Единство исторического пространства в прошлом и настоящем
Добрый день. Здесь уже очень много приводилось критики по поводу того, что производят с нашей исторической памятью, об этом можно говорить часами. Но я хотела бы обратиться сейчас к историческому опыту, к тому, как эти вопросы об исторической памяти решались в советское время, и внести в разговор какую-то струю позитива.
Здесь говорилось уже о том, что большевики ставили памятники своим героям, своим победителям, при этом какие-то памятники сносились, например, монархам.
Надо отметить, что после Октябрьской революции, после интервенции и Гражданской войны действительно был такой период негатива и определенного отрицания. Но это вообще, наверное, характерно для всякого нового веяния, для всякой революции. Если мы возьмем Великую французскую революцию, мы заметим, что начинается всё со сноса памятников и отрицания негативного прошлого. Это ярко видно также на примере США, где мы видим горячие перехлесты в движении черных, BLM, когда памятники совершенно достойным людям были повергнуты в этой войне.
Но тем не менее причина понятна. Поднявшаяся новая группа, новые социальные прослойки, классы таким вот образом утверждали новые идеи и новую идеологию. Но с течением времени ситуация меняется.
У нас тоже сейчас есть такой миф, и он очень часто повторяется, что было полное отрицание российской истории, российского патриотизма, деятелей дореволюционного царского периода — вплоть до Отечественной войны. А с началом Отечественной войны, чуть ли не к моменту битвы под Москвой, Сталин вдруг схватился за голову, вспомнил, что ёлки-палки, есть же и героические примеры из нашей истории, давайте мы их вспомним и вернем. И срочно всё вернул.
Я думаю, что те, кто эту концепцию продвигают, либо совсем безграмотны, либо сознательно фальсифицируют. Скорее всего, второе, а может быть, и то, и другое вместе, потому что безграмотность на всех уровнях сейчас наблюдается ужасающая. На самом деле чуть не с первого дня Советской власти, когда утверждалась новая политика в культуре, шло сочетание тенденций и сохранение патриотической старой концепции, старых героев, старой русской истории и ее достижений, и одновременно внесения чего-то нового. Вспомним ленинский план монументальной пропаганды, который был принят практически в первые дни Советской власти. Где наряду с героями революции, с Марксом, с Энгельсом, с героями Французской революции и так далее предлагалось поставить памятники достойным людям российской истории, ученым, писателям, например классику русской литературы Достоевскому. С самого начала такие моменты были, хотя нигилизм тоже существовал. Притом что неоднократно мне встречались безграмотные или фальсифицирующие заявления, что Ленин ненавидел Достоевского и что Достоевский в Советской России был чуть ли не запрещен.
Здесь мы видим великолепную эмблему общества РВС, которая тоже демонстрирует это единство. Я думаю, люди здесь грамотные и все знают, откуда взята эта эмблема за основу. Это блестящая картина замечательного советского художника Петрова-Водкина, которая называется «Петроград, 18-й год». Очень говорящее название. Я вообще обожаю этого художника и обожаю эту картину. Она несет в себе громадное содержание, она изображает советскую женщину 1918 года в осажденном Петрограде и явно эта женщина на стороне красных. Но при этом мы видим, в каком стиле она написана — здесь четко угадывается иконописный русский стиль. Здесь мы видим сочетание этих двух идей, этих двух тенденций: сохранения старых русских традиций истории и искусства и в то же время новые тенденции и новые идеи.
Если мы обратимся к истории русского патриотизма, к исторической памяти, то станет понятно, что в 1920-е годы старая концепция истории заменяется марксистским подходом и господствует школа Михаила Николаевича Покровского. При всех его заслугах, а они, безусловно, у него есть, были и некоторые вульгарные толкования марксизма, и не совсем правильное отношение к русской истории, в частности отношение к царизму, дворянству, правящим кругам, сословиям было достаточно критическим и негативным. Развенчивались герои русской истории, монархи, полководцы и русская история показывалась в мрачном ключе. Светлое связывалось только с революцией и с народными восстаниями, а всё, что делало царское правительство, было мрачным и темным.
С начала 1930-х годов ситуация начинает меняться, а к середине 30-х наступает серьезный перелом, который выразился в том, что изменилось отношение к истории, политике, воспитанию патриотизма, началась критика школы Покровского в части негативного изображения дореволюционной русской истории и ее деятелей.
Выходят новые учебники отечественной истории в 1934 и 1936 годах, и ведущие политики — Сталин, Жданов, Киров — делают свои замечания и критикуют за антипатриотический подход. Происходит своеобразная реабилитация дореволюционных деятелей, и учебники начинают писаться в другом ключе. На мой взгляд, это грамотная и верная позиция. Т. е. мы не отказываемся от своих советских основ (кто, как я, еще застал советскую школу и высшую школу, знают, что классовый марксистский подход сохранялся), но при грамотной, взвешенной исторической оценке заслуг, в том числе и монархов.
