«Казачье образование» как инструмент тотального «оказачивания» Кубани и обособления Краснодарского края от России
Введение в суть проблемы
В нашей газете мы уже не раз высказывали свое отношение к процессу «возрождения казачества», который начался еще в конце перестройки, до распада Советского Союза, и стремительно развивается в постсоветской России.
В этом процессе существуют две тенденции.
Тенденция № 1 (которую мы поддерживаем) — это стремление представить молодому поколению малоизвестные страницы российской истории и элементы русской традиции, показать новые образцы героического служения представителей казацкого сословия своей Родине, проводить (опираясь на эти образцы) военно-патриотическое воспитание (и обучение) молодежи.
Тенденция № 2 (которую мы категорически не поддерживаем, считаем разрушительной для общественно-политической ситуации и территориальной целостности России) — это установка значительной части казачества (в том числе отдельных атаманов, а также педагогов казачьих классов и учебных заведений, уже существующих в нашей стране) на то, что «казаки — это отдельный народ». В критическом случае — даже с претензией на «свою отдельную территорию и государственность». Наше неприятие вызывает также и негативное отношение у части «возрожденного казачества» к советской истории, основанное не столько на реальности, сколько на тех либеральных мифах, которые были созданы в перестроечное и постсоветское время.
Один из этих мифов, к примеру, повествует о «тотальном уничтожении», «геноциде» казачества. При этом либеральными мифотворцами игнорируются такие факты, как разделение казачьего сословия после Великой Октябрьской революции 1917 года на белых и красных (и существование красных казачьих воинских подразделений). Поддержка большевиков (и их деятельности по строительству нового государства) со стороны немалой части казаков. Участие казачества в Великой Отечественной войне против нашествия фашистской Германии (которую, подчеркнем, поддержала часть белого казачества).
Соответственно, эти негативные для целостности и стабильности государства установки и ложные мифы не могут не транслироваться казачьей молодежи через военно-патриотическое воспитание и обучение.
Рассмотрим вышеописанные тенденции, их развитие и опасные последствия более подробно.
В конце 1980-х годов на территории СССР (особенно в южных регионах страны) нашлось множество людей, обнаруживших в себе «казачьи корни». И в дальнейшем, в ряде случаев при участии зарубежных казачьих структур, созданных еще белоказаками-эмигрантами и находящихся под влиянием западных спецслужб, в нашей стране стали создаваться различные «общественные организации российских казаков». В первой половине 90-х годов процесс «возрождения казачества» в России еще выглядел как спонтанный, без наличия единого «управляющего центра». Но уже с середины 90-х российская власть взяла этот процесс под свой контроль, начала создавать реестровые войсковые казачьи общества и в результате предложила казачеству возможность несения государственной службы и какое-то место в обществе.
Как уже было отмечено выше, процесс «возрождения казачества» (в котором, повторим, участвовали зарубежные организации) в конце перестройки нес в себе две (условно) «мины замедленного действия» для подрыва российской государственности.
Первая — это распространенное (в казачьей среде) представление о том, что служивое казачье сословие, являвшееся специфической воинской прослойкой в Российской Империи, якобы есть не сословие, а «отдельный народ», наиболее сильно «обделенный» в России и не имеющий собственной компактной территории проживания и самоуправления. (Некоторые атаманы заявляют, что «казаки — это и отдельный народ, и сословие»…)
Вторая «мина замедленного действия» — это антисоветизм. И современное казачество по-прежнему существует в поле антисоветских перестроечных мифов о «геноциде казачества», «голодоморе», «жидобольшевиках», «разрушении большевиками семьи»…
О внедрении «казачьего образования» на Кубани
В 90-х вместе с процессом «возрождения казачества» возник и феномен так называемого казачьего образования. И здесь наиболее активные и далеко идущие процессы пошли на территории Краснодарского края.
В 1994 году в Краснодаре был открыт первый Казачий кадетский корпус имени атамана М. П. Бабыча. Позже открылись и другие казачьи кадетские корпуса, напоминающие суворовские и нахимовские училища. Стали появляться «казачьи классы» в общеобразовательных учреждениях. В 2000 году в «казачьих классах» Краснодарского края уже училось около 500 учеников. А через два года «группы казачьей направленности» появились и в учебных заведениях начального профессионального образования.
