Сталинградские «Фермопилы». Советские полководцы: из революционных вихрей на поля Отечественной войны
После того как мы в предыдущей статье описали нацистского агрессора, давайте посмотрим, кто же, собственно, защищал Сталинград. Бойцы и командиры Красной Армии, выстоявшие и победившие в этой грандиозной битве, ― кем они были?
Нужно сказать несколько слов об источниках. В 2018 году немецкий историк Йохен Хелльбек в тесном взаимодействии с историками из РАН выпустил работу «Сталинградская битва: свидетельства участников и очевидцев». Ее особая ценность в том, что она полностью основана на материалах Комиссии по истории Великой Отечественной войны академика Исаака Минца. Группа историков занималась не только сбором документов, но также регулярно выезжала в войска для бесед с командирами, бойцами и гражданскими. Беседы проводились по специальной методике ― в них освещались как боевые действия, так и истории интервьюируемых. Очень большой материал члены Комиссии собрали во время двух командировок в Сталинград.
Эти интервью, взятые по горячим следам, более непосредственны и откровенны, чем написанные затем, в послевоенные годы, мемуары, неизбежно проходившие советскую партийную цензуру.
Другим важным источником являются материалы военных корреспондентов, работавших на фронтах по заданию советских газет. Многие из них вели дневниковые записи, в которых фиксировали не только материал для будущих статей, но и те сведения, которые по каким-то причинам в газеты не попали. Так, особую ценность представляют записки и статьи Василия Гроссмана, с августа 1942-го по январь 1943-го находившегося от газеты «Красная звезда» при Юго-Восточном и Сталинградском фронтах.
Теперь ― к пониманию тех людей, что защищали Сталинград (в этой статье мы расскажем о судьбах командиров, а в следующей ― бойцов).
Начнем с командующего Юго-Восточным фронтом Андрея Ивановича Еременко, который в августе и сентябре 1942 года руководил всеми советскими силами в районе Сталинграда.
Он родился в 1892 году на Луганщине в большой бедной крестьянской семье, был старшим из восьмерых детей. В 1913 году будущего советского генерала призвали в Российскую императорскую армию рядовым пехотинцем. К концу Первой мировой войны, отличившись в боях, он направлен на кавалерийские курсы и переведен из пехоты в конную разведку, произведен в унтер-офицеры.
После Октябрьской революции Еременко вернулся с фронта домой, но уже в январе 1918 года организовал партизанский отряд для борьбы с оккупировавшими Луганщину немецкими войсками. С июня 1919 он на службе в РККА, в знаменитой Первой конной армии С. М. Буденного. Воевал против армий Деникина, Пилсудского, Врангеля, отрядов Махно. Прошел путь от помощника командира взвода до начальника штаба полка.
После Гражданской войны А. И. Еременко остался в рядах РККА и, совмещая службу с учебой, окончил многочисленные командирские и политические курсы. В 1931–35 годах он проходил обучение в Военной академии РККА имени М. В. Фрунзе. В сентябре 1939 года Еременко как командир кавалерийского корпуса участвует в походе РККА в Западную Белоруссию. Накануне Великой Отечественной войны назначен командующим 1-й Краснознаменной армией на Дальнем Востоке.
С началом войны Еременко возвращают в Москву и 30 июня доверяют ему ни много ни мало Западный фронт, который в первую неделю войны постигла настоящая катастрофа (за что головой поплатился довоенный командующий Д. Г. Павлов). К началу июля во фронт вливаются войска Второго стратегического эшелона, но остановить наступление немцев не удается ― позиции откатываются на восток на 200 километров. 30 июля фронт возглавляет С. К. Тимошенко, а Еременко 14 августа назначают командующим вновь созданного Брянского фронта с задачей остановить движение 2-й танковой группы Гудериана на Москву. Однако в конце августа немецкие войска группы «Центр» совершают стратегический поворот на юг для окружения всего Юго-Западного фронта. Несмотря на обещания Еременко Сталину «остановить подлеца Гудериана», танковые дивизии противника прорвали построение советских войск на стыке Юго-Западного и Брянского фронтов и замкнули самый крупный котел в истории войн.
