Подлинный масштаб левачества. Одномерные люди в мире четырех измерений
Канун новогодних праздников ознаменовался беспрецедентной атакой на те немногочисленные левопатриотические силы, к которым принадлежит «Суть времени». Конечно, систематические обвинения в «охранительстве», «сектантстве» и «зубатовщине» раздавались в адрес Кургиняна и сутевцев с условно «левого» фланга и раньше. Однако вплоть до конца прошлого года наши «плазменные» марксисты соблюдали хотя бы видимость приличий в отношении неудобного оппонента. Теперь же к этому «суповому набору» претензий добавились откровенный глум, обвинения в фашизме и даже недвусмысленные угрозы.
Политический сегмент Рунета, пожалуй, еще не знал такого сосредоточенного хамства, бьющего в одну ненавистную точку. Застрельщиком травли, которую тут же «углубила и обострила» стая популярных «левых» блогеров, выступил интернет-ресурс «Вестник бури» под предводительством г-на Рудого. Этот горе-«революционер» не просто скомпилировал все сплетни о сутевцах и Кургиняне, которые не первый год гуляли по сети. Он еще и приправил их запредельным хамством как от себя лично, так и от имени двух разочаровавшихся «сектантов», которые согласились пожаловать к нему на интернет-огонек.
Особый цинизм Рудого и K° проявился в том, что он вместе с подельниками не просто облил грязью поселенцев «Александровской слободы», но и подставил местных жителей, которым коммуна «Сути времени» дала надежду на лучшую жизнь. Впрочем, оставим всю эту подлость на попечение уснувшей левацкой совести, а сами попробуем разобраться в той деструктивной околомарксистской идеологии, которая уже почти дооформилась в оголтелой борьбе леваков с «Сутью времени».
Смотрите также: Народ и «Суть времени»: Рождественская история для самых левеньких
Кавалерийский наскок г-на Рудого и примкнувших к нему блогеров не принес ничего нового, кроме очередных свидетельств левацкой всеядности, ограниченности и двусмысленности. «Плазменные» марксисты в который раз продемонстрировали все те черты, по которым они и раньше легко опознавались в публичном пространстве. Классовый фетишизм, воинствующая простота и псевдоматериалистическая выхолощенность, к которым предсказуемо добавилась готовность отдать Россию на растерзание бандеровцам и им подобным — вот, пожалуй, и всё, чем сегодня исчерпывается содержание левацкого дискурса.
В кругу «уличных отождествлений»
Лицезрея эту вакханалию интеллектуальной безответственности, даже убежденному марксистскому ортодоксу, будь он хоть чуточку образованнее подписчиков «Вестника бури», не грех вспомнить меткие слова А. Ф. Лосева из «Диалектики мифа». «Часто, особенно теперь, можно встретить такие уличные отождествления: метафизика = мистицизм, спиритуализм = спиритизм, религия = метафизика, метафизика = спиритуализм, или спиритизм, трансцендентная философия = трансцендентальная философия, религия = идеализм; и т. д. и т. д.», — с горечью писал в далеком 1929 году этот в чем-то, может быть, неоднозначный, но, безусловно, один из крупнейших отечественных мыслителей XX века.
В контексте нашего разговора не так важно, могла ли идеалистом Лосевым руководить тревога за судьбу советского марксизма, который к тому времени еще не успел подернуться болотной тиной начетничества. Однако стоит признать очевидное: диалектический метод, столь поверхностно «познанный» нашими леваками, был привычным инструментарием этого философа.
Что же до самого Маркса, чьим апологетом Лосев, безусловно, не был, и за критику которого даже поплатился свободой, то автору «Капитала», глядя на «таких друзей материалистического понимания истории», как Рудой или Сёмин, осталось бы только повторить сакраментальное: «Я твердо знаю, что я не марксист!».
«Что нам стоит дом разрушить?»
Идеологическое противостояние между «немарксистами» из «Сути времени» и их «плазменными» оппонентами на этот раз сконцентрировалось в нескольких «горячих точках». Первым делом леваки ворвались на «четвертый этаж» здания по имени Человек и учинили там глумливую оргию, за которую трусливо назначили виновным Кургиняна с его «черным-пречерным» театром.
