Судьба гуманизма в XXI столетии

Фессалия и Крит безусловно являются двумя главными очагами неолитической культуры в Греции. Об этом свидетельствуют неолитические памятники в Фессалии, относящиеся к VI–III тысячелетиям до нашей эры.

Считается, что в Фессалии примерно в 2500 году до нашей эры впервые появляются люди, говорящие на одном из диалектов греческого языка, и что первой территорией на Балканах, в которой появились эти люди, является именно Фессалия. Считается, что эта самая Фессалия — прародина эолийских племен.

Эолийцы — одно из четырех главных племен греческого народа. Три других — ионийцы, ахейцы и дорийцы. Поскольку тон в формировании некоего общегреческого субстрата задавали не эолийцы, а ионийцы и дорийцы, то эолийцы относительно слабо изучены.

Считается также, что миф об аргонавтах — это эолийский миф, а значит, одновременно и фессалийский. При всей малости информации об эолийцах можно считать доказанным, что между понятиями «фессалийские» и «эолийские» существует если не тождество, то глубокое родство.

Немецкий историк древнего мира Эдуард Мейер (1855–1930) в своем пятитомном труде «История древности» утверждает, что слово «эолийцы» означает «жители». И что речь идет не о жителях вообще, а о жителях Фессалии.

Фессалийская мифология очень сильно связана с темой потопа. И не потопа вообще, а так называемого Девкалионова потопа. Дело в том, что в древнегреческой мифологии фигурирует сразу несколько потопов. Если бы у древних греков потоп был один, то можно было бы проводить параллели между Ноевым потопом и Девкалионовым и так далее. К сожалению, нет такой возможности. Или, точнее, она, конечно, есть. Но нет при осуществлении этой процедуры под названием «параллель» того, что именуется «полной чистотой». Этой «полной чистоте» процедуры под названием «параллель» мешает, как я уже указал, наличие наряду с мифом о Девкалионовом потопе еще ряда мифов о других потопах. Например, об огигийском.

Огиг — первый правитель фиванской области, которая по имени этого правителя была названа Огигия. Фиванская область — часть Беотии, одной из самых обширных древних стран, находившихся на территории Древней Греции.

Беотия находится к югу от Фессалии на территории Центральной Греции. В древнегреческой истории Беотия фигурирует со времен так называемого Микенского периода (XVI — XI века до нашей эры). Уже в этот период в Беотии существовали некие дворцовые центры. Одним из важнейших таких центров были Фивы.

Другой важнейший древний центр Беотии — город Орхомен, его часто называют Минийским. Минийцы, как и пеласги, — одно из древнейших племен, обитавших на территории Греции до прихода греков. Греки не всегда отличали минийцев от пеласгов, которых, как и минийцев, считали автохтонным населением, попавшим под греческий контроль. Греческие мифологи считали, что минийцы происходят от царя Миния.

По поводу Миния есть много разных легенд. Но поскольку мы решили опираться на наиболее авторитетные источники, то необходимо ориентироваться на легенду, сообщаемую уже знакомым нам Аполлонием Родосским (295–215 годы до нашей эры), автором подробно обсужденной нами поэмы «Аргонавтика».

Согласно Аполлонию Родосскому, Миний — сын Эола... Впрочем, сведения Аполлония Родосского по поводу Миния и других интересующих нас персонажей настолько важны, что уместно привести еще одну развернутую цитату из его «Аргонавтики». Ту, в которой говорится, в том числе, и о Минии. Медея, наставляя Ясона по поводу того, как именно ему надо обращаться с воинами, выросшими из зубов дракона, дабы уцелеть и завладеть Золотым Руном, внезапно заплакала, как говорит Аполлоний Родосский, «горько ей стало от мысли, что должен он столько скитаться». Он — это, разумеется, Ясон.

Плачущая Медея попросила Ясона, которого обещала помнить всегда, рассказать ей, откуда он родом, где живет, куда помчится по морю на корабле. «Поплывешь ли к богатому ты Орхомену?» — спросила Медея Ясона.