Целенаправленный курс на внедрение казачьего образования был взят еще прежним губернатором Краснодарского края А. Ткачевым. И в последние годы усилия власти и нового губернатора Кубани (с апреля 2015-го) В. Кондратьева по внедрению казачьего образования резко возросли.
За последние три года численность обучающихся в казачьих классах и группах удвоилась. Краснодарский край стал местом широкомасштабного эксперимента по массовому оказачиванию школьников посредством внедрения казачьего образования в общеобразовательные учреждения. Доля охваченных казачьим образованием школьников в 2019 году превысила 14%.
Такой всплеск был связан с поручением губернатора Краснодарского края о создании с 1 сентября 2016 года во всех без исключения школах Краснодарского края казачьих классов. В результате на октябрь 2019-го общая численность казачьих классов достигла 4,5 тысячи!
К примеру, в середине декабря 2019 года часть учебных заведений Краснодарского края примет участие в регионально-просветительской акции «Казачий диктант». Среди участников — учащиеся более 4,5 тысячи казачьих классов и групп казачьей направленности средних профессиональных образовательных организаций, а также семи казачьих кадетских корпусов. По мнению организаторов, эта акция охватит более 50 тысяч человек.
Обратим внимание на то, что акция «Казачий диктант» уже второй год проводится Союзом казачьей молодежи Кубани и Кубанским казачьим войском при поддержке департамента по делам казачества и военным вопросам, министерства образования, науки и молодежной политики Краснодарского края.
И данная политика региональной власти проводится при активном участии представителей кубанского казачества.
Так, еще в феврале 2016 года вице-губернатор Краснодарского края, атаман Кубанского казачьего войска (ККВ) Н. Долуда заявил, что губернатор В. Кондратьев поставил задачу (ни много ни мало) «возродить казачий уклад жизни на территории Кубани». Для этого, по мнению атамана ККВ, нужно, чтобы в крае проживало «миллион казаков или два с половиной миллиона»… Добавим, при численности ККВ (на октябрь 2019-го) в 55 тысяч человек. Напомним также, что в Краснодарском крае (на 2019 год) проживает чуть более 5,648 миллиона российских граждан, преобладающая часть которых позитивно относится к советскому периоду отечественной истории.
И здесь необходимо кратко остановиться на позиции нынешнего атамана ККВ Н. Долуды, назначенного в ноябре 2019 года атаманом Всероссийского казачьего общества (ВКО). Ведь данная должность дает возможность влиять не только на все войсковые казачьи общества в России, но и на систему «казачьего образования», активно внедряемую, как некий «пилотный проект», на Кубани.
Новый атаман ВКО неоднократно публично заявлял (пусть и с некоторыми вариациями) о том, что «казаки — это народ».
Вот, к примеру, позиция атамана Н. Долуды, высказанная в краевой газете «Кубань сегодня» (от 6 декабря 2012 года): «Казачество, в том числе и кубанское, — это и народ, и воинское сословие одновременно… И сегодня мы занимаемся всем, что ведет к возрождению казачества как неотъемлемой части русского народа!»
А вот цитата из интервью Н. Долуды в «Новой газете Кубани» (от 5 августа 2015 года): «Для меня казачество — это народ, у которого есть территория компактного проживания, уникальная культура, вобравшая в себя элементы традиций нескольких народов и этносов, самосознание и история».
1 февраля 2017 года на портале «Кубанские новости» было вывешено интервью Н. Долуды под названием «В ХХI веке идеи казачества по-прежнему актуальны», впоследствии убранное с сайта. В этом материале прозвучало и такое высказывание: «Что такое казачество вообще? Мое видение — это особая форма государственной и социальной жизни самостоятельного народа. Именно народа и никак иначе, который патриотически настроен, для которого слова Отечество, Родина имеют глубокий смысл».
