Судьба гуманизма в XXI столетии

В образе Танит соединены представления о Деметре (Великой Матери, Богине природы) и Афродите. Но будучи покровительницей войны и богиней победы Танит наиболее сходна с греческой богиней Афиной. А поскольку глубокое сходство Танит и Нейт не вызывает никаких сомнений, как и такое же сходство древнейшей греческой Афины с той же Нейт, то мы имеем треугольник: Танит-Нейт-Афина.

Но насколько прочно Танит связана с войной? Внимательное знакомство с данной богиней показывает, что прочнее некуда. Карфагеняне именовали Танит Непобедимой, Победительницей, Могущественной. А также «Мощью карфагенского воинства».

Будучи выдающимся немецким оккультно-нацистским идеологом, Герман Вирт постоянно сверял часы с итальянскими идеологами того же разлива. Я имею в виду именно нацистско-оккультистских итальянских идеологов. Один из таких идеологов — Юлиус Эвола (1898–1974).

Эвола был очень сильно зациклен именно на оккультизме и эзотерике. Он родился в аристократической семье, гордившейся своим испанским происхождением. Повоевав в Первую мировую войну, Эвола в 20-е годы с головой уходит в эзотерику, алхимию, магию. Он глубоко и сосредоточенно занимается восточной эзотерикой — ламаизмом, йогой, тантризмом. Тантризм оказывает на Эволу наиболее глубокое воздействие.

Принадлежа к элите юга Европы и исповедуя этот самый тантризм, Эвола не мог ориентироваться на классическую нацистскую нордическую версию. Как мы видим, Вирт ориентировался тоже не на нее.

Глубокая погруженность в тантру и, особенно, в тантрическую йогу не могла не породить у Эволы интереса к доарийским культурам — индийским дравидам и их «родне по средиземноморской ойкумене». А такая родня была. Те же пеласги, которых мы подробно обсуждали. А также хатты, предшественники индоарийских хеттов.

Собственно, если индоарии пожаловали в регион, который мы назвали средиземноморской ойкуменой, достаточно поздно, то на всех территориях этой ойкумены должны были находиться их предшественники.

Отношение индоариев к предшественникам, на чьи территории они вторгались, никогда не бывало мягким.

Во-первых, индоариям мягкость вообще не была свойственна.

Во-вторых, откуда она возьмется, если два народа претендуют на одну территорию?

Ну, и так далее.

Степень немягкости этих отношений породила, например в той же Индии, устойчивую тенденцию неиндоарийских народов полуострова Индостан к именованию всех индоариев, проживающих на этом полуострове, «поработителями, осуществившими геноцид». Прочитайте любую внятную политическую литературу, посвященную, например, судьбе неарийских дравидов, проживавших на юге Индии в период после пришествия индоариев, и вы убедитесь, что это именно так.

Чем больше Юлиус Эвола вовлекался в эзотерический тантризм, тем сильнее и основательнее он ориентировался на доарийскую идентичность, доарийскую эзотеричность, доарийскую элитарность и так далее. Конечно, эзотерический тантризм в его буддистском варианте (школа Ваджраяна) можно как-то состыковать с возвеличиванием индоариев. Да вот беда — слишком ясна связь тантрического буддизма и тантрической йоги с ее прославлением той же богини Кали, например. А тантрическая йога имеет слишком очевидные дравидистские, то есть доиндоарийские корни.

Такие корни очень подробно обсуждал один из собратьев Юлиуса Эволы — румынский оккультный неонацист Мирча Элиаде (1907–1986).

Элиаде считал германский нацизм «плебейским модернизмом». И это не могло не порождать раздражения у Муссолини, который ценил Элиаде за антидемократичность, оккультную углубленность, но не мог не считаться со вкусами своего северного могучего нацистского соседа. То же самое, кстати, касалось Гитлера, для которого избыточная нордичность эзотерического германского нацизма неизбежно порождала нежелательные политические трения с Муссолини, который к нордичности, явным образом, никакого отношения не имел. Единственное, что устойчиво объединяло итальянский (южный) нацизм с нацизмом германским (северным), — это антисемитизм.

Эвола, как и Вирт, настаивал на том, что евреи являются представителями экстремизма и диссидентства, что они, по сути своей, «опасные этнические парии», «важнейшее орудие мирового заговора», «ферменты разложения и хаоса», ну и так далее.

Принципиально важным для меня является явная несводимость друг к другу двух антисемитизмов — узкого и широкого. Эта несводимость очевидна как при рассмотрении нацизма, так и при анализе более широкого круга идеологий. И фактически, в неявном виде, мы только что с ней столкнулись, обсуждая Вирта и Эволу.