Аполлоний Родосский сообщает нам о том, что при виде слез Медеи на Ясона «вдруг низошла безоглядная страсть». И он ей ответил:

Я убежден, никогда, ни ночью, ни днем, не забуду
Я о тебе, грозной смерти избегнув, коль вправду отсюда
Я невредимым в Ахею уйду и если работы
Новой владыка Эет не потребует более тяжкой.
Если угодно узнать тебе про родину нашу,
Я расскажу: меня и душа к тому побуждает.
Некая есть страна далеко среди гор высочайших.
В ней изобилие пастбищ прекрасных и стад. Породил там
Иапетид Прометей превосходного Девкалиона.
Первым тот заложил города и храмы воздвигнул
Для бессмертных богов и над людьми воцарился.
Все соседи Гемонией эту страну прозывают.

Гемония... У древнегреческого писателя, известного как Псевдо-Аполлодор, автора так называемой «Мифологической библиотеки», сообщается, что Геракл, борясь за право стать мужем некоей Деяниры, вступил в схватку с могущественным речным божеством Ахелоем, принявшим облик быка. Геракл обломал быку один рог. Женившись на Деянире, Геракл отдал Ахелою его рог, а Ахелой в ответ одарил Геракла рогом козы Амалфеи, доставлявшим своему владельцу любую пищу и питье, какое бы тот ни пожелал.

Амалфея — это легендарная коза, вскормившая своим молоком младенца Зевса. Кормление Зевса осуществлялось на острове Крит в пещере Козьей горы. Там мать Зевса Рея прятала юного бога от его отца Хроноса. Шкуру этой козы, именуемую Эгидой, Зевс использовал в качестве щита во время войны с титанами.

По другой версии, нимфа Амалфея была хозяйкой козы. Именно эта версия нас интересует, потому что, согласно этой версии, Амалфея была дочерью некоего Гемония (мы ведь разбираемся с Гемонией, о которой говорит Аполлоний Родосский, а не с греческой мифологией о Геракле).

Итак, Амалфея была дочерью Гемония и обладала чудесным бычьим рогом. Древнегреческий лирический поэт Анакреонт (570/559–485/478 гг. до н. э.), входящий в так называемую девятку великих лириков, упоминает эту самую Амалфею:

Не сули мне обилье благ,
Амалфеи волшебный рог...

То есть речь идет о знаменитом Роге Изобилия.

Утверждается, что Амалфея повесила колыбель Зевса на дерево с тем, чтобы его нельзя было найти ни в небе, ни на земле, ни в море.

Утверждается также, что, став победителем Хроноса, Зевс сделал божественную козу и ее козлят созвездием. Так что Амалфея выступает то как собственно коза, то как хозяйка козы, обладающая рогом, и одновременно она называется дочерью Гемония.

То, что Гемония, о которой говорит Ясон, — это страна некоего Гемона, достаточно очевидно. Но кто такой Гемон? Родословные мифологических героев очень запутанны и порою неоднозначны. В разных источниках вы можете встретить разные степени родства тех или иных мифологических героев. Причем порою в одних источниках один герой именуется отцом другого, а в других — наоборот.

Нас, разумеется, продолжает интересовать тема пеласгов и Пеласгии. А как, собственно, она нас может не интересовать? Ведь эта тема интересовала, как мы помним, многих древних римлян, включая Вергилия. То есть тех, кто задавал коды западной цивилизации. Те самые коды, которые потом подхватил Гёте в «Фаусте».

Итак, нас интересует тема пеласгов, а значит, и такая мифологическая фигура, как Пеласг. Есть мифологические версии, в которых Пеласг выступает как сын Гемона. И, в свою очередь, как отец Фессала. Повторяю, в других вариантах этого же мифа родство может быть обратным. Но данный вариант родства можно считать наиболее часто и авторитетно представленным в мифологии.

