Становление системы советской агитации и пропаганды (1918–1924 гг.)

С 1918 по 1924 гг. вопросы, связанные с агитацией и пропагандой, имели для большевиков первостепенное значение. Положение было шатким, и они искали опору в народе. Необходимо было донести свои идеи до широких масс, зажечь массы и повести их за собой. При этом никаких средств массовой информации в современном понимании не существовало. Не было ни интернета, ни общедоступного телевидения. Основным источником передачи информации являлись печатные издания, однако ситуация осложнялась тем, что изрядная часть населения страны была неграмотна: в 1920 году среди населения в возрасте от 9 до 49 лет читать умели только 31,9 %.

Взявшись за беспрецедентно сложную задачу, большевики решили ее успешно. Сравним, например, численность Красной и Белой армий в 1919 году: численность РККА достигала 3 млн человек, в то время как численность всех белых армий, по разным оценкам, была от 0,3 млн до 0,5 млн человек. Контролируя достаточно большие области, белые, в отличие от красных, не смогли убедить население вступать в Белую армию.

Приведу цитаты, подтверждающие значение агитации и пропаганды в успехах Красной Армии.

В. И. Ленин, выступая в марте 1919 года в Народном доме в Петрограде, заявил: «Наши победы на Дону стали возможны исключительно благодаря усилению партийной и культурно-просветительной деятельности в рядах Красной Армии. Это вызвало психологический сдвиг, и в итоге наша Красная Армия завоевала для нас Дон».

В том же марте 1919 года большевик Смирнов отметил на VIII съезде РКП(б): «В то время как белогвардейские армии имеют возможность использовать среднее крестьянство лишь путем палочной дисциплины, путем суровых наказаний, выбивания из их голов всяких мыслей о том, почему и за что они воюют, мы можем действовать на него путем пропаганды, развивая в нем сознательное отношение к происходящей борьбе».

Даже враги признавали высокую эффективность пропагандистской работы большевиков. Так, участник белого движения В. М. Левитский, посвятивший вопросам большевистской пропаганды цикл лекций (которые он читал в Париже, в офицерской школе РОВСа) и отдельную книгу «Коммунистическая пропаганда и борьба с нею», охарактеризовал большевистскую пропаганду следующим образом: «Советское государство возникло, развилось, держится и живет невиданной в мире по размерам организацией политической пропаганды и агитации, и на ту же пропаганду и агитацию опирающейся партийной организацией... Вся работа коммунистов на русской земле — непрерывная пропаганда и агитация. Сознаемся — с невиданным успехом, небывалыми размерами, с колоссальным размахом».

На раннем этапе агитационно-пропагандистские структуры большевиков были связаны с армией. Первая такая структура — Организационно-агитационный отдел — возникла 7 февраля 1918 года, то есть через три месяца после Октябрьской революции. Данный отдел входил в управленческий аппарат действующей армии — Всероссийскую коллегию по формированию РККА.

В апреле 1918 года было образовано Всероссийское бюро военных комиссаров. Организационно-агитационный отдел расформированной коллегии вошел в это бюро.

Создание корпуса военных комиссаров как основных носителей и распространителей коммунистической идеологии в армии стало центральным моментом большевистской концепции военного строительства. Собственно говоря, институт комиссаров возник еще в октябре 1917 года. В апреле 1918 года по требованию Ленина этот институт получил официальный статус. Но в мощную структуру, ведущую политическую, агитационную и организационную работу в армии и обеспечивающую контроль и власть коммунистической партии над военными формированиями, институт армейских комиссаров превратился в июле — августе 1918 года. Таким образом, на создание централизованной агитационно-пропагандистской системы в армии у советской власти ушло порядка девяти месяцев.

Толчком к оформлению агитационно-пропагандистского аппарата Красной Армии именно в июле–августе 1918 года послужили события на фронтах, конкретно — необходимость срочно дать отпор белочехам. Положение в армии было сложным. Когда нет дисциплины и смысла, армия разлагается, и солдаты сдают позиции без боя.

20 июня 1918 года В. И. Ленин дал ситуации на Восточном фронте такую оценку: «...положение с чехословаками из рук вон плохо... Мы погибнем наверняка от чехословаков, ежели не сделаем отчаянных усилий для прибавки сотен и тысяч руководящих работников для превращения киселя в твердое нечто» (подчеркнуто мною — С.Т.).

С 4 по 10 июля 1918 года в Москве состоялся V Всероссийский съезд Советов об организации Красной Армии. Постановление съезда гласило: «Важнейшей задачей в деле создания армии является воспитание нового командного состава, целиком проникнутого идеями рабочей и крестьянской революции».

29 июля 1918 года ЦК РКП(б) принял постановление о мероприятиях по укреплению Восточного фронта. Причину военной слабости большевики увязывали со слабой пропагандистской работой на местах. В связи с этим партийным комитетам всех регионов РСФСР было приказано отправить в Москву в трехдневный срок всех коммунистов, обладавших опытом командной, организационной и пропагандистской работы. Эти коммунисты, прибывшие из регионов в Москву, тут же были отправлены на Восточный фронт в качестве комиссаров и партийных руководителей. По статистике Всероссийского бюро военных комиссаров, в период с 21 июля по 2 сентября 1918 года на Восточный, Северный и Южный фронты в мобилизационном режиме было послано в общей сложности более 1500 агитаторов.

Вот как петроградский большевик В. Зуев описывает отправку агитаторов на Восточный фронт: «1 августа в количестве 27 мы отправились на чехословацкий фронт... В Москве нас пригласили в «Метрополь», т. Свердлов снова беседовал и давал инструкции; потом пригласили нас в главный штаб к т. Ленину... К нам вышел т. Ленин... Он сказал:

— ...Красная Армия не организована. При отсутствии дисциплины не может противопоставить себя чехословакам, панически бежит. Ваш долг — поехать, остановить, рассеять страх, воодушевить красноармейцев...

С этим мы поехали... Нас, часть товарищей, попала в Симбирскую дивизию. Приехав туда в самый разгар неудачных для нас боев, мы отступили на 80 верст. Противник был пассивен. У нас закипела работа. Агитация, наводнение литературой, газетами, пополнение командным составом, расстрелы ослушников через некоторое время дали возможность смотреть на нашу дивизию как на нечто оформленное организационно и нравственно».

На комиссаров и политработников была возложена в Красной Армии задача по распространению и войсковому изданию пропагандистской литературы. Эта работа велась успешно. В декабре 1918 года на учете Всероссийского бюро военных комиссаров находилось 6389 военкомов, работавших в войсках.

В апреле 1919 года произошла реорганизация — Всероссийское бюро военных комиссаров было расформировано, в каждой части был создан возглавляемый комиссаром политотдел, политоделы подчинялись Главному политическому управлению РККА. Функции Организационно-агитационного (с какого-то момента — Агитационно-просветительного) отдела Всероссийского бюро военных комиссаров перешли к Просветительному отделу Политического управления Реввоенсовета (ПУР). На данное управление возлагалась политико-просветительная деятельность в войсках округа.