Узкий антисемитизм проникнут ненавистью не к семитам вообще, а именно к иудеям, поклонившимся Иегове, принявшим впоследствии ниспосланный им через Моисея Закон и так далее.

Широкий антисемитизм ориентируется не на антииудаизм, а на некие расовые построения, согласно которым все представители семитской расы одинаково ущербны, равно как и все представители других ненордических рас (черной, желтой и т. п.).

Гитлер внутренне тяготел к широкому антисемитизму, но ему надо было строить отношения с японцами — представителями желтой расы и с арабами — представителями расы семитской и так далее. Поэтому в политическом смысле ему наиболее удобен был узкий, не антисемитский, а антииудейский антисемитизм.

А в рамках антииудаизма, который обычно путают с антисемитизмом в привычном смысле этого слова, почему бы, например, не выстроить отношения с семитскими поклонниками Баала (Бела, Балу, Ваала), этого главного божества древних западных семитов. Божества, почитаемого в Финикии, Ханаане, Сирии, Угарите. Божества, чьей сестрой возлюбленной была Анат, она же Танит.

С культом Баала иудейские пророки (например Илия и Иеремия) вели непрерывную яростную борьбу. Согласно Библии, служение Баалу включало в себя человеческие жертвоприношения, в том числе убиение собственных детей. Этих детей сжигали. Чаще всего говорится о сжигании детей в чреве некоего золотого тельца, которого отождествляют с Молохом, упоминающимся в Библии божеством двух племен.

Первое племя — моавитяне. Это семитское племя, проживавшее на восточном берегу Мертвого моря. Оно яростно враждовало с иудеями и при этом находилось с ними в родственных отношениях, ибо, согласно Библии, моавитяне происходили от племянника Авраама — Лота и старшей дочери Лота. Моисеев Закон запрещал принимать моавитян в «общество Господне» (то есть в иудейское сообщество).

Второе племя — аммонитяне. Это семитский народ, живший в древности на восточном берегу Иордана и занимавший территорию от этого берега до Аравии (что примерно совпадает с территорией современной Иордании). И, опять же, согласно Библии, этот народ родственен иудеям, ибо его родоначальник Аммон является сыном Лота, племянника Авраама. Вновь говорится об инцесте, то есть о том, что Аммон является сыном Лота и дочери Лота.

Настойчиво подчеркивается, что Молоху поклонялись и моавитяне, и аммонитяне.

Тождественны ли Молох и Баал? На этот счет у специалистов нет общей точки зрения. Сегодня наиболее авторитетной является точка зрения, согласно которой у западных семитов существовал обычай, согласно которому в критической ситуации человек приносил в жертву своих детей, сжигая их заживо. Этот обычай назывался у финикийцев «молк» или «молх».

В III–I веках до нашей эры в Александрии был осуществлен перевод на древнегреческий язык текстов Ветхого Завета. Этот перевод назывался «переводом семидесяти старцев» (по-латински, Септуагинта). Септуагинта сыграла большую роль в ознакомлении с иудаизмом народов эллинистического мира, во II веке нашей эры Септуагинта стала частью христианского священного писания. Но в талмудическом иудаизме этот перевод текстов Ветхого Завета полностью отвергается.

Считается, что именно в Септуагинте слово «молк» или «молх», означающее то, что было сказано выше, превратилось в имя собственное — Молох. И было сказано, что детей сжигали, принося их в жертву именно этому самому Молоху. А на самом деле их приносили в жертву самым разным божествам, в том числе Баалу (Баал-Хаммону — одному из главных божеств карфагенского пантеона) и подробно обсуждаемой здесь нами Танит.

Утверждения, согласно которым такие развитые цивилизации, как финикийская и карфагенская, не могли совершать человеческих жертвоприношений и были оболганы греческими и римскими писателями, не выдерживает критики. Было осуществлено исследование самых разных тофетов — мест осуществления жертвоприношений в святилищах, расположенных под открытым небом. В этих местах захоранивались урны, содержащие прах детей. Исследования неопровержимо доказали, что обычай принесения детей в жертву в финикийских обществах и в Карфагене сохранялся до конца I тысячелетия до нашей эры.

Как мы уже установили, одним из традиционных посвящений при этом было «госпоже Танит, Лику Баала, господу Баал-Хаммону». Обращаю на это внимание еще раз, потому что это имеет существенное значение.

