Эксперт в области медиации: менять законодательство рано

Воздержаться на 10 лет от реформ законодательства в области восстановительного правосудия предложил президент Центра «Судебно-правовая реформа», эксперт в области восстановительной медиации Рустем Максудов 13 ноября на всероссийском сетевом форуме с международным участием «Национальная стратегия действий в интересах детей: навстречу десятилетию детства», сообщает корреспондент ИА Красная Весна.

Максудов считает, что сейчас необходимо воздержаться от изменения законодательства, а те законы, которые могут быть приняты сейчас, пойдут только во вред работе: «Мне кажется, что когда критическая масса таких общественных гражданских инициатив со стороны судейского сообщества, со стороны разных регионов, со стороны сообщества комиссий по делам несовершеннолетних, со стороны, возможно, и полиции, Следственного Комитета возрастет, и с их стороны появится инициатива, — возможно, тогда они соберут экспертные сообщества, заинтересованные в определенном типе законодательства. Пока, на мой взгляд, формируются такие типы законопроектов, которые лоббируют интересы отдельных учреждений».

Если же начать прописывать законы сейчас, то, как уверен Максудов, закон окажется «лоббистским инструментом, который продвигает интересы одной организации».

Напомним, что в 2017 году закончила свое действие «Национальная стратегия действий в интересах детей на 2012–2017 годы». Сейчас идет разработка «Национальной стратегии в интересах детей» на десятилетие 2018–2027.

Рустем Максудов — президент Центра «Судебно-правовая реформа», эксперт Московской школы конфликтологии в области медиации, разработчик концепций восстановительной медиации и служб примирения, автор ряда книг и свыше сотни статей.

Родительская общественность возмущена тем, что обсуждение нового десятилетия детства идет без участия родителей, а также тем, что опыт предыдущей пятилетней «стратегии» не учитывается должным образом. А этот опыт — сотни разрушенных семей. «Игроки» разогретых рынков работы с детьми — как совершившими правонарушение, так и оказавшимися в «трудной жизненной ситуации» — не всегда скрывают, что имеют свои собственные интересы, далеко не всегда совпадающие с интересами детей. Можно ли найти другого субъекта, кроме родителей, стратегические интересы которого совпадают с интересами ребенка?