Генерал-полковник Б. П. Уткин в своей статье «ГлавПУР: взгляд сквозь годы» указывает, что из 3 млн человек, числившихся в Красной Армии, к концу 1919 года, членами партии являлись 60 тысяч человек и около 70 тысяч были кандидатами в ее ряды. Институт военных комиссаров насчитывал примерно 6 тысяч человек, из них 4570 работали непосредственно в действующей армии. В октябре 1919 года в РККА был введен институт политруков рот, батарей, эскадронов, отдельных команд.

Агитационно-пропагандистская работа большевиков велась на многих направлениях. Опишем хотя бы некоторые из них.

Клубы

Важное значение придавалось организации клубов. При этом в руководстве по устройству клубов указывалось, что клуб — это «школа политического воспитания, и важнейшая задача инструктора заключается в том, чтобы содействовать совершающемуся через посредство клуба превращению зеленой молодежи в определившихся людей с ярко выраженной общественной жилкой. Девизом инструктора должно стать: да будет красноармейский клуб подобен горну, на огне которого из колеблющихся и мягкотелых людей выковываются закаленные борцы и стойкие революционеры».

Предполагалось, что клубы должны использоваться красноармейцами для чтения, обсуждения актуальных событий, спортивной подготовки, проведения культурных мероприятий, чтения лекций. При клубах открывались различные секции: музыкально-вокальные классы, секция хорового пения, секция изобразительных искусств и др. Также проводились театральные постановки, в том числе силами красноармейцев.

Агитационно-просветительные пункты

13 мая 1919 года Совет Обороны выпустил постановление об организации агитационно-просветительных пунктов на узловых станциях и в местах посадки войск. В соответствии с этим постановлением, на узловых станциях и в местах посадки войск создаются агитационно-просветительные пункты. В задачу этих пунктов входило «посредством литературы, плакатов, граммофонных пластинок, кинематографа, живого слова и т. д. разъяснять широким массам трудового народа смысл происходящей борьбы и привлекать их к строительству новой жизни».

Газеты, плакаты, листовки

Немаловажное значение придавалось снабжению солдат РККА свежими газетами. Уже упомянутый выше Б. П. Уткин указывает, что в 1919 году в Красной Армии выходило более семидесяти дивизионных газет. Ежедневно на нужды армии поступало более полумиллиона экземпляров центральных газет.

С. П. Калмыков, старший преподаватель кафедры разведки Новосибирского высшего военного командного училища, в своей работе «Воениздат: история и современность» приводит такие цифры. В первый год работы литературно-издательский отдел ПУРа (Литиздат) выпустил:

4581000 книг и брошюр;

14033000 листовок и воззваний;

7613009 плакатов, лубочных картин, военно-научных таблиц и открытых писем;

33600000 экземпляров газет и журналов.

Культурно-воспитательная работа

Политуправление РККА придавало большое значение проведению среди красноармейцев культурно-воспитательной работы. Обязанности, связанные с проведением подобной работы, возлагались на комиссара части. Для красноармейцев, когда имелась подобная возможность, устраивали спектакли и киносеансы, проводили концерты, организовывали экскурсии в музеи.

Военные библиотеки

В «Руководстве для красноармейских библиотек», разработанном литературно-библиотечным отделом Всероссийского бюро военных комиссаров, указывалось, что библиотека является «очагом всей культурно-просветительной работы, ведущейся в части» и что от правильной организации библиотеки «зависит уровень политической и культурной работы».

Библиотеки организовывались при воинских частях и на флоте, в госпиталях и военных клубах. Первый съезд политработников Красной Армии принял решение ввести в армии и на флоте единообразную библиотечную сеть.

В начале 1919 года ЦК РКП(б) выпустил инструкцию для партийных ячеек, предписывавшую ячейкам заботиться о распространении газет и книг, устраивать в частях общие чтения и собеседования. Для повышения популярности чтения использовались рисованные плакаты.

Библиотечные отделения печатали списки рекомендованной литературы по различным направлениям, будь то международное положение, сельское хозяйство, военное дело и т. д. В общественно-политическом разделе библиотек были представлены произведения Маркса и Энгельса, Ленина, Крупской и других большевистских лидеров. Даже уходившие в отпуск красноармейцы снабжались книгами и списками для чтения.

В связи с желанием красноармейцев читать книги и газеты в частях Красной Армии была организована работа по обучению грамоте. Показательно, что к концу 1921 доля неграмотных составляла в Красной Армии 5–7 %. В это же время уровень грамотности в целом по стране был гораздо ниже.

Агитбригады

Одним из эффективных способов агитации и пропаганды в первые годы Гражданской войны были мобильные агитбригады, перемещавшиеся от города к городу на ярко разрисованном поезде или пароходе. Прибывая в населенные пункты, агитбригады проводили митинги, читали лекции, организовывали собрания, принимали жалобы от населения, распространяли газеты, листовки, плакаты, книги, проводили выставки, киносеансы и концерты.

Кроме агитационно-просветительских задач, агитпоезда и агитпароходы должны были решить проблему слабой связи центра с регионами в условиях Гражданской войны.

В статье «Плакат как средство политической агитации в 1917–1930» Е. Е. Лежень указывает: «Агитация проводилась посредством ярко разрисованных поездов и пароходов, везущих пропагандистов и ораторов. Такие пароходы и поезда оснащались специальными театральными агитационными бригадами и киноустановками, которые на всем пути передвижения распространяли огромное количество плакатов, газет и прочей печатной продукции. Такие методы агитации сыграли в те годы немалую просветительскую роль в малограмотной, обнищавшей стране, практически не имевшей других средств передачи информации о происходящем. Во время движения и на каждой остановке эти впечатляющие явления привлекали внимание народа».

Агитпоезда останавливались в крупных населенных пунктах, а вблизи небольших деревень сбрасывали на ходу листовки и газеты для населения. Одной из задач агитпоездов была раздача книг. Так, агитпоезд «Октябрьская революция», курсируя в Сибири в ноябре–декабре 1920 года, сделал остановки в районе дислокации 5-й армии на 15 сибирских станциях от Тюмени до Иркутска. В ходе этой акции была продана и роздана бесплатно 491 библиотека.

Агитпароходы имели плотный график и, прибывая в город всего на один день, успевали сделать за этот день очень многое. Чувашская энциклопедия дает следующую справку по агитпароходу «Красная звезда»: «Агитпароход «Красная звезда», направленный на Волгу и Каму, первый раз прибыл в Чебоксары утром 9 июля 1919 года. На нем находились представители народных комиссариатов, ЦК РКП(б) и ВЦИК, которые обследовали работу исполкома Чебоксарского уездного Совета и укома партии. В. М. Молотов и Н. К. Крупская провели беседы с горожанами и служащими советских учреждений, выступали на собраниях и митингах. Вечером пароход остановился в Мариинском Посаде. Второй раз, 9 июля 1920 года, коллектив агитационно-инструкторского парохода «Красная звезда», прибыв в Чебоксары, оказал помощь недавно созданному Ревкому ЧАО, наладил издание газеты «Известия», показал горожанам выставку, организовал киносеансы, продажу книг. На другой день агитпароход отплыл в Мариинский Посад».

