Первые шаги и первые трудности «искровцев»
В одной из прошлых статей мы рассмотрели предысторию и кратко коснулись первых шагов Владимира Ильича Ленина по созданию первой общерусской политической газеты «Искра». Эту статью мы посвятим уже конкретным событиям, именам и фактам, с которыми связано начало выпуска будущего центрального органа РСДРП.
Первая же трудность, с которой столкнулась «Литературная группа» (В.И.Ленин — Ю.О.Мартов — А.Н. Потресов) — вопрос издания в России. Печатать газету, освещающую проблемы трудящихся, несправедливости, чинимые власть имущими, а тем более, призывающую к свержению самодержавия, в Российской Империи тогда не представлялось возможным. Да и постановка производства газеты легально требовала очень значительных средств, исчисляемых десятками тысяч рублей (по оценке историка В. Логинова — порядка 30 тысяч) — это была вторая задача.
Решение первой задачи представлялось очевидным — печатать такую прессу можно было только за рубежом. Кроме того, за рубежом жили и основные авторы, с которыми вступила в союз «Литературная группа» — группа «Освобождение труда»: Г. В. Плеханов, П. Б. Аксельрод, В. И. Засулич.
А вот с решением второй задачи возникла проблема — откуда взять средства? В прошлой статье мы кратко указали, что источником средств на старт издания были пожертвования. Здесь распишем основных вкладчиков в будущий проект «Искра».
Тысячу рублей дала Александра Михайловна Калмыкова, сделавшая уже немало для русских марксистов. Калмыкова уже ранее сотрудничала с ленинским «Союзом борьбы за освобождение рабочего класса». По воспоминаниям сестры Ленина А.И. Елизаровой-Ульяновой, Калмыкова «пользуясь своими большими связями в обществе, она устраивала квартиры, склады, добывала деньги». Будучи состоятельной вдовой тайного советника, она много сил и средств отдала делу народного просвещения, имела тесные связи с женским крылом марксистов, работавших учителями в воскресных рабочих школах — Н. К. Крупской, А. А. Якубовой, Л. М. Книпович, А. И. Радченко.
Не менее тысячи предложил старый самарский приятель Ульянова Алексей Ерамасов, сын купца-старообрядца. Еще две тысячи дал сам Потресов, как мы упоминали в прошлой статье. Еще тысячу — друг Потресова, помещик и издатель еще одного легального марксистского журнала «Жизнь» Дмитрий Евгеньевич Жуковский, крупный отечественный переводчик огромного количества трудов европейских философов, и в дальнейшем не раз помогавший партии, за что в «Искре» носил, кстати, псевдонимы «Золотой клоп» и «Золотой мешок». Еще тысячу дал бывший предводитель губернского дворянства и председатель саратовского Общества любителей изящных искусств граф Анатолий Дмитриевич Нессельроде, и тысячу — псковский народник Николай Федорович Лопатин (не путать с переводчиком Маркса, Германом Лопатиным). Итого — 7 тысяч рублей удалось собрать сразу.
Как мы видим, источники финансирования были либо личные, либо весьма респектабельные, но при любом раскладе — сравнительно скромные.
Однако, цена респектабельности — обзаведение и поддержка определенных связей. По злой иронии судьбы, связь эта во многом зависела от лояльности, или, по крайней мере, нейтралитета основных оппонентов «Литературной группы» — русских легальных марксистов, о которых мы писали в прошлой статье. Нужно было определиться со статусом отношений с виднейшими представителями русского легального марксизма — Петром Бернгардовичем Струве и Михаилом Ивановичем Туган-Барановским.
Читайте также: Как вспыхнула «Искра»
И Струве, и Туган (особенно Туган) были не просто крупными марксистскими теоретиками, но и представителями науки, в прошлом сделавшими немало для издания работ и Плеханова, и Засулич, и Ленина на страницах своих газет (под псевдонимами).
Однако оба они стремительно «съезжали» в либерализм. Так, Струве уже в 1903 году стал основателем либерального «Союза Освобождения». Но по меткому замечанию Потресова «марксообразная демократия непременно закрыла бы перед нами свои кошельки, если б Струве и Ко объявили нам войну».
Эта трудность, как и нежелание раньше времени, не начав еще издавать «Искру», ссориться с половиной марксистов России, побудили Ленина сочинить документ, вошедший в ПСС как «Проект заявления «От редакции «Искры» и «Зари», ставший первым редакторским документом будущей газеты. Разумеется, так он не назывался, это название он получил позднее, поскольку об «Искре» и тем более «Заре» (академический журнал, издаваемый впоследствии редакцией «Искры» параллельно) еще речи не шло.
С этим сочинением можно ознакомиться, оно есть в открытом доступе. Формат данной статьи не дает возможности его процитировать, поэтому мы ограничимся упоминанием, что «Проект» содержал самую яростную критику «экономизма» и политики «Союза русских социал-демократов за границей», изложенной в Credo (см. прошлую статью), а также формальщины первого съезда 1898 года, не принявшего ни программы, ни устава, а просто декретировавшего наличие партии. Именно там содержится ставшая позднее крылатой ленинская фраза
«Прежде, чем объединяться, и для того, чтобы объединиться, мы должны сначала решительно и определенно размежеваться».
При этом, однако, в завершении статьи Ленин указал, что «обсуждая все вопросы с своей определенной точки зрения, мы вовсе не отвергаем полемику между товарищами на страницах нашего органа…», очевидно, полагая, что такая позиция должна успокоить «марксообразную демократию». И, действительно, успокоила. И Струве и Туган прибыли на первое редакционное совещание будущего печатного органа во Псков, где впоследствии был создан один из основных узлов распространения газеты.