Обсуждение конфликта между иудеями, этими семитами-отщепенцами, отколовшимися от сообщества западно-семитских народов, и этим сообществом в целом требует уточнения роли так называемого золотого тельца.

Одна из устоявшихся точек зрения состояла в том, что золотой телец — это Молох. Но если Молох — это по ошибке возникшее имя собственное, то кто такой золотой телец? Между тем, этот телец — устойчивое мифологическое существо, которое невозможно изъять ни из еврейской религиозной истории, ни из всего того, что эта история порождает (а порождает она, как мы понимаем, очень и очень многое), ни из тех цепных культурных реакций, которые «порождены разнообразными порождениями» в качестве его производных.

Одной из таких известных, сатирических производных, казалось бы не заслуживающих никакого внимания, является стихотворение из «Золотого теленка» Ильфа и Петрова:

Взвивается последний час,
Зардел девятый вал,
Двенадцатый вершится час
Тебе, Молох-Ваал!

Но ведь не можем же мы ориентироваться на подобные хохмы из сатирического произведения, тем более, что сами сатирики смеются над этими хохмами как уродствами недоокультуренной ранней советской эпохи.

Что ж, используем стихотворение в виде заметки на полях и обратимся к более авторитетным источникам.

Вряд ли может быть источник более авторитетный, чем Ветхий Завет. В книге Исход (она же — Имена, она же — Вторая книга Пятикнижия) сказано:

«Когда народ увидел, что Моисей долго не сходит с горы, то собрался к Аарону (брату Моисея и его сподвижнику по освобождению евреев из египетского рабства, первому еврейскому первосвященнику — С. К.) и сказал ему: встань и сделай нам бога, который бы шел перед нами, ибо с этим человеком, с Моисеем, который вывел нас из земли Египетской, не знаем, что сделалось. И сказал им Аарон: выньте золотые серьги, которые в ушах ваших жен, ваших сыновей и ваших дочерей, и принесите ко мне. И весь народ вынул золотые серьги из ушей своих и принесли к Аарону. Он взял их из рук их, и сделал из них литого тельца, и обделал его резцом. И сказали они: вот бог твой, Израиль, который вывел тебя из земли Египетской!»

Аарон воздвиг жертвенник этому тельцу и назначил празднование на следующий день. Празднование было посвящено почитанию золотого тельца, которому надо было приносить жертвы, вокруг которого надо было петь и плясать, забыв про заповедь — не сотворять себе кумиров.

Согласно той же книге Исход, бог сообщил Моисею об этом преступлении и повелел ему спуститься с горы, дабы лицезреть, как именно будет наказан Господом «жестоковыйный народ сей». Моисей упросил бога не наказывать израильтян. Бог внял просьбе Моисея. Моисей спустился с горы со скрижалями, увидел оргию, сотворяемую вокруг золотого тельца, разгневался, разбил скрижали у подножья горы, сжег тельца, собрал вокруг себя отказавшихся поклониться тельцу и организовал истребление тех, кто ему поклонился.

Вокруг Моисея собрались сыны Левия, третьего сына Иакова от его жены Лии, родоначальника одного из колен израилевых — левитов и коэнов, призванных выполнять функции еврейских священников. Моисей сказал собравшимся вокруг него сыновьям Левия: «так говорит Господь Бог Израилев: возложите каждый свой меч на бедро свое, пройдите по стану от ворот до ворот и обратно, и убивайте каждый брата своего, каждый друга своего, каждый ближнего своего».

Левиты истребили три тысячи своих братьев, друзей, сотоварищей по бегству из Египта и странствиям в пустыне. Их убили за поклонение золотому тельцу. Душераздирающая история, не правда ли? Нам она важна именно потому, что однозначно характеризует степень конфликта между теми, кто является иудеями в полном смысле этого слова, то есть теми, кто поклоняется Иегове, следует его заповедям, первая из которых, как известно, гласит: «Я Господь, Бог твой; да не будет у тебя других богов перед лицом Моим», а вторая «Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, что на земле внизу, и что в воде ниже земли. Не поклоняйся им и не служи им; ибо Я Господь, Бог твой, Бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов до третьего и четвертого рода, ненавидящих Меня, и творящий милость до тысячи родов любящим Меня и соблюдающим заповеди Мои».

После истребления нарушителей этих заповедей Моисей собрал народ, объяснил ему тяжесть совершенного коллективного греха и проинформировал о том, что снова пойдет на вершину горы, чтобы вымолить у Господа прощение для неблагодарного народа.

Моисей снова обратился с мольбою к Господу. Мольба была услышана. Но Моисей был предупрежден, что бог теперь не будет лично вести народ свой, а передает эту функцию Моисею и ангелу божьему.