В октябре 1941 года немцы начали операцию «Тайфун» ― первый этап битвы за Москву. Теперь уже не войска соседнего фронта, а армии Еременко оказались под мощнейшим ударом вермахта, которому РККА ничего не смогла противопоставить. Войска попали в большое окружение восточнее Брянска. Несмотря на свою крупную неудачу на посту командующего фронтом, Еременко проявил сильную волю и личную храбрость при выходе из окружения. Об этом эпизоде стоит рассказать подробнее, чтобы охарактеризовать личность генерала.
Удар танков Гудериана был настолько неожиданным, что немецкая механизированная колонна, двигаясь к Брянску, буквально напоролась на штаб фронта. Еременко лично возглавил атаку на колонну, что дало возможность эвакуировать штаб без серьезных потерь. Ставка, проинформированная о столкновении штаба с немецкими войсками, сочла его погибшим. Однако Еременко продолжил борьбу в тылу немцев, руководя перевернутым фронтом, обращенным на восток. Его целью было пробиться через порядки противника на новые рубежи обороны. В результате невероятного напряжения боев это отчасти удалось. Перед прорывом последнего немецкого заслона Еременко лично побывал во многих батальонах и ротах, а во время боя он был серьезно ранен и эвакуирован для операции в Москву.
После восстановления в декабре 1941 Андрей Иванович был назначен на должность уровнем меньше ― командующим 4-й ударной армией, входившей в состав Северо-Западного и Калининского фронтов. Войска успешно участвовали в контрнаступлении под Москвой, однако самого генерала вновь постигла неудача. 20 января 1942 года во время посещения одной из дивизий он попал под немецкую бомбежку и был повторно ранен. Еременко отказался от ампутации правой ноги и даже от отправления в тыловой госпиталь, еще в течение 23 дней продолжая руководить войсками. Только 15 февраля он был госпитализирован и находился на лечении до августа, когда был назначен командующим сперва Юго-Восточного, а затем и Сталинградского фронта.
По воспоминаниям современников, Еременко всегда отличало повышенное внимание к солдатскому быту, он не терпел командиров, считавших обоз, кухню, полевую почту второстепенным делом. Опираясь на трость (после двух ранений он мог передвигаться только с ее помощью), он неутомимо сам обходил части, проверяя, как живут и чем дышат бойцы. Еременко никогда излишне не опекал свои штабы от угроз фронтовой жизни, считая, что штаб должен максимально чувствовать ситуацию, что называется, собственной шкурой. Так, он до последнего удерживал свое управление в осаждаемом немцами Сталинграде, а когда это стало уже невозможно, перевел его на левый берег Волги, но туда, куда еще могли доставать немецкие обстрелы.
Василий Гроссман так описывает командующего в своей статье «Сталинградский фронт»:
«Генерал-полковник Еременко ― пятидесятилетний широкоплечий грузный человек, в котором массивная неповоротливость движений сочетается с легкостью и быстротой… Это человек большого военного опыта. Он знает тяжелую жизнь солдата, он сам ходил в 1914 году в штыковую атаку… Он ― солдат, ставший генералом. И когда во время руководства сложным сражением, выслушивая донесения и отдавая короткие быстрые приказы, между разговором с генералом, чьи войска ворвались во вражеские окопы, и приказом фронтовой авиации о начале боевых вылетов он снимает телефонную трубку и сердито говорит: «Валенки, валенки быстрей, быстрей подвозите!» ― понимаешь, что для него война ― высшая жизненная реальность, в которой нет никаких романтических иллюзий.
― Кто хочет умереть? ― стариковски усмехаясь, спрашивал он меня и сам ответил: ― никто особенно не хочет».