Согласно этому варианту, Пеласг, сын Гемона, вместе братьями Ахеем и Фтием пришел в Гемонию, она же — Фессалия (чуть другое, тоже важное для нас соотношение Гемонии и древнегреческих территориальных образований позже будет рассмотрено). В данном варианте мифа говорится, что Пеласг вместе с братьями изгнал варваров и разделил страну на три части, что эти три части называются Фтиотида, Ахайя и Пеласгиотида. И что потомки данных мифологических братьев в течение пяти поколений правили Фессалией, после чего случился некий Девкалионов потоп.

Как я уже говорил, в одних вариантах мифа Гемон — отец Пеласга, в других вариантах — Пеласг — отец Гемона. В любом случае потомок Гемона и Пеласга, связанных между собою родством — это Фессал. А вся история с Пеласгом, Гемоном и так далее крутится вокруг всё той же Фессалии, интересующей нас в связи с фессалийской темой античного шабаша, неслучайным образом введенной Гёте во вторую часть «Фауста».

Можно ли уточнить эту фессалийскую тему? Можно. Плиний Старший, к авторитету которого мы уже обращались, в своей «Естественной истории», разбирая части Эллады, про которую он говорит, что «по-нашему, (то есть по-римски — С.К.), она именуется Грецией», перечисляет сначала Аттику, Мегариду, затем другие пункты, включая Элевсин, затем Афины, Фивы, Локры, затем Дориду, а затем... Затем следует, как говорит Плиний Старший, «часто менявшие свои имена Гемония, она же [ранее] Пеласгис или Пеласгический Аргос; Эллада, она же Фессалия и Дриопида».

Итак, Гемонией называется пеласгический Аргос. И это полностью соответствует треугольнику Гемон–Пеласг–Фессал. Пеласгический Аргос, как говорит Плиний, назван Гемонией по имени Гемона.

Мы внесли ясность в вопрос о том, что именно Ясон у Аполлония Родосского именует Гемонией. Мы убедились в том, что нас навязчиво преследует эта самая Пеласгия. Кстати, как и козьи облачения у трех ливийских богинь из того же Аполлона Родосского, покрытых, как мы помним, «шкурами козьими с верха затылка и дальше по спинам».

И опять же, как мы помним, Грейвс, говоря об Афине, подчеркивает, что именно пеласги считают, что Афина родилась на берегу озера Тритон в Ливии.

Теперь мы узнаем, что пеласгическая Гемония, она же — пеласгический Аргос, названа так по имени Гемона, который не только родственно связан с Пеласгом и Фессалом, но еще и является отцом... то ли козы Амалфеи, то ли нимфы Амалфеи, хозяйки этой козы, обладающей волшебным бычьим рогом, он же — Рог Изо­билия, то ли некой сущности, являющейся помесью козы и нимфы...

В любом случае, пеласги и некое козье начало оказываются связаны некоей только что выявленной нами дополнительной нитью.

Теперь — снова слово Аполлонию Родосскому, чей герой Ясон, сказав о некоей стране, находящейся среди высочайших гор, изобилующей пастбищами и стадами, стране, где родился Девкалион, стране, именуемой Гемонией (то есть пеласгическим Аргосом), продолжает:

Все соседи Гемонией эту страну называют.
Мой там город Иолк, и других городов там немало...

Стоп! Иолк — это очаг культуры микенского типа в Фессалии. Сделали такую пометку на полях и продолжаем чтение Аполлония Родосского.

Мой там город Иолк, и других городов там немало,
Где даже имени острова Эи совсем не слыхали.
Молвят, что Миний, Эола сын, оттуда ушедший,
Наш Орхомен основал недалеко от славной Кадмеи...

Вновь пометка на полях: Кадмея — это акрополь в древнегреческом городе Фивы. Он назван в честь мифического основателя города Фив царя Кадма. Итак, Миний, сын Эола, как полагает Аполлон Родосский,

Наш Орхомен основал недалеко от славной Кадмеи...
Но зачем говорю я про всё такое напрасно —
Об отчизне, об Ариадне, прославленной всеми,
Дочери Миноса? Светлым именем девушку эту
Милую так называют. О ней ты меня вопрошаешь?
Пусть бы как Минос тогда решил сговориться с Тесеем
Об Ариадне, отец твой был бы к нам милосерден!

