Готовилась к тюрьме — избралась в Европарламент
Избиратели в Латвии с определенностью отреагировали на возбуждение уголовного дела против политика, который в течение десятилетий зарекомендовал себя как неотступный, изобретательный и исключительно талантливый поборник интересов русскоязычного населения в стране. 25 мая защитницу русских школ Татьяну Жданок избрали в Европарламент. На выборах в европейский представительный орган партия «Русский союз Латвии», сопредседателем которой она является, набрала 6,24% голосов, получив один мандат. Жданок стала евродепутатом в четвертый раз.
В марте именно за выступление в Европарламенте, в котором она сравнила положение русских и русскоязычных в Латвии с положением евреев перед Второй мировой войной, против Жданок завели второе уголовное дело. В службу государственной безопасности пожаловалась депутат Европарламента от Латвии Инесе Вайдере, обвинившая Татьяну Жданок в разжигании национальной ненависти.
А 1 мая в Риге Жданок возглавила пятитысячную демонстрацию за социальную справедливость и в защиту русских школ. Родители вышли на улицу с детьми после того, как конституционный суд Латвии признал решение о переводе школ нацменьшинств на латышский язык соответствующим основному закону страны.
Корреспондент газеты «Суть времени» побеседовал с Татьяной Жданок.
Корр.: Татьяна Аркадьевна, поздравляем с избранием в Европарламент! Наверное, Ваш мандат — из семи сотен «самый дорогой» и нам хотелось бы, чтобы читатели узнали подробности об этом. Вы являетесь организатором Штаба защиты русских школ и ведете активную протестную деятельность. В какой момент стало понятно, что необходимо выводить людей на улицы?
Татьяна Жданок: С 1995 года обучение в государственных вузах стало вестись только на латышском языке. Но это изменение не вызвало резкого сопротивления, так как далеко не каждый в Латвии стремится получить высшее образование. Русский уже тогда был поставлен в один ряд с любым другим иностранным языком. В 1999 году был принят закон об образовании, согласно которому среднее образование в учебных учреждениях, финансируемых государством, можно получить только на латышском языке. Эта норма должна была вступить в силу с 1 сентября 2004 года. И вот тогда это вызвало очень сильное сопротивление. Мы как ЗаПЧЕЛ (старое название «Русского союза Латвии») возглавили массовые протестные акции. Власти пошли на попятную. Они заменили данное правило на знаменитую пропорцию 60/40. То есть не менее 60% школьных занятий должны были вестись на латышском, а остальные предметы разрешалось преподавать на языке меньшинств, то есть русском, украинском, польском.
Какой-то компромисс был достигнут, но осенью 2017 года министр образования и науки Карлис Шадурскис заявил, что поддерживает настойчивые требования национал-радикалов о полном переводе школ нацменьшинств на латышский язык обучения. Совершенно неожиданно для нас идею министра поддержали другие партии правящей коалиции, никогда ранее не отличавшиеся радикализмом. Видимо, латвийские власти решили осуществить насильственную ассимиляцию на фоне антироссийского тренда на Западе. Стало ясно, что только парламентским путем русские школы не спасти.
В октябре 2017 года мы организовали первую акцию протеста. Было, конечно, очень трудно, так как после вхождения в Евросоюз Латвия потеряла треть населения, причем самую активную его часть. Свою роль сыграло и то, что наша партия практически не обладает административным ресурсом, поскольку у нас нет представительства в латвийском парламенте. Мы в Фейсбуке активизировали группу «Русское образование в Латвии», а также страницы нашей партии «Русский союз Латвии» и воссозданного Штаба защиты русских школ. Было очень сложно поднять людей на сопротивление, в какой-то момент даже охватило ощущение безысходности. Но на протестные акции стало приходить все больше и больше народа. Кульминацией, конечно, было 10 тысяч человек 1 мая 2018 года, и, несмотря на жаркий день, более 4 тысяч — 2 июня 2018 года. На акцию 1 мая этого года пришло 5 тысяч человек.
Корр.: Почему люди так массово вышли?
Татьяна Жданок: Это был постепенный подъем. К 1 мая прошлого года мы провели уже 9 акций. На Фейсбуке наши группы стали разрастаться тысячами подписчиков, в наш Штаб стало приходить все больше родителей, пребывающих в ужасе от того, что все образование переводится на латышский язык. На Вселатвийское родительское собрание 31 марта прошлого года собралось около тысячи человек. Так нам удалось переломить ситуацию, хотя, конечно, мы хотели бы, чтобы число участников акций доходило не до 10, а до 100 тысяч. Но этому препятствовали заявления популярного мэра Риги Нила Ушакова, что его партия «Согласие», представленная и в латвийском парламенте, и в Парламентской ассамблее Совета Европы, не видит смысла в активных акциях протеста против реформы. Вместо этого, мол, обеспечим в школах дополнительно к урокам на латышском факультативы на русском.
Корр.: Парламентарии Латвии признают, что политика интеграции в стране ведется непоследовательно и задача сплочения латвийского общества в ближайшие годы останется чисто теоретической. Это так?
Татьяна Жданок: У нас в Латвии изначально неправильно было интерпретировано понятие «интеграция». Я как математик стараюсь напоминать, что интеграция — это суммирование различных равноценных частей и создание нового качества. Но в Латвии было объявлено, что интеграция должна состояться на базе латышского языка, латышской культуры, а также общих оценок исторических событий, что на самом деле является попыткой ревизионизма по отношению к итогам Второй мировой войны.
Тем не менее какие-то надежды на создание единого общества тогда, в конце 90-х, еще теплились. Была введена должность министра по делам интеграции, проходили публичные обсуждения соответствующих проектов. Это повлияло и на выбор названия созданного нами в 1998 году объединения трех партий: «За права человека в единой Латвии» (ЗаПЧЕЛ).