Другой ключевой для нас фигурой является, конечно, Василий Иванович Чуйков, который во время сталинградской обороны командовал 62-й армией. Благодаря сохранившимся стенограммам бесед с Чуйковым членов Комиссии по истории Великой Отечественной войны, мы можем прочесть рассказ самого генерала (интервью было взято 5 января 1943 года). Чуйков подробно описывает свой путь, приведший его в Красную Армию. Он особенно интересен с точки зрения понимания и его личности, и той эпохи.
«Есть такое село Серебряные Пруды Тульской области. Крестьянская семья, 8 братьев, 4 сестры. В старое время, поскольку много же ведь нас, так лет до 10–12 дома у отца поработаешь, потом идешь в отход… Поучился я, сельскую школу закончил. Проучился год в высшем начальном училище. Это было в 1912 году. Я 1900 года рождения. Уехал в Питер. Там были уже братья. Они все работали. Это были рабочие самого низкого качества, чернорабочие, грузчики, дворники. Я начал в Питере так. Есть там на Бассейной улице Серибеевские бани. Ну вот, мальчишкой на парадной лестнице. Жалованья у меня пять рублей и харчи. Так существовал около двух лет. Озорником был. Работа с 7 часов и до 11 вечера».
В дальнейшем Чуйков работал коридорным еще в двух гостиницах, в которых «насмотрелся всего, кроме хорошего, видел всю пошлость разврата, которая существовала в то время». Решив заняться чем-то иным, Чуйков пошел по стопам трех старших братьев, служивших в то время (шла Первая мировая война) моряками Балтийского флота.
«Когда приехал в Кронштадт, там попал в совершенно новую обстановку. Прежде всего, Кронштадт был революционным городом. Готовился Октябрь. Так открыто не говорили, не шумели, но работа шла. Я не хотел оттуда уезжать, и меня зачислили в учебно-линейный отряд, где был один брат. Научился по-матросски тут же ругаться и кашу есть, и брюки клеш носить. Беседы, разговоры, и в результате в известной степени начинает зарождаться какое-то умовоззрение. Все братья были беспартийные, но настроены по-большевистски. В Октябрьской революции все три брата участвовали: во взятии Зимнего дворца, два брата дрались непосредственно с засевшими там юнкерами…»
После революции Чуйков возвращается ненадолго в родную деревню, к отцу, у которого в семье тогда было уже восемнадцать человек (несколько братьев женились). С выходом декрета о формировании Красной Армии Чуйков с компанией сельской молодежи вновь подается в столицу, теперь уже в Москву.
«Мы поехали, взяли от своего сельсовета соответствующие справки, что мы политически благонадежны. Рекомендовали пойти нам в Лефортово. Закатились туда со своими сундучками, если не служить, так учиться. Он (комиссар курсов. ― Прим. ред.) поговорил с нами, и нас тут же зачисляют… Тут вспыхнуло лево-эсеровское восстание, нас бросили на его подавление. Это было первое боевое крещение. Через некоторое время, в конце июля ― начале августа, нас выпускают. Это были первые московские военно-инструкторские курсы Красной Армии в бывшем Алексеевском училище».
Во время Гражданской войны Чуйков сражался на Южном, Восточном и Западном фронтах, был четырежды ранен и дважды контужен. Вступив в армию рядовым новобранцем, закончил ее он уже командиром полка и членом партии большевиков. Напомним, Чуйков ― ровесник века, в 1921 ему всего 21 год. После Гражданской начинается период интенсивной учебы. В 1925 году он окончил Военную академию РККА имени М. В. Фрунзе, в 1927-м получает «восточную» специализацию, закончив китайское отделение Восточного факультета академии. В 1927 году Чуйкова направляют в Китай, он становится военным советником в войсках, находящихся под влиянием Коммунистической партии Китая. В 1929 году, когда вспыхивает конфликт на Китайско-Восточной железной дороге, участвует в боевых действиях против войск Нанкинского правительства, служит командиром в штабе В. К. Блюхера.