Итак, Аполлоний Родосский упоминает и Девкалиона, сына «Иапетида Прометея», и Орхомен, и пеласгический Аргос, и Миния, основавшего Орхомен. Кстати, этот Орхомен упоминает не только выходец из этих мест Ясон, но и Медея, проживающая очень далеко от Орхомена и тем не менее его знающая.

Всё это важно. Но мы-то взялись обсуждать тему потопа. Причем в той степени, в какой она связана с фессалийской темой. Мы уже оговорили, что древнегреческих потопов было несколько. Да, Девкалионов потоп наиболее известен. Но есть еще Огигов потоп, который, как уже было сказано выше, получил свое название по имени Огига, основателя и первого царя Элевсина.

В греческой мифологии считается, что Огиг является царем неких эктинов, первых жителей Фиваиды, и потому-де Фивы в древности назывались Огигией.

Итак, первым потопом называется в древнегреческой мифологии потоп, случившийся при Огиге, Беотийском царе, основателе Фив. Тут явно речь идет о беотийском потопе, то есть потопе, произошедшем не где-нибудь, а в Беотии, территории, на которой был расположен, в том числе, и знаменитый в древности, как мы убедились, Орхомен. А также ничуть не менее знаменитые Фивы.

Кстати, в микенский период город Орхомен владел почти всей Западной Беотией, был участником Троянского похода (послал в Трою 30 кораблей). После Троянской войны Фивы отобрали у Орхомена принадлежащие ему города и заставили его вступить в беотийский союз под главенством Фив.

Вторым потопом считается Девкалионов потоп, который мы будем обсуждать подробнее. Ибо этот потоп явным образом является не беотийским, а фессалийским.

Есть еще третий потоп — Дарданов. Согласно мифу об этом потопе, он произошел при Дардане, сыне Зевса, впоследствии основателе Трои.

Рассмотрев, если так можно сказать, тонкую структуру древнегреческой «потопологии», мы с полным правом начинаем обсуждать интересующий нас фессалийский потоп, он же — Девкалионов потоп.

Начнем с общих мифологических сведений.

Согласно легенде, общим предком греческого народа был сын Девкалиона Эллин. Сыновья самого Эллина Дор и Эол были предками дорийского и эолийского народа. Согласно той же легенде, у Эллина было несколько сыновей. Третий из них — Ксуф. Сыновьями Ксуфа были Ион и Ахей — родоначальники ионического и ахейского племени.

Отец Эллина Девкалион — это своеобразный древнегреческий Ной. Он является, согласно легенде, прародителем людей после потопа, названного Девкалионовым. Считается, что Девкалион — сын Прометея и что когда Зевс решил погубить посредством потопа греховное людское поколение, Девкалион спасся со своей женой в ковчеге, построенном по указаниям Прометея. На девятый день потопа ковчег остановился на горе. Кто-то говорит, что это гора Парнас, кто-то — что это фессалийский Офрис, а кто-то — что это Афон.

Девкалион возжелал восстановить род людской, и ему было сказано, что он должен бросать камни (кости великой родительницы Земли), и из них будут вырастать люди. Из камней, которые бросал через спину (таково было указание богов) сам Девкалион рождались мужчины, а из камней, которые бросала жена Девкалиона Пирра, рождались женщины.

Древнейшей родиной этого сказания является Додона — уже обсуждавшееся нами место древнейшего пеласгического святилища. Тем самым в сложной траектории нашего исследования возникает еще одна точка своеобразного самопересечения.