«У вас там, на четвертом этаже, всё в порядке?» — вот и всё, что смогли исторгнуть из себя авторы «Вестника бури» по поводу сверхсознательного, к которому великий Станиславский прорывался всю сознательную жизнь, а индийские философы — с незапамятных ведических времен. Или г-н Рудой возомнил себя Великим инквизитором от марксизма, перед чьим судом поочередно должны представать все «оккультные» мыслители — от авторов Упанишад до Константина Сергеевича заодно с Сергеем Ервандовичем?
Читайте также: Новые варвары. Что знают леваки о театре Станиславского
Вам это не напомнило незадачливого мужичка из советского мультфильма «Падал прошлогодний снег»? Тот ведь тоже интересовался, все ли здесь дома, прежде чем приступить к погрому в чужой избе. С той лишь разницей, что мещанская непосредственность мультяшного героя не имела того двойного дна, которое изначально было заложено в конструкцию заплеванного колодца под названием «Вестник бури».
Смотрите также: Леваки — игра по ту сторону поражения России
Кто бы мог подумать, что все эти марксистские радикалы в антропологическом смысле окажутся натуральными погромщиками-черносотенцами! Да и как еще назвать тех, кто готов без остатка сравнять с грешной землей всю многоэтажную архитектуру человеческой личности? Всем же остальным, для кого гордое слово «восхождение» не сводится к поездке на скоростном лифте, а собор — к разбросанной груде кирпичей, предлагаю ознакомиться с замечательной статьей Николая Юрченко.
Читайте также: Старые песни и грабли, или за что леваки обиделись на Кургиняна
«Видишь классовую борьбу? Вот и я не вижу. А она есть»
Разделавшись со «слишком человеческим» в марксизме, Рудой и компания приступили к пению своей всегдашней мантры про «классовую борьбу», от которой Кургинян якобы увел своих «адептов» в «метафизические» дебри. Читая наших леваков, сложно отделаться от навязчивого впечатления, будто «Суть времени» и есть та заветная «Бастилия», падение которой должно возвестить диктатуру пролетариата!
Уж сколько раз твердили городу и миру, что «Суть времени» и не думала отрицать классовую борьбу! Процитирую для верности самого Сергея Ервандовича, каким бы моветоном это не сочли леваки всех мастей: «Есть ли классы? Да, есть. Есть ли классовая борьба? Да, есть. Может ли классовая борьба двигать вперед историю? Да, может. Но ― до тех пор, пока есть история».
Можно долго спорить о том, что есть история в XXI веке. Плетется ли она в хвосте Большой игры или всё еще предвосхищает каверзные расчеты гроссмейстеров «Великой шахматной доски»? Расчищает ли она, как ей и положено, путь в будущее, или опрокидывает нас в прошлое?
Но как бы мы ни ответили на эти «проклятые вопросы», ясно одно: классовая борьба задает ритм историческому процессу лишь до тех пор, пока пролетарий остается «живым приговором» своим эксплуататорам и всему обществу в целом. Что толку упрекать сутевцев в том, будто они хотят примирить «волков» и «овец», если первые уже давно забили вторым рты объедками своей кровавой трапезы?
Наши «плазменные» марксисты что-нибудь слышали хотя бы о «рабочей аристократии», с которой еще в XIX веке началось «соблазнение» пролетариата? И если во времена Маркса «воплощенным общественным противоречием» был мелкий буржуа, то нынешние «воротнички», вне зависимости от своего цвета, а зачастую и дохода, олицетворяют потребительский консенсус, в который вмерзают все противоречия между трудом и капиталом.
От измеримости до одномерности
Что же до Кургиняна, то он неспроста говорит об «исторической температуре», которая и раньше разнилась от эпохи к эпохе и которую первыми наловчились искусственно обнулять хозяева «общества потребления». Но вместо того чтобы сообща подумать, как вызволить рабочих из ледяного плена, наши леваки продолжают делать вид, будто находятся в эпицентре зарождающегося революционного пожара. Всё, что им остается в их псевдоматериалистическом, а, по сути, солипсическом угаре — рассыпаться в издевательских догадках о том, в каких единицах сутевцы собрались измерять эту самую температуру.
Разглагольствуя о практике как о критерии истины, «плазменные» марксисты сами не заметили, как подменили неистощимое богатство этой практики банальной измеримостью. А ведь именно такая подмена порождает «замкнутый операциональный универсум», в котором, по Герберту Маркузе, воспроизводится «одномерный человек» с его неизбывной погруженностью в вечное настоящее. Какая уж тут классовая борьба, если наши леваки научились обсчитывать даже степень революционности — в количестве лайков и репостов, а то и в денежных суммах? Всё продается, и всё измеряется…
Взять бы да отослать их к одноименному произведению классика Франкфуртской школы, который хоть и оставил двусмысленный след в истории марксизма, но кое-что понимал в постиндустриальных классовых раскладах. Только вот незадача: в отличие от «Капитала», «Одномерный человек» пока еще не выходил в комиксах, столь любимых нашей левацкой тусовкой. Быть может, потому, что на роль главного героя этих комиксов как нельзя лучше подходит сам г-н Рудой, как, впрочем, и любой из его подельников?