В 1936 Чуйков заканчивает академические курсы по механизации и моторизации войск и в том же году возглавляет механизированную бригаду. В сентябре 1939 года он участвует в походе в Польшу в должности командующего 4-й армией, вышедшей в район Бреста. В 1939–40 годах Василий Иванович возглавляет 9-ю армию в Советско-финской войне, его подразделение находится в Карелии на вспомогательном направлении. Однако именно здесь Красная Армия потерпела серьезное и впоследствии широко распропагандированное поражение ― под Суомуссалами финны окружили и разгромили 44-ю стрелковую дивизию. Стоит сказать, что хотя эта трагедия разыгралась уже при командарме Чуйкове, однако предпосылки к ней созрели при его предшественнике М. П. Духанове. Тем не менее после финской кампании Чуйкову не доверяют командных должностей и направляют военным атташе в Китай. Нельзя сказать, что это была ссылка ― тогда угроза со стороны Японии расценивалась как очень серьезная. Сталин оказывал поддержку китайскому лидеру Чан Кайши и местным коммунистам в войне с японскими захватчиками ― Чуйков должен был вести сложную дипломатическую и военную игру. Однако после поражений 1941 года кадровый голод в войсках был очень высок ― в марте 1942 года Василия Ивановича отзывают из Китая, и он возглавляет резервную армию. Но во время выдвижения на Сталинградский фронт должность командующего армией, получившей номер 64, занимает Михаил Степанович Шумилов, имевший опыт войны с Германией с 22 июня 1941 года. Чуйков же сначала является заместителем командующего, а затем возглавляет в ней оперативную группу, в августе 1942-го успешно отразившую наступление немцев на город с юга.
Именно Андрей Иванович Еременко, знавший Чуйкова по довоенной службе, настоял на назначении его командиром 62-й армии в критический момент обороны, в сентябре.
«Чуйкова выдвинул я. Я его знал, панике он не поддается», ― говорил командующий фронтом Василию Гроссману.
Сам военкор-писатель так описывает командарма: «Он ― высокий человек с большим темным, несколько обрюзгшим лицом, с курчавыми волосами, крупным горбатым носом, большими губами, большим голосом. Этот сын тульского крестьянина Чуйкова почему-то напоминает генерала далеких времен первой Отечественной войны… Он говорил командирам о гордости русского военного, о том, что лучше офицеру не сносить головы, чем поклониться перед строем немецкому снаряду. Он верил в русский военный задор. Суровейший среди суровых, он был беспощаден с паникерами и трусами».
Еще одним сталинградским полководцем, о судьбе которого невозможно не рассказать, является уже упомянутый Михаил Степанович Шумилов, командовавший 64-й армией. Константин Симонов (также военкор «Красной звезды») в своем дневнике охарактеризовал Шумилова как «скромнейшего по натуре человека». Он не оставил мемуаров, не сделал после войны большой карьеры, и потому его имя не находится на слуху. Однако заслуга 64-й армии в победе у Волги не меньше ― она успешно держала южный фланг обороны как во время степных боев, так и после отхода в городскую черту. Активнейшую роль армия сыграла в финале сталинградской эпопеи: именно ее части громили остатки засевших в центральных кварталах немцев и пленили впоследствии штаб Паулюса. Еременко в беседе с Гроссманом так говорил об армии и ее командующем: «64-я армия ― большого веса армия… Шумилова я знал по освобождению Литвы, он сильнее Чуйкова ― грамотный, сильный командир».
Михаил Степанович родился в 1895 году, он также выходец из крестьянской семьи, из села Верхняя Теча Пермской губернии. С отличием окончив сельскую школу, Шумилов получил земскую стипендию для поступления в учительскую семинарию, закончил ее в 1916 году. Однако тут же его призвали в армию и направили на новую учебу ― теперь в Чугуевское пехотное училище. В марте 1917 года молодой Шумилов попадает на Западный фронт прапорщиком. Отметим, Михаил Степанович был одним из немногих командармов Красной Армии, кто имел командирский опыт Первой мировой войны. Но провоевать ему пришлось не слишком долго ― после Октябрьской революции, в декабре 1917-го он, как учитель, демобилизован из армии и возвращается в родное село. Однако не сидит сложа руки ― вступает в Красную гвардию и участвует в установлении местной Советской власти. С января по март 1918 года Шумилов недолго работает сельским учителем, а в марте, как человек, имеющий военный опыт, назначается волостным военным комиссаром. В апреле он вступает в ряды формирующейся Красной Армии, с которой и свяжет всю свою последующую жизнь.