Обратим внимание на то, что если большинство атаманов, занимающих достаточно высокие должности, пытаются быть осторожными в своих публичных выступлениях, то значительная часть рядовых казаков (при такой позиции начальства) считает (и нередко заявляет о том), что «казачество — это особая форма государственной жизни самостоятельного народа… которому необходима своя территория для компактного проживания». И именно эта установка являлась (и является) основной для тех, кто инициировал «возрождение казачества» в России как элемент разрушения российской государственности.
Насколько такой взгляд на казачество (как на «самостоятельный народ, претендующий на свою форму государственной жизни») утверждается в казачьих классах и учебных заведениях?
Для чего реализуются попытки «оказачивания» крупного российского региона — Кубани?
Ведь «наполеоновские» планы по расширению численности Кубанского казачьего войска в 20 или 50 раз выглядят абсурдно. Однако за абсурдными декларациями следуют конкретные действия: краевое руководство начало курочить систему образования с директивным увеличением численности детей в казачьих классах и группах.
И это, судя по всему, только начало.
18 апреля 2018 года в ходе выступления на координационном совете Союза казачьей молодежи Кубани атаман Н. Долуда озвучил шокирующие планы тотального «оказачивания» региональной системы образования: «Сейчас у нас 35 казачьих школ в крае, к концу года их будет 60. Всего в крае около 630 тыс. школьников, и из них 85 тыс. учатся в казачьих школах и классах. Но этого мало! Надо, чтобы их было 550 тысяч… Я говорю реальные вещи. Для казачьего региона не дай бог допустить, чтобы у нас не было будущего — предки в гробах перевернутся. Поэтому мы и готовим будущее Кубани».
Для обеспечения такого будущего Краснодарского края и осуществляется тотальное «оказачивание» школьников (превращение их в «этноказаков»). Вот как заявил об этом Н. Долуда в вышеупомянутом интервью «Новой газете Кубани» (в августе 2015 года): «Оно (казачье образование — прим. авт.) предусматривает получение не только классических светских знаний, но и формирует уникальное казачье самосознание через изучение истории, традиций и культуры казаков, начиная с детского сада и заканчивая кадетским корпусом и высшим учебным заведением».
Отметим, что родители тотального большинства школьников таким «казачьим самосознанием» не обладают. Таким образом, между молодым поколением и взрослыми создается искусственный разрыв. Зачем? Что за «будущее» создается для ключевого региона Юга России, и куда оно ведет? Чтобы ответить на этот вопрос, рассмотрим систему казачьего образования внимательнее.
О концепции казачьего образования
Основным концептуальным документом казачьего образования в Краснодарском крае является «Концепция развития общего, начального профессионального и дополнительного образования на основе историко-культурных традиций кубанского казачества», утвержденная постановлением главы администрации Краснодарского края от 9 июля 2008 г. № 644 (далее — Концепция).
В Концепции говорится о кризисе и деградации «духовных, нравственных ценностей» в российском обществе. Преодолеть нравственный кризис среди молодежи, по мнению авторов концепции, поможет «целый комплекс средств традиционной и народной педагогики (этнопедагогики)».
Обратим внимание на то, что к внедрению в российскую систему образования термина «этнопедагогика» в конце 90-х имел отношение доктор педагогических наук (академик Российской академии образования) Г. В. Волков.
Так, в 1999 году данный автор выпустил учебник «Этнопедагогика» (как утверждалось) «для будущих учителей», желающих познакомиться с «национально-региональной и этнической культурой воспитания», «современным функционированием народной педагогики», «этнопедагогической системой»…
Причем в учебнике говорилось и о некоторых целях данной системы: «Создание подлинно национальной школы — русской, украинской, татарской, якутской, чукотской, любой другой — возможно только на этнопедагогической основе… Никакое национальное возрождение, никакое воссоздание прогрессивных народных традиций невозможно без приведения в действие исконных традиций воспитания, народной педагогики».
И именно эта система стала основой казачьего образования, направленного на формирование (по выражению атамана Н. Долуды) «уникального казачьего самосознания» у молодого поколения Кубани.