В. Н. Прончатов в статье «Вход по билетам Политотдела... Нижний Новгород: театры и флотилия» приводит дополнительную информацию об этом же агитпароходе: «У борта парохода «Красная звезда» была пришвартована покрашенная в красный цвет железная баржа, в трюме которой рабочие Доскинского затона оборудовали нефтехранилище емкостью 9000 пудов мазута. Запас топлива позволил кораблю обрести практически неограниченную автономность. В специально сооруженной палубной постройке располагались типография для выпуска ежедневной многотиражной газеты (редактор В. Карпинский), кинематограф, радиостанция, склад агитационной литературы, выставка станков и театральная сцена. В состав агитколлектива входили специально приехавшие из Москвы 2 певца, 3 драматических артиста и столько же музыкантов. Пароход и баржу украшали лозунги: «Бей разруху дружным трудом!», «Честь и слава героям труда!», «Труд — наше спасенье!», «Праздность — преступление!».

Таким образом, агитпароходы были мобильными центрами для проведения агитационно-просветительной и культурно-воспитательной работы.

Вопрос о планомерной постановке агитации и пропаганды во всероссийском масштабе был поднят на VIII Всероссийской конференции РКП(б), проходившей в декабре 1919 года. Большевик Сорин, выступая на конференции, отметил, что низкий уровень агитаторов, особенно в провинции, связан с тем, что основной — хорошо подготовленный — актив партии находится в армии. Еще одна проблема, на которую указал Сорин, — приток новых людей, слабо разбирающихся в коммунистической теории. Фактически Сорин поставил вопрос о необходимости создать при ЦК агитационно-пропагандистский отдел.

На IX съезде РКП(б) предложение о создании агитационно-пропагандистского отдела ЦК было вновь озвучено и закреплено в резолюции съезда. Это решение съезда воплотилось в жизнь в июне 1920 года: при ЦК был создан агитационно-пропагандистский отдел во главе с Р. П. Катаняном. В регионах возникли местные агитпроп-отделы, находившиеся в подчинении у центрального.

Созданный агитационно-пропагандистский отдел взял на себя задачу координировать деятельность различных ведомств, в том числе Политуправления Красной Армии. Агипроп имел в своем составе подотделы, состав которых со временем менялся. Например, по состоянию на 1920 год в Агитпропе были следующие подотделы:

А в 1921 году перечень подотделов выглядел уже так:

Со временем из подотделов выделились секции и отделения. Например, в подотделе национальных меньшинств появились польская, немецкая, финская и др. секции.

В составе подотдела агитации возникли отделение агитационной техники, отделение политической агитации, отделение производственной агитации.

В составе подотдела пропаганды выделились методическое отделение, отделение антирелигиозной пропаганды, отделение внутрипартийной пропаганды, отделение пропаганды в деревне, школьное отделение.

Деятельность Агипропотдела была тесно связана с деятельностью Наркомпроса (Народного комиссариата просвещения), в особенности, с его главком — Главполитпросветом.

Главполитпросвет был создан на основании Декрета СНК о Главном политико-просветительном комитете Республики от 12 ноября 1920 года. По сути, Главполитпросвет стал руководящим центром для всех структур, ведших политико-просветительную работу, включая структуры Политуправления Красной Армии. Тем не менее, сам Главполитпросвет был подчинен Реввоенсовету (РВС) Республики — задания РВС являлись для него обязательными. Председателем Главполитпросвета стала Н. К. Крупская.

По аналогии с тем, как Агитпроп сформировал в каждом регионе местные агитпроп-отделы, Главполитпросвет создал сеть подчиненных ему местных политпросветов. В распоряжении Главполипросвета находились: школы, библиотеки, клубы, ликпункты, партийные школы всех уровней и др.

Вопросы по работе Главполитпросвета и его взаимодействию с другими структурами (партией, профсоюзами, ПУРом, союзом молодежи и др.) обсуждались на X съезде РКП(б) в марте 1921 года. Доклад о деятельности Главполитпросвета подготовил Е. Д. Преображенский, активно подключились к обсуждению вопросов глава Наркомпроса Луначарский и председатель Главполитпросвета Крупская. В первом пункте подготовленного совместными усилиями документа «О Главполитпросвете и агитационно-пропагандистских задачах партии» основные направления работы Главполитпросвета определены так: «Центр тяжести работы Главполитпросвета и его органов должен лежать в агитационно-пропагандистской работе среди внепартийных масс и в их культурном просвещении, причем аппарат и силы Главполитпросвета должны быть всячески использованы также для поднятия уровня сознательности членов партии (партшколы, школы политграмоты и т. п.)».

Фактически сложилась система агитации и пропаганды, основанная на взаимодействии двух структур: Агитпропа ЦК РКП(б) и Главполитпросвета при Наркомпросе. Взаимодействие этих структур выглядело следующим образом:

Агитпроп, в соответствии с текущими задачами партии, ставит задачи агитационно-пропагандистские, планирует деятельность;

Политпросвет прорабатывает план Агитпропа;

ЦК Агитпропа участвует в комиссиях: проверяет, корректирует, дает «зеленый свет»;

Политпросвет подключает для выполнения поставленных задач свои ресурсы (клубы, библиотеки, агитбригады и т. д.), привлекает к выполнению поставленных задач комсомольские организации, культурно-просветительские отделы профсоюзов, политотделы Красной Армии и др.

Плакат

Плакат как средство агитации самым активным образом использовался в большевистской пропаганде и на самом раннем этапе (сразу после Октябрьской революции) и в последующем. Плакат нагляден, прост для восприятия даже не слишком грамотным человеком. Плакат несложно изготовить, а в условиях отсутствия средств массовой информации плакат, наклеенный на городские тумбы для афиш, играет важную роль в информировании населения.

О том, какое значение большевики придавали плакатной агитации, говорит тот факт, что во время Гражданской войны транспортировку политических агитационных плакатов приравнивали к доставке срочных военных грузов.

Н. В. Чаус в статье «Советские плакаты 1917–1920 гг. — основное средство пропаганды социалистической идеологии» пишет: «Строжайше воспрещается срывать и заклеивать плакат — виновные будут привлекаться к ответственности», — было напечатано на многих плакатах. «Всякий срывающий этот плакат или заклеивающий его афишей совершает контрреволюционное дело». Так гласило суровое предупреждение, печатавшееся во времена Гражданской войны на политических плакатах, расклеенных на стенах домов, на заборах, на вагонах железнодорожных составов, отправлявшихся на фронт.

Е. Е. Лежень в статье «Плакат как средство политической агитации в1917–1930-е годы» перечисляет художников, которые сотрудничали с большевиками: «Большинство дореволюционных художников стали сотрудничать с советской властью. Среди них были и передвижники, и русские импрессионисты (А. А. Рылов, К. Ф. Юон), и мирискусники (Е. Е. Лансере, М. В. Добужинский), и участники объединения «Голубой розы» (П. В. Кузнецов, М. С. Сарьян), и сторонники «Бубнового валета» (П. П. Кончаловский, И. И. Машков, А. В. Лентулов). Особое место на первых порах в отделе ИЗО Наркомпроса заняли абстракционисты В. В. Кандинский и К. С. Малевич.

Лежень указывает также, что, помимо привлеченных советской властью дореволюционных («старых») художников, шло и активное сотрудничество с представителями новых направлений, рожденных революцией: «Русский революционный авангард «Уновис» («Утвердители нового искусства», 1919–1920 г.: К. С. Малевич, М. З. Шагал, Л. М. Лисицкий) объявил борьбу за «чистое» искусство и принялся за разработку агитационных форм. «НОЖ» («Новое общество живописцев») было близко к бубнововалетовцам. Пролеткульт предпринял попытку создания организации новой пролетарской культуры «на руинах прошлого», отказываясь от классического наследия, но просуществовал недолго».