Несмотря на то, что в целом, «Проект» носил характер весьма антиструвистский, если можно так выразиться, он не встретил у Струве и Тугана отторжения, и они вошли как соучредители в будущую газету, положив ежемесячные взносы — Струве по 5-и рублей, а Туган — по 10-и.
Но беда пришла откуда не ждали — у Плеханова-то как раз «Проект» вызвал сильное возмущение.
Описание этого приключения, которое скрывало, по сути, попытки «королей марксизма» использовать Ленина как пешку в своей игре, содержится в письме Владимира Ильича — Крупской (когда Ленин уже был за рубежом, та еще отбывала ссылку), которое получило название «Как чуть не потухла «Искра».
Это письмо любопытно еще и тем, что Ленин был человеком в переписке очень эмоционально скупым, и редко позволял себе в письмах какие-то эмоциональные пассажи, но для данного документа это совсем не характерно, и в этом для любого, интересующегося историей вопроса, его безусловная ценность, как для понимания того, что происходило между Литературной группой и группой «Освобождение труда», так и для понимания того, насколько трепетно и серьезно относился Ленин к своему начинанию.
Также надо сказать, что письмо это впервые было опубликовано уже после смерти Владимира Ильича, в 1924 году.
Потресов уехал в Европу раньше Ленина, который должен был сначала получить нелегальный заграничный паспорт. Александр Николаевич же, в это время, осуществлял на месте «разведку боем» — встречался с Плехановым. Он-то и сообщил Ленину о том, что тот находится в весьма возбужденном состоянии от происходящего.
Хотя Ленина его оппоненты часто упрекали в непреклонности и грязных методах ведения полемики, Плеханов ему в этом плане дал бы десять очков вперед. Георгий Валентинович, при его громадных заслугах в теоретическом плане, был человеком, как бы теперь выразились, «токсичным». В отстаивании своей точки зрения он был непримирим, насмешлив и подчас просто груб, что подмечается всеми его биографами, и что, во многом, определило его политическое одиночество в эмиграции.
Так, например, когда Плеханов писал книгу о своем оппоненте, народнике Константине Михайловском, он в качестве эпиграфа выбрал строку русского выдающегося писателя Глеба Успенского «А пора бы тебе старичок, помирать», и лишь благодаря настоянию Аксельрода из финальной редакции этот пассаж был убран. Не брезговал Георгий Валентинович и обнародованием в своих сочинениях сведений частной переписки.
Наконец, критикуя предложение Ленина о сотрудничестве с Бундом, Плеханов дошел до откровенного и дикого для марксиста шовинизма.
«По вопросу об отношении нашем к Еврейскому союзу (Бунду) Г. В. проявляет феноменальную нетерпимость, объявляя его прямо не социал-демократической организацией, а просто эксплуататорской, эксплуатирующей русских, говоря, что наша цель — вышибить этот Бунд из партии, что евреи — сплошь шовинисты и националисты, что русская партия должна быть русской, а не давать себя «в пленение» «колену гадову» и пр. Никакие наши возражения против этих неприличных речей ни к чему не привели и Г. В. остался всецело при своем, говоря, что у нас просто недостает знаний еврейства, жизненного опыта в ведении дел с евреями», — пишет Ленин в письме «Как чуть не потухла «Искра».
«Невероятная резкость Г. В. просто как-то инстинктивно толкает на протест, на защиту его противников. Вера Ивановна очень тонко заметила, что Г. В. всегда полемизирует так, что вызывает в читателе сочувствие к своему противнику», — заключает он.
Однако, характером Плеханова трудности не ограничивались. Были у отца русского марксизма и серьезные политические амбиции… Когда речь зашла, наконец, о формировании редакции, Плеханов, во-первых, потребовал выкинуть из будущей «Искры» и Струве и Тугана, а во-вторых, перешел почти к прямому шантажу, сначала потребовав ввести всю группу «Освобождение труда» в состав редакции. Изначально они планировались Лениным только как авторы, и это было обусловлено во многом тем, что по меркам того времени это были люди в возрасте — на рубеже пятого-шестого десятка, и редакторскую работу им тянуть было бы непросто, а Плеханов так и вовсе тяжело болел туберкулезом. Но когда Потресов и Ленин приняли это условие, Плеханов затребовал себе два голоса вместо одного.
Таким образом, фактически, группа Ленин-Потресов-Мартов из основателей начинания, становились подчиненными: у группы Плеханова при любом споре оказывалось бы большинство «голосов» — Засулич, Аксельрода и два его, против трех «ленинских».
Списывать тут все на характер Плеханова уже трудно, в таком поведении проглядывается явный политический расчет: ведь кто стоит у руля первой русской политической газеты, тот и определяет политические ориентиры всех, кто ее читает. Отдавать лидерство в этом вопросе маститый переводчик Маркса и публицист с многолетним стажем и именем в Европе, Плеханов, просто так не собирался.
Тем не менее, Ленин, для которого «Искра» была важнее, чем для Плеханова политический расчет, принимает это его условие, взамен перенеся редакцию из Женевы, где жил Георгий Валентинович, в Германию. Как говорится — «чтобы начальство не мешало работать».
Однако, эта ситуация многому научила молодого политика и будущего вождя большевиков. Подробнее об этом мы расскажем в наших следующих статьях…
(продолжение следует...)