Я рассмотрю только выход фильмов на историческую тему. Очевидно, это происходило по заданию советского государства — всё тогда снималось на государственные деньги и альтернатив тогда быть не могло. Фильм «Петр I» 1936–1937 годов, где царь показан в положительном ключе, — это шедевр советского кинематографа. Фильм «Александр Невский» 1938 года — это фильм с четким идеологическим посылом, фильм-предупреждение, где совершенно четко видны параллели [Ливонского ордена] с нацистами и предупреждение нацистов фразой из Священного писания: «Кто с мечом к нам придет, тот от меча и погибнет. На том стоит и стоять будет русская земля!» В фильме мы видим образ русского героя и, кстати, Александр Невский своей популярностью (а он выиграл в конкурсе «Имя России», хоть и весьма своеобразно) обязан советскому фильму Эйзенштейна, фреске художника Корина и так далее.
Также перед войной снимается фильм «Иван Грозный». Можно вообще назвать много фильмов и художественной литературы, которая выходит в это время и складывает совершенно иное отношение к дореволюционной истории и политическим деятелям. Появление орденов Невского и Суворова во время войны было подготовлено как раз предыдущим периодом. В дальнейшем, после Великой Отечественной войны, всё это активно развивается, даже с некоторыми перехлестами, где Россия изображалась «родиной слонов», родиной многих открытий. Но при этих перехлестах всё равно снимается и пишется множество произведений о великих российских деятелях: Глинке, Жуковском, Ушакове. Сталинские премии получают книги о Петре I.
Также совершенно другое отношение мы видим к участникам Гражданской войны в советское время, меняется взгляд победителей на побежденных. Еще с фильма «Чапаев». Разве там белые показаны, как сегодня показываются красные?
Сегодня, какой фильм ни возьми, красные — это упыри, пьяницы, экстремисты, которые только и делают, что издеваются над гражданами и ничего позитивного не несут. А белые выступают постоянно в белых одеждах. И такая черно-белая агитка дается нам постоянно. Разве это мы видим в «Чапаеве»? Фильм «Чапаев» — это начало 1930-х годов, и сами руководители государства еще в Гражданской войне участвовали. Но уже тогда мы видим, что изображение белых не одномерно. А в 1950–70-е годы Гражданская война уже показана во всей сложности процессов, там отношение к белым очень сильно изменено. Например, фильм «Тихий Дон», где мы видим мечущегося героя, причем фильм был снят по книге, написанной еще в сталинское время, получившей признание и премии. Или возьмем фильм «Сорок первый» с известным сюжетом любви и долга, где показана любовь между врагами, между белыми и красными, и выбор в пользу долга. Это классический сюжет еще с XVII века, где всегда герои выбирали долг, это считалось естественным. Белый офицер в этом фильме показан достойно, он заслуживает того, чтоб героиня, «красная» девушка, его полюбила.
В 1970-е годы выходит блестящая череда фильмов: «Бег», «Дни Турбиных», и апофеоз изображения богатой палитры Гражданской войны — «Адъютант его превосходительства». Хочу отметить, что во всех фильмах главный герой — это белый офицер. «Дни Турбиных» снят по роману Булгакова, про которого постоянно говорят, как он был угнетаем в советское время. И белый офицер там изображен в очень позитивном ключе, показано, что это люди со своими убеждениями и принципами, что это люди достойные. Да, они ошиблись и сделали неверный выбор, и им дается возможность этот выбор пересмотреть. В «Адъютанте его превосходительства» показаны и красные, и белые, и зеленые, и бандиты, и рядовые обыватели. Насколько это глубокий фильм по сравнению с современными поделками!
Далеко неглупый пропагандист, здесь ранее упоминавшийся Владимир Соловьев, которого я, конечно, в целом не поддерживаю, потому что он горячий пропагандист власти, но он вообще неглупый человек, высказал совет власти. Один раз — на 150-летие Ленина, второй раз — по поводу памятника Дзержинскому. Он сказал: «Почему же мы отказываемся от достижений советского периода, от фигур масштаба Ленина, который является фигурой глобального, планетарного масштаба? Надо их забрать себе». Но наша власть, скорее всего, не прислушивается к этим советам по классовым критериям. Причем во главе с президентом, недавно выступавшим по поводу присоединения Крыма, где он сказал, что большевики все территории раздали.
Полный нигилизм мы наблюдаем и в истории, и в искусстве, и в литературе. Я имею возможность общаться с выпускниками школ, дети очень хорошие, но их знания советских героев ужасают, там полное незнание. Про «Молодую гвардию», про Краснодон они не знают. Недавно рассказала им о дипломатах, о Теодоре Нетте, спрашиваю: знаете такого из «Письма пароходу и человеку» Маяковского? Отвечают, что не знают. Спрашиваю, как проходили Маяковского, наверное, только «Облако в штанах»? Да, мы пропустили Маяковского, отвечают, и обсуждать дальше нечего. В преподавании литературы вообще ужасающая ситуация, советской литературы в программе не осталось, изучают Солженицына и что-то около того.
Советское государство нам дает пример единства истории, когда дореволюционная история была использована в патриотическом воспитании, но, к сожалению, боюсь, что данный опыт у нас не будет востребован.