Как отдельное интереснейшее явление Лежень рассматривает «Окна РОСТа», к появлению которых был причастен В. В. Маяковский. В этом начинании значительную роль сыграли М. М. Черемных и Д. С. Моор. Созданные с их участием плакаты, адресованные прежде всего малограмотному населению, выставлялись Российским телеграфным агентством в окнах первого этажа (отсюда и название «Окна РОСТа»).

В 1920-е годы агитационные плакаты начинают чаще использовать как средство социальной рекламы: борьба за всеобщую грамотность, борьба с туберкулезом и пьянством, женское равноправие, борьба с беспризорностью и т. д.

Адресная партийная пресса

Партийная пресса была рассчитана на агитационно-пропагандистскую работу с различными категориями читателей. Выходили свои газеты и журналы для крестьян и рабочих, для военных, для профсоюзов, для молодежи, для женщин и т. д. Нередко в центральные газеты добавлялись отдельные странички для определенных категорий граждан. Например, в «Правде» печатались страницы «Красноармеец», «Женщина-работница».

Имелась целая сеть изданий, предназначенных для различных народов и народностей СССР и выходивших на различных языках. В 1918–1920 годах таких изданий насчитывалось более 80.

В мае 1918 года группы коммунистов-интернационалистов, входившие в состав РКП(б) на территории Советской России, объединились в Федерацию иностранных групп РКП(б). Центральным печатным органом этой группы стала газета «Коммуна», которая выходила с ноября 1918 года до конца 1919 года в Петрограде на английском, французском, немецком, сербо-хорватском, итальянском, финском, русском языках.

В 1918 году был налажен выпуск ежедневной газеты «Экономическая жизнь», появилась ориентированная на крестьян газета «Беднота».

В 1919 году начали выходить «Известия Центрального Комитета Российской Коммунистической партии (большевиков)», «Вестник агитации и пропаганды», «Коммунист», «Юный Коммунист», военные журналы «Политработник» и «Красноармеец».

В 1920 году возникла газета железнодорожников «Гудок».

В 1921 году появилась ежедневная газета «Труд» — печатный орган профсоюзов.

В 1923 году была создана популярная среди крестьян еженедельная «Крестьянская газета». Задачи создания этой газеты специально обсуждались на XII съезде РКП(б).

Вот далеко не полный перечень газет, позволяющий составить представление о широком списке адресатов, с которыми велась целенаправленная информационная идеологическая работа.

О размахе этой работы свидетельствуют цифры. Так, в середине 1918 года в стране выходило 884 газеты. В декабре 1920 г. — уже 1080 газет. Правда, введение НЭПа в 1922 году привело многие издания к переходу на хозрасчет, и в итоге часть прежних изданий закрылись. Однако уже в 1923 году положение начинает улучшаться, и количество газет достигает 530.

XIII съезд РКП(б) в мае 1924 года постановил принять меры для распространения партийных газет. Из резолюции съезда: «Задачей ближайшего года должно быть: ни одного партийца, не являющегося подписчиком и читателем партийной газеты; ни одного рабочего, работницы и красноармейца, не читающего газеты; два миллиона газет в деревню — не менее одной газеты на 10 крестьянских дворов».

Госиздат и выпуск марксистских политических работ

Госиздат — Государственное издательство РСФСР — было организовано в соответствии с Положением ВЦИК от 21 мая 1919 года в Москве, при Наркомпросе РСФСР. Этому издательству были переданы монопольные права на издание сочинений Маркса, Энгельса, Лафарга, Ленина и других классиков марксизма. Издание произведений этих авторов в других издательствах требовало согласования с Госиздатом.

В 1921–1924 гг. произведения Маркса и Энгельса издавались в больших количествах. Кроме Госиздата, политические работы классиков марксизма выпускало, к примеру, издательство «Красная новь». Среди книг, изданных в этот период, — «Манифест Коммунистической партии» К. Маркса и Ф. Энгельса, «Наемный труд и капитал» К. Маркса, «Революция и контрреволюция в Германии» Ф. Энгельса.

В 1921 году был создан Институт К. Маркса и Ф. Энгельса, в 1923 году — Институт В. И. Ленина. Госиздат начал издавать архивы Маркса, Энгельса, затем — собрание сочинений Ленина.

Кинематограф

По воспоминаниям А. В. Луначарского, в 1922 году в личной беседе Ленин сказал ему: «Вы у нас слывете покровителем искусства, так вы должны твердо помнить, что из всех искусств для нас важнейшим является кино». Большевики активно использовали кинематограф как средство агитации и пропаганды. Достоинства киноагитации очевидны — она наглядна и проста для восприятия. Если агитационный плакат требовал хотя бы минимального навыка чтения, то фильм был понятен даже неграмотному крестьянину. Киноагитация вызывала сильный эмоциональный отклик.

Осознавая силу киноагитации, большевики еще в апреле 1918 года создали Петроградский областной кинематографический комитет. Данный комитет возник на основе учрежденного в 1912 году Скобелевского комитета, осуществлявшего съемки Первой мировой войны. Техническое оборудование Скобелевского комитета стало основной для создания советских киноучреждений.

Весной 1918 года был учрежден Московкий кинокомитет, который (как и Петроградский) подчинялся Наркомпросу.

В октябре 1918 году при Петроградском комитете появилась киностудия, впоследствии получившая название «Ленфильм». Первым председателем созданного Петроградского кинокомитета являлся соратник Ленина Д. И. Лещенко.

В начале 1919 года на базе Московского комитета образовался Фото-Кино-Отдел (позднее — Всероссийский Фото-Кино-Отдел, ВФКО). Возглавил отдел всё тот же Д. И. Лещенко. ВФКО создал кинофотосекции при отделах народного образования в разных регионах.

7 августа 1919 года В. И. Ленин подписал Декрет «О переходе фотографической и кинематографической торговли и промышленности в ведение Народного комиссариата по просвещению». Фактически вся кинопродукция в стране попала в ведение ВКФО.

Еще во время Гражданской войны большевики начинают снимать документальное кино. Доктор исторических наук Ю. Е. Кондаков в статье «Отображение Гражданской войны в советском кинематографе 1918–1932 годов» пишет: «С июля 1918 года начинает регулярно выходить хроникальный журнал «Кинонеделя». В его отдельных выпусках были отображены походы Красной Армии на Украину, взятие Крыма, боевые операции Каспийской флотилии на подступах к Астрахани, марш Первой Конной армии на Западном фронте и многие другие эпизоды Гражданской войны. В 1921 году, использовав материал фронтовых съемок, Д. Вертов смонтировал большой документальный фильм в тринадцати частях — «История Гражданской войны». П. Ермолов снял вступление Красной Армии в Казань, Одессу, Баку, создал кинопортреты С. М. Кирова, В. И. Чапаева, из его материалов были смонтированы документальные фильмы «Чехословацкий фронт», «Кавказский фронт», «Ко взятию Одессы красными войсками».