А еще Господь объявил Моисею, что в «день взыскания» он взыщет с иудеев за то, что они согрешили с золотым тельцом.

Иудеи, тем не менее, еще не раз грешили с этим тельцом. И каждый раз были жесточайшим образом за это наказаны.

Кто же все-таки этот золотой телец? Кто он — не по мнению глупого поэта, высмеиваемого Ильфом и Петровым, а по мнению авторитетных источников? Вряд ли может быть более авторитетный источник, чем «Еврейская энциклопедия» Брокгауза и Ефрона.

Что же касается вопроса о культе тельцов у древних израильтян, то, как полагают некоторые ученые, он должен был существовать у древних израильтян, первыми поселившихся в Ханаане, потому что у ханаанских народов Баал почитался в виде быка. А культ Баала, как известно, еще долго после поселения израильтян в Ханаане был распространен среди последних.

В энциклопедии сказано, что есть и другие точки зрения. Что тот же Масперо, египтолог, которого мы уже обсуждали, считал, что культ золотого тельца «перешел к израильтянам от египтян, поклонявшихся быку Апису». Сообщив об этой точке зрения, еврейская энциклопедия далее оговаривает, что «этот взгляд в настоящее время почти совершенно оставлен, так как, по мнению Дилльмана, Бенцингера и других, египтяне поклонялись живому быку, а не его изображению». Далее в энциклопедии приводятся и другие точки зрения. Но главная состоит в том, что золотой телец — это Баал.

А значит, случайно или нет, осмеиваемый раннекоммунистический поэт, приравнивающий Баала к золотому тельцу (через приравнивание к Молоху), оказался прав. Молк, то есть жертвенное приношение детей, осуществляется в том числе и в честь Баала, являющегося золотым тельцом. А также той Танит, которая особо интересует нас, потому что она особо интересовала Вирта, возглавляемую им «Аненербе», оккультный нацизм в целом, тот вид нацистского оккультизма, ревнители которого, будучи антисемитами в узком смысле слова, то есть врагами поклонников Иеговы, поклоняются семитским (в широком смысле слова) божествам. Таким божествам как Баал и Танит, божествам, требующим человеческих жертвоприношений, в том числе и сжигания детей в чреве золотого тельца.

Танит...

Герман Вирт зачарован образом этой жестокой семитской богини. Он зачарован в том числе и ее девственностью, которая и для него, и для вышеупомянутого Юлиуса Эволы имеет связь с «мировым холодом, который только один и может пребывать в неразрывном единстве с мировым пламенем».

Другой поклонник Вирта — Мигель Серрано (1917–2009) утверждает, что образ Танит находится в полном соответствии с образом божественной первой женщины — Лилит, первой жены Адама. Эта Лилит взята нацистом Серрано напрокат из каббалистической теории. Упоминается она и в христианских ранних апокрифах, не вошедших в библейский канон.

Вначале несколько слов о Серрано, с идеями которого мы уже познакомились в связи с темой нацистского Черного солнца. Но идеи и человек — это вещи прочно связанные, но далеко не тождественные.

Серрано мог бы быть просто маргиналом, фантазирующим с тем, чтобы привлечь к себе внимание. Так кто же он на самом деле?

Это чилийский дипломат, мистик, обладающий, по мнению его поклонников, даром прямых мистических видений (визионерским даром). И это основатель особого эзотерического гитлеризма.

В молодости он баловался марксизмом, однако потом вступил в чилийское национал-социалистическое движение и с 1939 года заделался регулярным автором нацистского журнала «Труд».

После вторжения Германии в СССР Серрано основал свой собственный журнал «Новый век», в котором начал публиковать «Протоколы сионских мудрецов» и излагать концепцию заговора «мирового еврейства» в своем метафизическом варианте. Этот вариант является сугубо гностическим. Иудейский бог Иегова (Яхве) объявляется злым демиургом, управляющим миром.

В конце 1941 года, если верить самому Мигелю Серрано, он был принят в чилийский эзотерический орден, связанный с элитой брахманов, находящихся в центре Гималаев. В ордене практиковалась ритуальная магия, тантра и кундалини-йога. Члены ордена относились к Адольфу Гитлеру как к спасителю индоевропейской или арийской расы. Магистром ордена был немецкий эмигрант под псевдонимом F.K.

Ну, вот вам снова Тибет — в его нацистской оккультной модификации.