Но за что же конкретно разгневался Зевс на людей? Согласно древнегреческой мифологии, Зевса разгневала нечестивость сыновей некоего Ликаона. Сам Ликаон был сыном Пеласга (опять пеласги!). Причем, именно Ликаон занимался утверждением в Аркадии определенных цивилизационных оснований, которых она была якобы лишена. Что же это за основания? Это культ Зевса Ликейского, введенный, согласно легенде, именно Ликаоном. То есть по крайней мере формально (в том, что именно формально, мы вскоре убедимся) Ликаон, утверждая культ Зевса (тут неважно, Ликейского или какого другого), избавлял Аркадию от поклонения доолимпийским культам, матриархальным в том числе, но и не только.

Что же именно сооружал этот как бы просвещающий Аркадию Ликаон? Людоедство, вот что!

Согласно одним мифологическим источникам, у Ликаона было двадцать два сына. А согласно другим, сыновей было пятьдесят. Слух о людоедском культе, исполняемом семейством Ликаона, притворяющимся ревнителем культа Зевса Ликейского, согласно мифу, дошел до Олимпа. И Зевс решил сам проверить, насколько этот слух правдив. И то ведь: поверишь слухам и случайно накажешь того, кто насаждает твой культ! Дабы этого не случилось, Зевс принял облик бедного странника и в этом облике посетил жилище семейства Ликаонов.

Семейство поставило перед странником (он же — владыка Олимпа Зевс) некий суп из потрохов. В этом супе внутренности Никтима, одного из сыновей Ликаона, были смешаны с потрохами овец и коз. Зевс распознал кощунство семейства Ликаона, отшвырнул стол, на котором стояло каннибальское кушанье, превратил всех братьев-каннибалов в волков, а Никтима вернул к жизни.

Считается, что место, где это произошло, — Трапезунд, по-гречески, Трапезус. Не надо ставить знак тождества между этим Трапезусом и нынешним турецким городом Трапезунд, он же — Трабзон.

Согласно знакомому нам римскому историку Евсевию Кесарийскому (265–340 гг. н. э.), город под названием Трапезус был основан на территории Колхиды (страна колхов, в которую приплыли аргонавты, она же — часть черноморского побережья Кавказа) в 756 году до нашей эры.

Древнегреческий писатель и географ II века нашей эры Павсаний (ориентировочно 110–180 гг. н. э.) утверждал, что в 360-е годы до нашей эры жители города Трапезунд, расположенного в Аркадии, отказались переселяться в аркадийский город Мегалополь и, покинув дома, нашли убежище в черноморском городе Трапезус, чьи жители, как говорит Павсаний, «были из их метрополии».

Совершенно очевидно, что если Трапезус — это каннибальская оргия, учиненная семейством Ликаона, укорененном в Аркадии, то речь идет именно об аркадском городе с этим названием. Аркадском и никаком другом. Наличие такого города подтверждает Павсаний. Он же утверждает, что мигранты из этого города создавали другие города с таким же названием.

И людоедство, насаждаемое в пеласгической Аркадии, волнующей умы древних римлян, и обращение людоедов в волков (вспомним римскую волчицу, вскормившую Ромула и Рема, а также других волчиц, вскармливавших человечьих детенышей) — для нас существенны. Как это может не быть существенным, коль скоро у Гёте имеет место особо зловещий античный шабаш, причем не абы какой, а фессалийский?

Но давайте доведем до конца тему фессалийского потопа, он же — Девкалионов потоп.

Вернувшись на Олимп, Зевс мучительно переживал увиденное им падение рода человеческого. Это переживание мучило его всё больше. Наконец, он обрушил на землю огромное количество воды, намереваясь утопить в ней всё человечество в наказание за грехи Ликаонова семейства.

Однако царь фессалийского города Фтия...Стоп! В гомеровской «Иллиаде» эта Фтия упоминается среди городов, пославших своих воинов и свои корабли на Троянскую войну.

Вот, что конкретно сказано в «Иллиаде»:

Ныне исчислю мужей, в пеласгическом Аргосе живших,
Алос кругом населявших, и Алоп удел, и Трахину,
Холмную Фтию, Гелладу, славную жен красотою,
Всех — мирмидонов, ахеян и гелленов имя носивших.