Ю. Е. Кондаков отмечает, что 1919 год был рекордным по количеству выпущенных агитационных фильмов о Гражданской войне. Совнарком выделил на неотложные нужды кинематографа 10 миллионов рублей. В работу над фильмами о Гражданской войне активно включились режиссеры И. Н. Перестиани, Б. В. Чайковский, А. Ф. Лундин, А. Е. Разумный. Всего было выпущено более 15 лент, к сожалению, большая часть из них не сохранилась. Кондаков описывает сюжет некоторых агитфильмов: «Агитка «Дезертиры» показывала, как два брата убежали из красноармейской части. Дома, в деревне, они нашли отца, убитого белогвардейцами, сожженные дома, разоренное хозяйство. Оба возвращаются в ряды Красной Армии, чтобы отомстить врагам. В картине «Отец и сын» пленный красноармеец узнал в своем охраннике отца и уговорил его бежать к красным. В фильме «Мы выше мести» после взятия Красной Армией Казани в плен попадает дочь царского генерала. Выясняется, что, работая сестрой милосердия, она спасла жизнь пленному красному командиру. Ее освобождают, как только узнают о совершенном ей благородном поступке».

После перехода к НЭПу контроль государства над киноиндустрией оказался ослаблен. Чтобы, тем не менее, не выпускать ситуацию из-под контроля, в конце 1922 года на базе ВКФО было создано государственное предприятие Госкино. В отличие от ВКФО, Госкино было хозрасчетной организацией и уже не являлась частью Наркомпроса. Однако тем же декретом СНК РСФСР от 19 декабря 1922 года, который предписывал преобразовать ВКФО в Госкино, вводилась цензура кинопродукции. Цензура возлагалась на Главлит при Наркомпросе: «Цензура кинофильмов и сценариев осуществляется кино-секцией Главного Комитета по контролю за репертуаром при Главном Управлении по делам литературы и издательства Народного Комиссариата Просвещения».

То есть, даже в условиях НЭПа, открывая возможность создания частных кинопредприятий, государство сохраняло контроль над идеологическим содержанием лент. Госкино являлось инструментом в руках государства, при помощи которого оно влияло на советскую кинопромышленность и направляло ее. Через два года, в 1924-м, Госкино было реорганизовано в акционерное общество и переименовано в Совкино.

23 июня 1924 года при Главполитпросвете был образован Художественный совет по делам кино, который занимался просмотром кинофильмов и утверждением сценариев.

Г. В. Жирков в статье «Главлит на пути к монополии в цензуре» указывает: «До 1 октября 1925 г. через Худсовет прошло 307 сценариев, к постановке было разрешено лишь 147, менее половины. При этом как основные отмечались недостатки: надуманность сценария, «отсутствие социальной увязки темы», нагромождение материала».

Перечислю некоторые фильмы, созданные в первой половине 1920-х: «Красные дьяволята», «Красные партизаны», «Красный тыл», «Мишка против Юденича», «На крыльях ввысь», «Процесс эсеров», «Чудотворец» и др.

Поскольку стационарных кинотеатров было мало, большевики создавали для показа документальных и художественных фильмов мобильные кинотеатры. Для этого использовались вагоны агитпоездов. Кроме того, еще в 1918 году кинематографический отдел Наркомпроса организовал так называемые передвижные кинематографы в деревне. С 1920 года эту задачу взяли на себя фотокиносекции Политпросвета. Механики-демонстраторы ездили от деревни к деревне и показывали фильмы. В репертуар, демонстрируемый в деревне, входили не только художественные фильмы и агитационные фильмы о Гражданской войне, но также фильмы о сельском хозяйстве.

Радиовещание

Работу по созданию в СССР радиосети проводил талантливый инженер-изобретатель — Михаил Александрович Бонч-Бруевич.

2 декабря 1918 года в Нижнем Новгороде была организована радиолаборатория под руководством Бонч-Бруевича (НРЛ). Бонч-Бруевич выпустил первые в СССР вакуумные приемные лампы, начал разрабатывать генераторные и модуляторные лампы. В 1920 году он изготовил первую лампу мощностью 2 кВт и завершил разработку первого радиотелефонного передатчика.

17 марта 1920 года Ленин подписал Декрет о сооружении в Москве Центральной радиотелефонной станции с радиусом действия 2000 верст.

26 января 1921 года В. И. Ленин в письме Н. П. Горбунову пишет: «Дело гигантски важное (газета без бумаги и без проволоки, ибо при рупоре и при приемнике, усовершенствованным Бонч-Бруевичем так, что приемников легко получим сотни, вся Россия будет слышать газету, читаемую в Москве)».

Ленин дает поручение ускоренно провести декрет об организации развернутого радиотелефонного строительства. Уже на следующий день, 27 января 1921 года, Совнарком принял декрет. По поручению Совнаркома в Москве и наиболее важных точках страны началось возведение радиоустановок.

Весной 1922 года радиоспециалисты провели успешные опыты с громкоговорителями. С этого времени началась работа по использованию на улицах городов громкоговорящих устройств.

17 сентября 1922 года Михаил Бонч-Бруевич и артисты Большого театра устроили радиоконцерт. Артисты выступали прямо во дворе радиостанции, поскольку специальная студия для такого рода мероприятий еще не была оборудована. Вскоре после этого трансляции московского радио становятся регулярными.

Михаил Бонч-Бруевич изобрел уникальную конструкцию, которая дает возможность использовать водяное охлаждение радиолампы. Это позволяет многократно увеличить мощность лампы. Еще в 1920 году Бонч-Бруевич создал лампу мощностью 1,5 кВт (в несколько раз большую, чем для других ламп того времени). В конце 1920 года радиостанция, оснащенная несколькими подобными лампами, имела уже мощность 5 кВт.

В 1923 году была создана лампа с водяным охлаждением, с гигантской для того времени мощностью 25 кВт. Для того времени это был настоящий научно-технический прорыв. Никаких аналогов, позволявших достичь подобной мощности, в других странах не существовало. Изобретение М. А. Бонч-Бруевича произвело огромное впечатление на делегацию немцев, включая и «отца» лампового генератора — Александра Мейсснера.

Граммофонная запись

Граммофонная запись как форма агитации и пропаганды прекрасно подходила для работы агитатора среди неграмотных крестьян.

Историю становления советской граммофонной записи в первые годы СССР описывает А. И. Железный в книге «Наш друг — грампластинка». Вот как вкратце выглядит эта история.

В 1917 году в стране действовали три граммофонные фабрики:

«Пишущий Амур» английского акционерного общества «Граммофон»;

Французская фабрика «Братья Пате»;

Фабрика на станции Апрелевка — Русского акционерного общества граммофонов (РАОГ), бывший «Метрополь Рекорд».

В связи с тяжелым материальным положением и нежеланием иностранных специалистов сотрудничать с новой властью в середине 1918 года закрылся «Пишущий Амур», а в конце 1918-го — фабрика в Апрелевке.

Наркомпрод национализировал и поддерживал работу оставшейся фабрики «Братья Пате». В это время в стране насчитывалось более полумиллиона граммофонов, то есть пластинки были населением востребованы. В том числе, интерес к приобретению пластинок был у сельского населения.

В начале 1919 года страна переживала кризис недостатка бумаги. В этой ситуации возглавлявший Центропечать Б. Ф. Малкин предложил использовать граммофонную запись как своеобразную замену газете и средство политической пропаганды.