Партия, которой я руководила, тогда называлась «Равноправие», она была основана еще в 1993 году как общественно-политическое движение, потому что мы не хотели делить на граждан и неграждан наших активистов, а партию могли создавать только граждане. Две другие партии объединения — это «Согласие» и Соцпартия.
Корр.: Ваша партия «Равноправие» и партия «Согласие» Нила Ушакова ранее активно сотрудничали. Почему ваши пути разошлись?
Татьяна Жданок: Янис Юрканс, основавший в марте 1994 года Партию народного согласия, после нашего общего успеха на парламентских выборах 2002 года вывел свою партию из объединения ЗаПЧЕЛ, надеясь оказаться в правительстве. Поход во власть не получился, а после провала на выборах в Риге в 2005 году Юрканс ушел в отставку. Спонсоры партии решили обновить ее имидж, первое лицо, и накануне парламентских выборов 2006 года пригласили «телевизионного человека». Нил Ушаков тогда работал на Первом Балтийском канале — это трансформированный российский Первый с собственным новостным блоком.
В 2009 году Нил Ушаков стал мэром Риги. После этого, используя административный ресурс, они монополизировали «русскую политику» Латвии. Да и Россия сделала ставку на Ушакова и на Партию народного согласия. Ее руководители регулярно приглашались в Москву, тут и контакты, и договор с «Единой Россией», и использование того же Первого канала для раскрутки.
При этом «Согласие» только имитировало защиту русскоязычных. Вопросы русского языка и русского образования, ликвидации массового безгражданства никогда не были включены в предвыборные программы партии, — они эти вопросы озвучивали только в рекламе. Ушаков и партия «Согласие» просто пытались захватить весь спектр русских избирателей.
Корр.: Какой была языковая политика в Латвии в советские годы и как она потом трансформировалась?
Татьяна Жданок: Русский язык в советское время де-факто был государственным языком и языком межнационального общения. Во всех союзных республиках образование всех ступеней было на двух языках: на языке республики и на русском языке. Например, в Латвии можно было получить высшее образование на латышском, не говоря уже о среднем образовании. Но имелись нюансы. В Риге был большой вуз, Институт инженеров гражданской авиации, в котором специалистов готовили для всей страны, и там обучение велось на русском языке. Но, например, в Академии художеств учились только на латышском. Отличия были, но в больших вузах и университетах обучение практически по всем специальностям велось на двух языках.
Собственно, это то, за что выступает наша партия. Латвия — независимое государство, латышский язык стал государственным. И мы хотим, чтобы образование можно было получить на двух языках, при этом с глубоким изучением латышского в русских школах.
Корр.: Получается, что полный перевод школ нацменьшинств на латышский язык — это мера, которая не имеет ничего общего с жизнью в основных странах Европы.
Татьяна Жданок: Да, это так. С другой стороны, в Европейском Союзе компетенция государства и всего ЕС строго разграничены. Такие вопросы, как образование, гражданство, язык, отнесены в ведение самих государств Евросоюза и решаются лишь на уровне обмена лучшей практикой. Поэтому в тот момент, когда вопрос существования русской общины Латвии был поставлен в форме «быть или не быть», я передала свой мандат евродепутата Мирославу Митрофанову, сопредседателю нашей партии, и в начале 2018 года вернулась в Латвию, чтобы участвовать более активно в латвийской политике.
Корр.: Татьяна Аркадьевна, известно, что за организацию и проведение в 2018 г. Вселатвийского родительского собрания на Вас завели уголовное дело в Полиции безопасности. Таким образом, дело, заведенное после обращения евродепутата Вайдере 6 марта, уже второе по счету. Прокомментируйте, пожалуйста, эту ситуацию.
Татьяна Жданок: Всего по делу, связанному с организацией Вселатвийского родительского собрания, проходят 12 человек. При этом семеро, среди которых — две многодетные матери, а также лидер партии «За родной язык» Владимир Линдерман, имеют статус лиц, в отношении которых возбуждено уголовное дело. Остальные — свидетели. Мне лично инкриминируются две статьи: это «Преступление против государства» и «Преступление против общественной безопасности и общественного порядка». По одной только последней статье можно получить тюремный срок от восьми до пятнадцати лет.
Один из моих бывших коллег — депутатов Европарламента, вице-премьер Каталонии Ориоль Жункерас, сидит в тюрьме. Он, кстати, сейчас снова избран депутатом. Уголовный процесс настиг и меня, но меня, в отличие от Линдермана, не осмелились арестовать, хотя я была готова к этому. Если им нужно было создать в Латвии беспорядки, а были такие признаки, что «Вашингтонский обком» на это работает, то было бы удобно, конечно, меня упрятать за решетку. Но, видимо, от этого плана отказались, думаю, из-за международной поддержки.
Корр.: Линдерман пообещал, что после массовых акций ЕС узнает о притеснении русского меньшинства и осадит латвийские власти. В какой степени Вы и Ваши сторонники рассчитывают на чью-то помощь, а в какой — на свои силы?
Татьяна Жданок: Мы, конечно, в значительной степени рассчитываем на поддержку международного сообщества, и мне кажется, что латвийские власти недооценили наш авторитет на международной арене, — ведь мы имеем постоянные контакты с очень многими экспертами самого высокого ранга. Соответственно, главная задача властей — максимально затруднить работу нашей партии. Нам не открывают счет в банке, мы не получаем причитающегося государственного финансирования. Но задача не допустить нашу партию на выборы провалилась. Не удалось и помешать, пусть небольшой, но победе русскоязычных избирателей!
Корр.: Спасибо, Татьяна Аркадьевна! Желаем новых побед — уже в Европарламенте!