Согласно определению, данному автором учебника Г. Волковым, «этнопедагогика — наука об эмпирическом опыте этнических групп в воспитании и образовании детей, о морально-этических и эстетических воззрениях на исконные ценности семьи, рода, племени, народности, нации…» Причем, по мнению автора, «предметная область этнопедагогики не остается неизменной: задачи формируются и уточняются в зависимости от изменений социального заказа, связанного с движением общественного самосознания».
То есть в данном случае социальным заказом стала необходимость создания такой системы воспитания и образования для подрастающего поколения Кубани, с помощью которой у молодежи будет сформирован, как минимум, взгляд на историю казачества, близкий к позиции отечественных белоказаков-эмигрантов (с их адресацией, например, к «казачеству — как отдельному народу» и самостийной «Казачьей республике»)?
В методологических принципах Концепции, принятой властями Краснодарского края в 2008 году, напрямую сказано, что «традиционная культура и этнопедагогика кубанского казачества» является «основой воспитания учащихся классов и групп казачьей направленности».
Очевидно, что природа духовного и нравственного кризиса в современном российском социуме связана с травмами, полученными в ходе перестройки и развала СССР, когда наша страна (ее лидеры и общество) отказались от собственного исторического пути, идеалов, подвига предков, а также союзников по всему миру во имя мелких материальных приобретений.
Но такой духовный и нравственный кризис невозможно преодолеть посредством этнопедагогики. Опираясь на ложные «казачьи мифы» (где утверждается, что «казаки — это отдельный народ»), а также на досоветскую традицию, нельзя выйти из сегодняшнего тупика, учитывая, что российское общество далеко ушло от традиционного общества XIX века.
Но настораживает и другое.
Сказанное в Концепции подразумевает, что в системе образования Краснодарского края будут применяться традиционные национальные принципы и приемы воспитания, естественные для населения края. Однако здесь происходит подлог, ведь современное многонациональное население Краснодарского края не идентифицирует себя с казачеством, и подавляющее большинство жителей не имеет казачьего происхождения. Сама постановка вопроса о «казачьей этнопедагогике» (а точнее, о некоей «казачьей самоидентификации») провокативна, поскольку подразумевает, что «казачество — это отдельный народ».
Получается, согласно Концепции, что региональная система образования становится инструментом распространения суррогатной этнотрадиции и идентичности.
О системе казачьего образования
Центральным звеном «этнопедагогики по-кубански» являются общеобразовательные организации Краснодарского края. Причем создается многоуровневая система. Вот что, к примеру, сказано в методических материалах к предмету «История и современность кубанского казачества» (для 10–11 классов): «Начальная ступень — это детские сады и начальная школа, за ней следуют средняя общеобразовательная школа и казачьи кадетские корпуса, следующее звено — учреждения начального профессионального и среднего профессионального образования. И завершают систему вузы».
На сегодняшний день «казачьи детские сады» не получили такого широкого распространения, как школы. Но и за них уже взялись.
18 октября 2019 года атаман Н. Долуда заявил, что ККВ совместно с краевым министерством образования разрабатывает положение о «казачьих детских садах». Пока в крае функционирует 12 казачьих детских садов, но очевидно, что в будущем их число вырастет.
За учреждения среднего профессионального образования и вузы пока еще так плотно (как за средние школы) не взялись, здесь «групп казачьей направленности» почти нет. Но Кубанское казачье войско уже заключило договоры с Кубанским государственным университетом физической культуры, спорта и туризма, а также с Московским государственным университетом технологий и управления им. Разумовского, филиал которого находится в г. Темрюк. Соглашения предполагают предоставление бюджетных мест для членов казачьих обществ, которые принимаются по целевому набору от ККВ. Однако в реальности этих мест и, соответственно, казачьих групп в вузах совсем немного.
Наиболее масштабно идеологами «казачьего образования» проработаны общеобразовательные школы и казачьи кадетские корпуса Краснодарского края. Осенью 2019 года в казачьих школах и классах обучалось порядка 94–95 тысяч школьников, а в семи казачьих кадетских корпусах проходили подготовку больше тысячи детей.