Предложение было встречено Лениным с энтузиазмом. По воспоминанию Б. Ф. Малкина, Ленин рассказывал об использовании граммофонных пластинок с записями политических речей в Америке и Швейцарии и рекомендовал использовать этот опыт.

В результате Центропечать получила в свое распоряжение Апрелевскую фабрику и приступила к ее восстановлению. Поскольку восстановление требовало много времени, а граммофонная агитация была востребована прямо сейчас, Центропечать при содействии Ленина забрала у Наркомпрода фабрику «Братья Пате».

Обзаведясь двумя фабриками (восстанавливаемой и уже действовавшей), Центропечать создала отдел «Советская пластинка» во главе с А. Я. Бронштейном. С начала 1919 года осуществлялась запись речей Ленина, Луначарского, Коллонтай и др.

Выпуск пластинок на фабрике «Братья Пате» продолжался до середины 1919 года, а затем был прекращен.

В октябре 1919-го удалось запустить Апрелевскую фабрику. Мощности у фабрики были большие, но поскольку запасов дефицитного сырья для производства пластинок были невелики, пластинок выпускалось мало. Некоторое время недостаток удавалось преодолеть за счет записи на старых, дореволюционных пластинках, однако к 1922 году фабрика перестала работать.

В конце 1921 года Центропечать была преобразована в «Товарищество на паях контрагентства печати», а отдел «Советская пластинка» прекратил свое существование. Производство пластинок было подчинено Наркомпросу, который в феврале 1922 создает объединение «Граммопластинка».

«Граммопластинка» наладила производство пластинок на фабрике «Братья Пате». Название фабрики поменялось — сначала на «Граммопластинка», затем на «Фабрика 5-летия Октября».

С 1 октября 1922 до конца 1922 года выпущено 12 тыс. пластинок.

В 1923 году — 100 тыс. пластинок.

В 1924 году — 160 тыс. пластинок.

Кроме записей политических выступлений большевиков, выпускались также записи песенных коллективов, хоровые песни, опера, балет, революционные песни и марши. Также выпускались пластинки по дореволюционным матрицам.

Монументальная пропаганда

Вопрос о необходимости монументальной пропаганды был поднят уже весной 1918 года. 12 апреля 1918 года СНК принял Декрет «О памятниках Республики». Согласно этому декрету, Наркомпрос предписывалось создать комиссию, которая должна была оценить историческую и художественную ценность уже существующих памятников.

Не имеющие ценности памятники в честь царей и их слуг подлежали снятию с площадей и улиц. Также комиссии Наркомпроса было поручено организовать широкий конкурс по выработке проектов новых памятников, «долженствующих ознаменовать великие дни Российской социалистической революции».

В книге «В.И.Ленин и А. В. Луначарский: Переписка, доклады, документы» описывается, как был выполнен этот декрет СНК.

17 июля 1918 года Совнарком заслушал доклад М. Н. Покровского о постановке в Москве 50 памятников.

20 июля 1918 года в «Известиях ВЦИК» вышло обращение Луначарского о конкурсе на лучшие надписи и изречения для монументальной пропаганды. Читателям предлагалось «отыскивать и присылать короткие, яркие, глубокие изречения, способные заставить задуматься прохожего человека и зародить искру светлой мысли или горячего революционного чувства в его душе».

2 августа 1918 года в «Известиях» за подписью Ленина был опубликован список лиц, чью память советское правительство решило увековечить в монументах. В этот список вошли: Маркс, Дантон, Робеспьер, Чернышевский, Лассаль, Цицерон, Гейне, Томас Мор, Шиллер и др.

1 октября 1918 года Малый Совнарком выделил на памятники и тексты 55 тысяч рублей. Ленин увеличил сумму до 165 тысяч рублей. По мере изготовления бюсты и мемориальные доски передавались Моссовету.

Н. Д. Васюченко в лекции «Искусство и художественная жизнь России Советского периода (1917–1941 гг.)» указывает, что, по задумке, памятники должны были стоять «на бульварах, скверах и т. п. во всех районах города Москвы с высечениями, выписками или изречениями на постаментах или антуражах, чтобы памятники эти явились как бы уличными кафедрами (выделено мной — С.Т.), с которых в массы людей летели бы свежие слова, будирующие умы и сознание масс».

Поясняя архитектору Н. Д. Виноградову важность вопроса о монументальной пропаганде, Ленин отметил, что декрет о памятниках является наиважнейшим, после чего пояснил: «Сразу ведь безграмотность не ликвидируешь. А вот представьте: закладывается памятник революционеру. Торжественная обстановка... Умная речь. Толковое чье-то выступление — и незаметно мы уже достигли первой цели — тронули душу неграмотного человека».

А. В. Луначарский утверждал, что идею монументальной пропаганды Ленин почерпнул из произведения Кампанеллы «Город Солнца».

Клубы и народные дома

Клубная работа была одним из основных способов взаимодействия большевиков с социально активным населением. Клубы создавались повсеместно: в городе и в деревне (сельские клубы назывались «народными домами»), в армии, на предприятиях. Действовали комсомольские клубы, студенческие клубы, школьные клубы, женские клубы. Большевики использовали клубную работу для решения партийных задач — агитационных, культурно-просветительных и пр. Через клубы происходила работа с активной молодежью, которую большевики вовлекали в свои ряды.

Агитационная работа в клубах была весьма многообразной:

Клуб также являлся местом отдыха и досуга. В клубах работали кружки и секции — от кружков политграмоты до спортивных и художественных секций (рисование, хоровое пение).

Значение клуба как формы агитационной работы отмечено в резолюциях XII и XIII съездов РКП(б).

Из резолюции XII съезда: «Клубная работа, которая в последнее время охватывает всё более широкую массу рабочих, особенно же рабочей молодежи, должна быть в ближайшее время поставлена на соответствующую ее значению высоту. Клубы должны быть превращены в действительные центры массовой пропаганды и развития творческих способностей рабочего класса. При этом необходимо не упускать из своего внимания и использование клуба как места отдыха и разумных развлечений».

Из резолюции XIII съезда: «В настоящее время с большей необходимостью, чем ранее, выдвигается задача действительного превращения рабочих клубов в центры коммунистического воспитания широких масс рабочих и работниц... В самом же содержании клубной работы на первый план должна быть выдвинута пропаганда и разъяснение основных задач, стоящих перед партией, государством и профсоюзами в области хозяйственного, государственного и профессионального строительства, тактики партии и политики Советской власти на основах ленинизма». В резолюции также подчеркивалась необходимость объединения всей клубной работы под политическим, организационным и методическим руководством партии. Указывалось на важность выстраивания связей между деятельностью рабочих клубов и клубов иной направленности (партийных, комсомольских, красноармейских и пр.). По итогам XIII съезда РКП(б) при агитпропах началось создание клубных комиссий, в задачу которых входила организация клубной работы под руководством партийных структур.

Общее количество клубов в стране с 1920/21 по 1925/26 выросло с 2085 до 3440.

Библиотеки и избы-читальни

Советская власть гордилась тем, что сделала знания всеобщим достоянием. В СССР была создана широкая сеть бесплатных библиотек. Сама по себе библиотека не является каким-то особенным средством агитации и пропаганды. Однако, в некоторых местах — в сельской местности, в Красной Армии в годы Гражданской войны — библиотека становилась своеобразным «клубом», центром организации партийной культурно-просветительной работы большевиков.