Во время Гражданской войны Шумилов воевал на Восточном и Южном фронтах, командовал взводом, ротой, полком, принимал участие в легендарном форсировании «Гнилого моря» Сиваш в Крыму.
Между двух войн Шумилов стабильно рос по служебной лестнице и к 1937 году командовал дивизией. Во время Гражданской войны в Испании он был при республиканских силах военным советником. Его самолет вылетел из Мадрида в тот день, когда в него входили войска генерала Франко.
Михаил Степанович участвовал в походе РККА в Западную Белоруссию и в Советско-финской войне. В 1940 году он стал генерал-майором.
На фронтах Великой Отечественной Шумилов с 22 июня 1941 года, войну он встретил в Прибалтике. Его 11-й стрелковый корпус находился на направлении главного удара 4-й танковой группы Эриха Гепнера. Однако подразделение сумело сохранить себя, с боями отходя на север, в Эстонию. В конце июля корпусу пришлось пережить окружение на берегу Чудского озера. После расформирования в Красной Армии корпусного звена Шумилова назначают заместителем командующего 55-й армии, участвовавшей в обороне Ленинграда. Но уже в ноябре Михаила Степановича отзывают в кадровый резерв. Дальнейшая его служба была связана с южным участком советско-германского фронта, он участвует в январском наступлении на Харьков, а позже назначается командиром резервной армии, в июле направленной под Сталинград.
В этой статье нами разобраны биографии и портреты всего трех советских командующих. Мы не коснулись сталинградских комдивов: Александра Родимцева, Леонтия Гуртьева, Степана Гурьева, Николая Батюка, Ивана Людникова, Василия Горишнего и других. Но практически у всех этих достаточно молодых командиров есть общие черты, отраженные в судьбах Еременко, Чуйкова и Шумилова. Все они ― выходцы из низов, причем чаще из бедных крестьянских семей, нежели из семей рабочих. Как правило, военный путь каждого начался еще во времена Гражданской войны. Все эти генералы ― в прошлом молодые красногвардейцы и красноармейцы в буденовках огненных революционных лет. Некоторые, как например Александр Родимцев, имели опыт антифашистской борьбы в Испании.
Можно с уверенностью сказать, что вермахт и Красная Армия были полными антагонистами не только в идеологическом, но и в социальном плане. Германская военная машина Третьего рейха ― это фанатичная, вымуштрованная армия, в основе которой лежали профессионализм и традиции прусской военной аристократии. Это безусловно сословная армия, где в среде генералов мы через одного встречаем приставку «фон». Красная Армия ― это дитя Революции и молодого Советского государства, невероятного по своему масштабу пассионарного взрыва, когда миллионы людей из простонародья рванули (и направлялись системой) вверх, в развитие. Сталинградские военачальники, через два года после сражения на Волге штурмовавшие пределы Германии и Берлин, все как один ― крестьянские дети. Не случись Революции, многие из них так и остались бы на отцовской стезе. Кто-то подался бы в город, пополнив ряды рабочих, как Чуйков и его братья, кто-нибудь стал бы младшим офицером или матросом, как Еременко, а кто-то, как Шумилов — сельским учителем. Но время пробудило их к иному — к созиданию величайшей в истории человечества Победы. Их, крестьянских сынов, а не аристократов голубых кровей или утонченных в рефлексиях интеллигентов. Вот оно ― это удивительное, наше русское советское чудо.
В следующей статье мы расскажем о тех, кто находился под командованием этих военачальников. О тех, кто составлял сталинградское войско, сражался, погибал и побеждал на волжских берегах.