Между этими двумя «микросистемами» казачьего образования существует и своеобразное «разделение труда». По словам атамана ККВ Н. Долуды, кадетские корпуса — «это кузница будущих атаманов — образованных, современно мыслящих, дисциплинированных», т. е. лидеров возрождаемого казачества. Средняя школа, по всей видимости, призвана формировать «массовку».
Казачьи кадетские корпуса очень похожи на суворовские и нахимовские училища, но есть важное методологическое отличие. Суворовцы и нахимовцы целенаправленно готовятся для службы в российской армии. Воспитанники же казачьих кадетских корпусов в значительной степени — для пополнения рядов местного казачьего общества, которое по сути есть общественная организация, в которой часть ее членов заявляет о «возрождении» (а точнее, о «конструировании») «казачьего народа».
Ситуация абсурдна, ибо руками государства и на его деньги на Юге России создается двусмысленная квазиэтническая общность. Ситуация беспрецедентна, даже если ее сравнить с российскими национальными республиками. Ведь нигде, например, детей русской национальности «не переделывают», скажем, в татар, башкир или мордвинцев!
А здесь, на Кубани, выходит, что русских, украинских, армянских, азербайджанских, греческих детей пытаются «переделать» в «отдельный народ — казаков». Заливая родителям в уши елей о «патриотизме и традициях» и подавляя любое родительское и учительское недовольство!
На ниве такого лихого «оказачивания» порой возникают разного рода эксцессы.
Так, в мае 2017-го (в преддверии нового учебного года) в станице Тбилисской Краснодарского края разгорелся скандал. Глава поселения, являвшийся по совместительству атаманом местного районного казачьего общества, выругал руководство одной из школ за медленное «заказачивание». При этом он заявил, что все учителя с 1 сентября будут обязаны за свой счет сшить себе казачью форму для проведения уроков. Также педагогам было поручено отобрать «лучших» детей для формирования казачьего класса (как разделить детей на лучших и худших, атаман не пояснил). При этом директора школы № 6 Л. В. Еремину, высказавшую несогласие с требованием носить казачью форму, глава поселения пообещал уволить (и действительно, с 1 сентября 2017 года в школе № 6 уже был новый директор).
Отметим, что в 2016–2017 гг. на новой волне «казакизации» образования существенно обновилась его методическая база. Тогда минобром края, например, были утверждены «Методические рекомендации для образовательных организаций Краснодарского края о преподавании курсов „История и культура кубанского казачества“ (1–4 классы) и „История и современность кубанского казачества“ (5–11 класс) в классах и группах казачьей направленности». А также — «Рекомендации по организации обучения и воспитания в классах и группах казачьей направленности на основе историко-культурных традиций кубанского казачества».
О казачьих классах
Еще в конце 2011 года распоряжением губернатора в учебных заведениях Краснодарского края были введены «единые дни для изучения истории и традиционной культуры кубанского казачества» (среда и пятница).
В соответствии с принятыми в 2016–2017 гг. методическими разработками, для получения «казачьего статуса» (для класса или школы) необходимо наличие в основной образовательной программе учебных предметов, курсов, дисциплин (модулей), включающих (еженедельно) «предметы казачьей направленности». К последним, например, относятся «кубановедение», «основы православной культуры», «история и культура кубанского казачества», «военно-спортивные дисциплины» (на основе традиций кубанских казаков), «основы государственной службы казачества».
Формально казачьи классы открываются на основании заявлений родителей, но по факту открытие казачьих классов носит характер широко развернутой и целенаправленной кампании.
И если внимательно присмотреться к содержанию некоторых «казачьих» образовательных программ и методических пособий, то возникает некоторое сомнение в том, что выпускники данных учебных заведений будут хорошо знать историю России (и ее настоящих героев). Что они будут способны в критической ситуации встать на защиту территориальной целостности страны, не впадая, к примеру, в преступный соблазн создания на территории Краснодарского края отдельного государственного образования.
О том, что имеется в виду, а также о содержании некоторых «казачьих» образовательных программ и методик — в следующем номере газеты.
(Продолжение следует.)