Деревенская библиотека называлась избой-читальней. Здесь не только брали книги для чтения, но и проводили лекции (например, когда в деревню специально приглашали агронома), устраивали общие чтения вслух газет или книг, знакомили жителей деревни с декретами советской власти и разъясняли их смысл. Необходимость создания изб-читален в каждой деревне обсуждалась на VIII съезде РКП(б) в марте 1919 года. Приведу цитаты из стенограммы VIII съезда:

Кураев: «Мы должны заинтересовать крестьянина в организации советских хозяйств еще и другими путями. Советские хозяйства должны быть не только агрикультурными, но и культурными центрами. Мы должны сделать так, чтобы коммунистические идеи распространялись повсюду из этих советских хозяйств. Советские хозяйства должны быть таким местом, куда крестьянин приходил бы удовлетворять свои культурные потребности. При них нужно устраивать библиотеки, клубы, читальни, политические собрания и т. д. Советские хозяйства должны стать <...> проводниками коммунистической политики в деревне».

Костеловская: «В течение двух-трех месяцев нужно добиться, чтобы не было деревни, где не было бы избы-читальни».

Из резолюции съезда: «Должно стремиться к тому, чтобы при каждой школе была организована библиотека-читальня с политическим отделом и чтобы такие же библиотечки-читальни имелись при каждом деревенском народном доме, а где таких домов нет, политически-популярная литература должна составлять необходимую часть книжного инвентаря изб-читален».

VIII съезд принял решение о том, что для неграмотных необходимо проводить «периодические чтения в школах, помещениях волостного Совдепа, избах-читальнях и т. п., для чего отделами народного образования при содействии местных партийных ячеек создаются особые кружки чтецов, включая местное учительство, на началах особой повинности грамотных. Предметом чтения должны быть декреты и обязательные постановления с популярными, особо для того издаваемыми и рассылаемыми центром (партийным или советским) толкованиями, и статьи постоянно обновляемой и пополняемой народной хрестоматии».

Необходимо отметить, что агитационную работу среди крестьян предполагалось вести в тесной связке с работой культурно-просветительной. Об этом также говорится в резолюции VIII съезда: «Общее образование — школьное и внешкольное (включая сюда и художественное: театры, концерты, кинематографы, выставки, картины и пр.), стремясь не только пролить свет разнообразных знаний в темную деревню, но, главным образом, способствовать выработке самосознания и ясного миросозерцания, — должно тесно примыкать к коммунистической пропаганде. Нет таких форм науки и искусства, которые не были бы связаны с великими идеями коммунизма и бесконечно разнообразной работой по созиданию коммунистического хозяйства» (выделено мной — С.Т.).

Таким образом, не только политическая, но и художественная и научная литература считалась необходимой частью коммунистического воспитания граждан, и В. И. Ленин настаивал на том, чтобы обеспечить советских людей подобной литературой. Характерно, что Ленин лично контролировал организацию библиотечного дела в Советском Союзе и относился к этому вопросу предельно серьезно. Становление библиотечного дела в Стране Советов вкратце описано в книге Н. К. Крупской «Библиотечное дело. Избы-читальни. Клубные учреждении. Музеи» (глава «Превратить знания, науку в составной элемент быта» — таков завет Ленина»).

В 1920-е годы развитием библиотечного дела занимается библиотечный отдел Главполитпросвета, руководителем которого являлась Н. К. Крупская. В другой своей книге — «Основы политико-просветительной работы» — Крупская пишет: «Первичной ячейкой политпросветработы в деревне является изба-читальня. Основная ее задача — обслуживать население газетой... Организовать регулярное получение газеты и ее чтение вслух для неграмотных; организовать получение передвижной библиотеки; устроить обсуждение прочитанного, беседу на специальную тему, например разъяснение декрета; разбудить интерес, подучить или научить грамоте (школа грамоты при избе-читальне) — вот основные функции этого опорного пункта».

Крупская также указывает на необходимость «сделать избу-читальню вообще активным центром духовной жизни селения».

Переход к НЭПу в 1921 году привел к тому, что библиотеки были сняты с государственного обеспечения и переведены на местный бюджет. До начала 1922 года снабжение библиотек шло по старым нормам, но затем начался серьезный кризис. В местном бюджете не хватало средств на финансирование библиотек. В итоге многие библиотеки закрылись. Особенно катастрофичным было положение с деревенским библиотеками. Массовое закрытие изб-читален вынудило ЦК РКП(б) выпустить 24 мая 1922 года циркуляр «О восстановлении изб-читален». В циркуляре предписывалось восстановить работу изб-читален хотя бы в минимальном количестве мест, где существование деревенских библиотек «безусловно необходимо и жизненно». Несмотря на серьезный удар, нанесенный НЭПом по библиотекам, со временем библиотечная сеть восстановилась.

Ликпункты

Поскольку политическое и культурное просвещение считалось необходимой составляющей коммунистического воспитания граждан, большевики не могли обойти стороной проблему грамотности населения. Чрезвычайно низкая грамотность, в особенности сельского населения, также служила препятствием развития страны. Заниматься всерьез этой проблемой большевики начали в декабре 1919 года.

26 декабря 1919 года вышел Декрет СНК о ликвидации безграмотности среди населения РСФСР. В декрете было указано, что обучаться грамоте — обязанность каждого гражданина в возрасте от 8 до 50 лет. Для обучения грамоте Наркомпрос получил право привлекать грамотных людей к обучению неграмотных в качестве трудовой повинности (труд оплачивался). У обучающегося грамоте наемного работника рабочий день сокращался на 2 часа с сохранением зарплаты.

Для выполнения декрета 19 июля 1920 года была создана Всероссийская Чрезвычайная Комиссия по ликвидации безграмотности (ВЧКЛБ). Возглавила комиссию Л. Р. Менжинская. При комиссии образовалось постоянное совещание из представителей отдела по работе в деревне и по работе среди женщин ЦК РКП(б), ЦК комсомола, ВЦСПС (Всесоюзный центральный совет профессиональных союзов), ПУР (политуправление Красной Армии), Всевобуча.

В стране было создано 88 534 пункта по ликвидации безграмотности. После перехода к НЭПу и переводу финансирования на местные бюджеты численность ликпунктов начала снижаться. Однако ситуация поменялась после публикации 4 января 1923 года в газете «Правда» ленинской статьи «Странички из дневника». В ней Ленин приводит статистику, которая показывает, что число умеющих писать и читать в целом по стране составляет 31,9 %. А также говорит о недостаточности ведущейся работы и указывает на особую роль народного учителя в деле преодоления культурного провала:

«...мы не делаем главного. Мы не заботимся или далеко не достаточно заботимся о том, чтобы поставить народного учителя на ту высоту, без которой и речи быть не может ни о какой культуре: ни о пролетарской, ни даже о буржуазной. Речь должна идти о той полуазиатской бескультурности, из которой мы не выбрались до сих пор и не можем выбраться без серьезных усилий, хотя имеем возможность выбраться, потому что нигде народные массы не заинтересованы так настоящей культурой, как у нас; нигде вопросы этой культуры не ставятся так глубоко и так последовательно, как у нас; нигде ни в одной стране государственная власть не находится в руках рабочего класса, который в массе своей прекрасно понимает недостатки своей, не скажу культурности, а скажу грамотности; нигде он не готов приносить и не приносит таких жертв для улучшения своего положения в этом отношении, как у нас».