Эта воинствующая «одномерность» — иногда вкупе с продажностью — и порождает ту ярость, с которой леваки ополчаются на конструктивную сложность, предлагаемую «Сутью времени». Тогда чем они отличаются от того же Александра Невзорова, который предлагает нам обжиться в обезбоженном декартовском мире, где всё измерено, подсчитано и сковано железной необходимостью «осточертевших квадратных форм»? Впрочем, почему бы тому же Рудому не сойтись с этим воинствующим убийцей духа на почве русского поражения на Украине, которым грезят они оба?
«Living in the Ice age»
Вернемся, как бы то ни было, к вопросу об «исторической температуре». Если представители точных наук связывают ее физический аналог со средней кинетической энергией, то кто запретит историку, философу или художнику назвать так меру устремленности в будущее? Не нужно быть Кургиняном, чтобы обобщить в этом понятии труд тех, кто понимал разницу между adagio, andante и allegro (медленно, умеренно, быстро — прим. ИА Красная Весна) в истории. В самом деле, тому, что каждая эпоха «узнается по походке», учили слишком многие из великих, чтобы издевательски хмыкать по этому поводу, аки Рудой на YouTube.
Перво-наперво в памяти, конечно, всплывает Лев Гумилёв с его «термодинамическим» подходом к становлению человечества. Он напрямую говорил об инерционных фазах и «перегревах», которые умел вычленять в истории любой цивилизации. Впрочем, те немногие из «плазменных» марксистов, кто способен отличить культурно-исторический подход от формационного, наверняка возмутятся приведенным примером даже пуще своих собратьев-неофитов.
В самом деле, пристало ли таким матерым ортодоксам, как они, соблазняться цивилизационной «ересью» а-ля Гумилёв? Ну, а что тогда, по их мнению, есть блоковское «безвременье», если не палка в колесе истории? А как им Огюст Сен-Симон с его разделением эпох на «критические», то есть революционные, и «органические», когда всё идет своим чередом? Леваки и это спишут на «промахи незрелой мысли», которыми часто грешили утопические социалисты?
Но вот беда, Фридрих Энгельс, спорить с которым кое-кому явно не положено, ушел по этой «крамольной» стезе еще дальше своих предтеч. Как вы прикажете левакам понимать такой пассаж из его работы «Людвиг Фейербах и конец немецкой классической философии»: «Нам нет надобности вдаваться здесь в рассмотрение вопроса о том… что и у истории человечества будет не только восходящая, но и нисходящая ветвь. Мы находимся, во всяком случае, еще довольно далеко от той поворотной точки, за которой начнется движение истории общества по нисходящей линии».
Имея в виду столь далекую перспективу, Энгельс благоразумно воздерживается от предположений, за счет чего колесо истории могло бы раскрутиться в обратную сторону, но всё же признает такую возможность. Конечно, проще всего связать эту «нисходящую ветвь истории» с угасанием Солнца, а с ним и жизни на планете Земля. Так обычно и делали те немногие комментаторы, чье внимание останавливалось на этом неоднозначном месте из Энгельса. Но люди же, в самом деле, не растения, чтобы делать свою историю по законам небесного светила! Виноваты ли основоположники марксизма, что «ледниковый период» наступил задолго до того, как Солнцу вздумалось остыть?!
Мы же зафиксируем главное — и Блок, и Сен-Симон, и даже Энгельс вполне допускали, что история может замедляться, останавливаться, а то и вовсе поворачиваться вспять. Главное, чтобы по окончанию рукотворного «ледникового периода» Россия действительно «вспряла ото сна», а не очутилась в полудреме на костре новой инквизиции, в который наверняка не откажутся подбросить дровишек Рудой вместе с другими леваками. Но ведь есть же рядовые подписчики «Вестника бури» или Семина! Неужели они хотят, чтобы наша Родина сгорела в грядущем мировом пожаре, который на этот раз будет раздут в интересах американского империализма и украинского фашизма?
