Андерсен подчеркнул, что вся школа, которой он руководит, — это одна классная комната, в которой много учебных пространств, которые постоянно используются, так как «площадь его школы не такая большая как в прекрасном «Инженерном корпусе». Учителя планируют свои уроки в зависимости от того, какие уголки в школе свободны, а если необходимое им пространство занято, то резервируют его.

Господин Андерсен пояснил, что в открытом пространстве его школы учителю, при всем желании, не удастся провести традиционный урок, так как он будет мешать другим, а следовательно, образовательная среда школы поощряет учителей на эксперименты. В связи с этим организовалось профессиональное сообщество учителей, которые работают в таких открытых пространствах и делятся опытом преподавания в них. То есть изменением образовательной среды учителей вынуждают «на ходу» менять методику преподавания, выходить из положения, придумывая, как дать знания детям в неподходящих для учебы условиях. Однако все это преподносится как нечто передовое и безусловно положительное.

Еще раз отмечу, что причиной изменения учебной среды является недостаток метража, ректор об этом ясно сказал, да и по фотографиям видно, что школа большая, но и детей очень много, поэтому в школе отказались от стен и учатся в любом подходящем углу. Школа построена как многофункциональный центр, возможно еще и потому, что во второй половине дня там проводят какие-то платные мероприятия, которые требуют той или иной организации пространства.

Как отреагировала Надежда Гарниш на то, что причина создания «открытых пространств» в датской школе сугубо прагматична? Она заявила, что открытые пространства в «Инженерном корпусе» созданы не по прагматическим причинам, что они не поняли, зачем датчане это сделали, а просто скопировали их опыт, не понимая его природы.

Вам нравится такой подход к инновациям?

Теперь руководитель «Инженерного корпуса» поняла, что в датской школе было «мало места, собрали всех вместе, и мы работаем так, отсюда появляются технологии». «Это возникло из конкретной проблемы в конкретной стране, в обществе, в школе. Я поняла, как научить учителей работать в открытом пространстве», — заявила она. В ответ Ефим Рачевский выразил уверенность, что теперь она вряд ли будет возражать против того, чтобы в «Инженерном корпусе» одновременно учились сразу 9 первых классов.

Из всего этого выходит, что сначала нужно слепо скопировать нечто, а потом пытаться в этом работать, исходя из того, что раз ты нечто уже скопировал, то теперь надо как-то оправдывать содеянное. То есть, к примеру, нужно набить школу до отказа, как в Дании, чтобы учителя, столкнувшись с необходимостью объяснять детям урок так, чтобы не помешать другой группе, у которой на расстоянии вытянутой руки идет другой урок, прорывались к «новым технологиям».

О том, как найти кадры, готовые «размывать границы», говорил в своем выступлении директор школы-пансиона «Летово» Михаил Мокринский.

Школа-пансион «Летово» — это частный пансион для «способных и мотивированных» детей, собранных со всей России. Этот пансион еще не функционирует. Он откроется в сентябре 2018 г. Территория учебного заведения, площадью 60 га, расположена между станциями метро «Саларьево» и «Бунинская аллея». Поступившим в школу способным ученикам, семьи которых не смогут оплатить дорогое обучение, будет предоставлена стипендия на оплату дорогой учебы. Обучение будет идти на двух языках, по отечественным и зарубежным стандартам, для того чтобы выпускники смогли попасть в лучшие зарубежные вузы. Когда знакомишься с методами преподавания, которые закладываются в основу деятельности пансиона, то убеждаешься в том, что он задуман как некий механизм, который будет собирать и отправлять за рубеж талантливую молодежь.

Мокринский сообщил, что при отборе кадров руководство школы понимает, что «учителя — это те же дети, только попорченные жизнью». Однако у кого-то из этих людей есть большой потенциал по преодолению монополии сложившейся системы образования. А монополия эта настолько сильна, что не боится никаких «открытых пространств». При этом учитель не только должен преодолеть сложившуюся монополию, но и не создавать свою.

Когда модератор спросила аудиторию, готов ли «наш учитель» перестроиться и выйти в открытое пространство, кто-то из зала заявил, что не каждый руководитель образовательного учреждения захочет работать над созданием условий, неудобных для учителя, так как это очень большая работа и очень высокие риски, а на зарплату учителя никак не влияет.

Ефим Рачевский возразил выступающей, заметив, что в Москве учителя стали ликвидной профессией, поэтому с ним можно расстаться — за дверью ждет очередь желающих работать.

Складывается парадоксальная ситуация. Под эгидой ОП РФ проводится некая конференция, на которой предлагаются инновации в образовательной сфере. При этом смысл некоторых инноваций, как выясняется, непонятен даже «инноваторам», и они делают для себя открытия прямо на конференции. А другая часть этих инноваций вызывает серьезные вопросы не только у обычных граждан, коими являются родители детей, на которых эти инновации свалились, но и у специалистов в области образования.

Налицо какая-то пустая, но небезопасная псевдопедагогическая забава, в ходе осуществления которой нормальное образование фактически отменяется. При этом в качестве альтернативы предлагается не нечто серьезное, новаторское и эффективное, а некий набор псевдообразовательных хепенингов, в ходе которых дети не получают настоящих знаний, преисполняясь при этом чувства собственной избранности.

Все это осуществляется как бы под эгидой Общественной палаты РФ.

При этом представители комиссии ОП РФ даже не присутствуют на конференции.

Что знаменуют собой такие пустые, но небезопасные затеи, осуществляемые в условиях нарастающего неблагополучия в нашей нынешней системе образования, созданной на руинах того советского образования, которое справедливо считалось одним из лучших в мире?