Ленин подчеркивает: «Народный учитель должен у нас быть поставлен на такую высоту, на которой он никогда не стоял и не стоит и не может стоять в буржуазном обществе. Это — истина, не требующая доказательств. К этому положению дел мы должны идти систематической, неуклонной, настойчивой работой и над его духовным подъемом, и над его всесторонней подготовкой к его действительно высокому званию и, главное, главное и главное — над поднятием его материального положения».

Статья Ленина вызвала отклик среди работников просвещения. Осенью 1923 года начало работу общество «Долой неграмотность» во главе с председателем ЦИК М. И. Калининым. Работа по ликвидации неграмотности набирала новые обороты. Достаточно взглянуть на динамику роста грамотности населения: по состоянию на 1920 год в нашей стране грамотными было 31,9 % населения, в 1926 году — 56,6 %, в 1939 году — 87,4 %.

В помощь ликпунктам для обучения взрослых счету и письму в начале 1920-х годов разрабатываются и выпускаются книги для занятий — буквари и азбуки для взрослых: «Азбука красноармейца» Д. С. Моора, «Агитазбука» В. В. Маяковского, «Наша сила — наша нива: Сельскохозяйственный букварь для взрослых» и др.

Интересно, что советские авторы считали необходимым добавлять в тексты и иллюстрации учебных пособий элементы политпросвещения. Например, знаменитое «Мы не рабы. Рабы не мы» — это фраза, взятая из букварей.

Политпросвет и повышение уровня политической грамотности большевиков

Большевики не только вели борьбу за ликвидацию неграмотности населения. С неменьшей серьезностью и ответственностью они относились к проблеме ликвидации политической неграмотности своих однопартийцев.

За время Гражданской войны численность партии большевиков сильно возросла, но теоретическая подготовка многих из них оставляла желать лучшего. В начале 1920-х вопрос встал ребром: необходимо было срочно предпринять меры для повышения уровня идейно-политической подготовки большевиков. Это одна из задач, которую решал Главполитпросвет.

В декабре 1919 года на VIII конференции РКП(б) Н. И. Бухарин зачитал доклад «Работа среди новых членов партии». В докладе было указано, что во многих партийных организациях новые члены партии составляют колоссальный процент по отношению к старым, а в некоторых случаях и превосходят их числом.

Бухарин озвучил несколько предложений, в том числе, обязательное овладение грамотой для каждого члена партии («Не должно быть неграмотного коммуниста!»). Он предложил также, чтобы все члены партии прослушали необходимый минимум лекций: «Нужно в первую голову объяснить нашу программу, объяснить, что такое коммунизм. Нужно, с другой стороны, дать ясное представление о путях к коммунизму, объяснить разруху, которая происходит, уложить всё в соответственные перспективы развития и дать понятие о нашей партии, об обязанностях коммунистов, об обязанностях членов партии, об их правах».

Следующий шаг, по мнению Бухарина, должен был заключаться в том, чтобы члены партии прошли краткий курс политической грамоты, посвященный программе Коммунистической партии.

В марте 1921 года X съезд РКП(б) принял резолюцию, предписывающую «всех вновь вступивших новых членов пропускать через кратковременные курсы для ознакомления с программой». А кроме того, разбить всех вновь вступивших на небольшие кружки и распределить «для обработки между всеми ответственными работниками. Каждый старый коммунист должен нести личную ответственность перед партией за воспитание порученной ему группы молодых коммунистов».

Таким образом, в 1921 году речь идет о том, что на каждого старого члена партии приходится несколько новых, и большевики разделяют их на группы так, чтобы старый брал шефство над молодыми.

В период с 1921 по 1922 год в партии проходила «чистка», которая должна была отсеять нежелательный, классово чуждый элемент. Для проведения чистки были созданы губернские комиссии, в состав которых вошли «выдержанные и старые партийные товарищи» со стажем в партии не менее 5 лет. В результате численность партии сократилась примерно на четверть (примерно с 659 тыс. до 500 тыс. человек).

Чистка в партии дала еще один результат: она обнаружила серьезные пробелы в идейной подготовке членов партии. В резолюции XI съезда РКП(б) зафиксирована задача «систематического поднятия уровня политически-марксистского образования массы членов партии». Подчеркнуто, что эта задача должна осуществляться через систему партийных школ: от школ политграмоты до Высшей партийной школы. Что касается большевистских ячеек, то в них задача политического образования должна быть сведена к минимуму.

Резолюция предусматривала программу действий для расширения системы партийных школ, партийных клубов и марксистских кружков. Также создавалась система учета политграмоты членов партии.

В резолюции XII съезда РКП(б), проходившего в апреле 1923 года, было подчеркнуто, что процесс объединения коммунистического просвещения в единую согласованную систему — завершен. И что ныне продолжается работа по развитию партийных школ, клубов, марксистских кружков. Были поставлены и новые задачи — в частности, о ликвидации политнеграмотности в деревне.

Однако развитие системы коммунистического просвещения сталкивалось с серьезными сложностями. Партийные школы ощущали серьезный дефицит преподавательского состава. В связи с этим в резолюции XII съезда содержится призыв принять срочные меры «по наиболее полному учету и целесообразному использованию всех членов партии, способных вести работу по компросвещению». Таких товарищей предлагалось изъять из других отраслей советской, партийной и иной работы и перебросить на работу по компросвещению.

А еще предлагалось «систематически развивать уже практикующиеся командировки квалифицированных лекторов из Москвы в провинцию, а также из областных и губернских центров в уезды и волости с целью обслуживания потребностей массовой пропаганды (совпартшколы, циклы лекций и доклады в рабочих и партийных клубах и пр.)».

В целом к 1923 году в СССР сложилась трехступенчатая система коммунистического просвещения:

1. Массовое начальное политическое просвещение — школы политграмоты.

2. Партийные школы, марксистские кружки.

3. Коммунистические вузы.

Итак, система советской агитации и пропаганды на раннем послеоктябрьском этапе формировалась вокруг армии — сначала вокруг Всероссийского бюро военных комиссаров, а позже вокруг Политуправления Красной Армии.

В 1920 году агитация и пропаганда сосредоточились вокруг двух тесно связанных между собой структур: Агитпропа (Отдела агитации и пропаганды ЦК) и Главполитпросвета (одного из подразделений Наркомата просвещения).

Мы рассмотрели вкратце работу различных направлений в системе советского агитпропа: плакатная агитация, кинематограф, радио, монументальная пропаганда и т. д.

Изучая систему агитации и пропаганды первых лет советской власти, нельзя не отметить ее сильные стороны: разнообразие применяемых средств; гибкость — к каждой социальной группе большевики находят свой подход. Но наиболее интересный, как мне кажется, принцип коммунистической пропаганды — пропаганда через просвещение и вместе с просвещением. Пропаганда большевиков была теснейшим образом связан с культурно-просветительной работой. Большевики не просто стремились расширить лагерь своих сторонников (чем занят любой агитатор и пропагандист и что в условиях Гражданской войны было вопросом жизни и смерти). Большевистская пропаганда была нацелена на развитие и восхождение человека. То есть сделанная большевикам заявка на создание нового человека не была только словами.