Итак, фессалийский город Фтия Гомер относит к пеласгическому Аргосу. Так в «Иллиаде» названа одна из областей Фессалии. Назвав ее подобным образом, Гомер противопоставляет пеласгический Аргос Аргосу ахейскому, находящемуся на территории Пелопоннеса.

На момент решения Зевса наказать человечество за Ликаонов грех каннибализма в городе Фтия, входящем в состав пеласгического Аргоса, царствовал Девкалион, сын Прометея.

Девкалион посетил на Кавказе своего прикованного отца Прометея совсем незадолго до того, как Зевс начал реализовывать свой замысел уничтожения рода людского через всемирный потоп. Прометей, обладавший всевидением, порекомендовал своему сыну построить ковчег, описал ему, как именно это нужно делать. Он порекомендовал также сыну Девкалиону срочно погрузить в этот ковчег провизию. Затем сесть на этот ковчег вместе со своей женой Пиррой, которая была дочерью брата Прометея Эпиметея.

Едва Девкалион успел это сделать, подул южный ветер, пошел дождь, реки начали набухать, смывая города. Воды этих рек понеслись к морю, подымаясь всё выше и выше и смывая города, находящиеся не только около рек, но и города, находящиеся на побережье. Вскоре под водой оказался весь мир за исключением нескольких высочайших горных вершин. И весь допотопный род людской, кроме Девкалиона и Пирры, погиб. Ковчег Девкалиона и Пирры носило по бурным водам девять дней. После этого вода стала спадать, и ковчег пристал к некоей горе.

Тут у древних повествователей начинаются разночтения. То ли это гора Парнас, то ли гора Этна, то ли гора Афон, то ли Орфийский хребет в Фессалии.

По понятным причинам нас прежде всего интересует фессалийская версия. Впрочем, к какой бы горе ни пристал ковчег Девкалиона и Пирры, главное состоит в огромном сходстве между именно Девкалионовым потопом и Ноевым потопом. Сходство это очевидное. Тут и ковчег, и голубь, который сообщил Девкалиону и Пирре о том, что поблизости от ковчега находится земля. Сходство с Ноевым ковчегом очевидное, но и отличия тоже есть.

Ной не бросал через себя камни с тем, чтобы мать сыра земля породила человечество.

Есть еще одно отличие греческого Девкалиона потопа от потопа Ноева. Древнегреческая мифология прямо говорит о том, что спаслись не только Девкалион и Пирра, но и другие представители допотопного человечества. Это и сын Зевса Мегар, которого разбудили крики журавлей, призвавших Мегара бежать на вершину горы, спасаясь от потопа. Это и некий Керамб, которого нимфы превратили в жука скарабея, чтобы он улетел на вершину горы Парнас. Парнас...

Древнегреческие легенды повествуют, что жители Парнаса, города, основанного сыном Посейдона Парнасом, родоначальником «предсказательства», были разбужены волчьим воем. Они следом за волками направились на вершину горы Парнас. И там основали новый город, который в честь волков назвали Ликорея.

В древнегреческих легендах говорится также, что потоп не достиг своей цели, поскольку кое-кто из парнасцев, опекаемых волками, в которых очень нетрудно узнать семейство Ликаона, переселился в Аркадию и продолжил там Ликаоновы мерзости. Причем еще очень долго в жертву Зевсу Ликейскому приносился мальчик, чьи внутренности смешиваются с внутренностями животных, после чего варится суп из потрохов.

Не этот ли суп варили старухи из «Волшебной горы» Томаса Манна, осыпавшие проклятьями забредшего в их логово Ганса Касторпа? Лично я убежден, что старухи, они же — Матери из «Фауста», варили именно этот суп. И что Томас Манн вполне отдавал себе отчет в значимости именно данного образа, он же — образ фашистского темного матриархата, образ Лилит, Баубо и фессалийских колдуний.

(Продолжение следует.)