Серрано не только не пострадал в результате разгрома нацизма, но и поднял нацизм на новый уровень. В 1947–48 годах он принял участие в тайной военной экспедиции в Антарктиду. Причем армия Чили назвала именем Серрано одну из гор Антарктиды. Считается, что реальной целью экспедиции были некие действа, направленные на построение связи с нацистскими базами в Антарктиде.

Серрано дружил с известным писателем Германом Гессе и уже неоднократно обсуждавшимся нами психоаналитиком Карлом Юнгом. Он, несмотря на свой статус создателя оккультного гитлеризма, осуществлял дипломатическую деятельность с 1953 по 1970 год. И ушел с дипломатической службы только в связи с приходом к власти в Чили Сальвадора Альенде.

Переселившись из Чили в итало-швейцарскую деревушку Монтаньола, Серрано стал налаживать связи с крупными нацистами — бельгийцем Леоном Дегрелем (1906–1994), командиром 28-й добровольческой дивизии СС «Валлония», одним из создателей нацистской бельгийской партии, любимцем Гитлера Отто Скорцени (1908–1975), штурмбанфюрером СС, суперголоворезом, сохранившим преданность фюреру и идее после разгрома гитлеровской Германии, Гансом-Ульрихом Руделем (1916–1982), суперасом гитлеровского люфтваффе, любимцем Гитлера, открыто заявлявшим после 1945 года о сохранении верности нацизму.

Серрано строит связи и с такими практиками нацизма, и с теоретиками, в число которых входят не только Карл Юнг и Юлиус Эвола, но и Эзра Паунд (1885–1972), американский поэт, верно служивший Муссолини во время Второй мировой войны, а главное, наш «старый знакомый» Герман Вирт. Круг замкнулся!

Серрано занимался воскресительными нацистскими ритуалами. Он особым образом чествовал в 1993 году Рудольфа Гесса. Серрано принадлежал к «Герметическому кругу», основанному Карлом Юнгом. Он призывал к гностической войне против евреев, к освобождению от власти концентрационной вселенной и слиянию с Черным солнцем, к восстановлению связи с эзотерическим нацистским подпольем, в том числе антарктическим (между прочим, очень богатая тема). Он прославлял Адольфа Гитлера как аватару, то есть проявление во плоти некоего божества. Он создал культ первых гиперборейцев, каковыми, по его мнению, были существа из других галактик, и писал о конфликте этих гиперборейцев с Демиургом.

Для борьбы с Демиургом гиперборейцы, согласно мифу, создаваемому Серрано, создали базу на Северном полюсе. И они чуть было не победили Демиурга, да вот беда — сражаясь с гиперборейцами, Демиург, якобы, сначала создал неандертальцев, потом смешал их с гиперборейцами (Серрано ссылается на «Книгу Бытия»: «Сыны Божии стали входить к дочерям человеческим, и они стали рожать им»; имеются в виду дочери Еноха — С. К.). Потом появились кроманьонцы как следствие миграции гиперборейцев на юг.

Серрано утверждает, что другая группа выживших гиперборейцев основала цивилизацию в пустыне Гоби.

Повторяю, если бы Серрано был обыкновенным научным фантастом, то к его фантазиям нельзя бы было относиться сколь-нибудь серьезно. Но он, как мы убедились, человек другого калибра. И потому нам очень стоит запомнить цивилизацию в пустыне Гоби. Не потому, что такая цивилизация была — пусть об этом спорят специалисты соответствующего профиля. А потому что о ней говорит такой нацист, как Серрано.

А где Гоби, там и Туле. В этом мы вскоре тоже убедимся.

А где Гоби и Туле, там Тибет.

И всё это не мнение одного, слегка неуравновешенного чилийского дипломата. Неуравновешенных дипломатов не принимают в те структуры, в которые был принят Серрано. Именно Серрано, я убежден, с подачи своего знакомого Вирта, объединил скандинавские руны и индийские чакры. И создал ритуалы очищения с целью выявления гиперборейской сущности, прохождения в Черное солнце через мистическую смерть, постижение зеленого луча и так далее.

Нацизм Гитлера с помощью оккультных построений Серрано и его интеллектуальных духовных спонсоров приобрел новую оккультно-ритуальную основу, отчасти заимствованную Серрано у Вирта, а отчасти созданную с помощью таких людей как Юнг и компания, этих особых поклонников особого Гёте (Юнг считал себя и новым воплощением Гете, и его прямым родственником, и... и...).

Теперь вернемся к представлениям Серрано о Лилит, убедившись в том, что эти построения являются отнюдь не только личными фантазиями Серрано.

(Продолжение следует.)